– Уф, – фыркнул он и скорчил гримасу отвращения. – Чертова штуковина извивается в моей руке как змея. Давай пойдем как есть. Я уж лучше побыстрее встречусь с драконом лицом к лицу, чем буду и дальше держать это в руках.

Созданное сартанами, Проклятое лезвие должно было быть использовано меншем для защиты своего «старшего брата», – сартана – в битве. Клинок был наделен разумом и, исходя из собственных соображений, делал все необходимое для защиты обладателя от врага. Он нуждался в Хуго, или любом другом менше, только потому, что тот был его носителем. В битве клинок не нуждался в управлении и самостоятельно защищал своего обладателя. Также он защищал и любого сартана, подвергавшегося опасности и оказавшегося поблизости. К сожалению, как успел заметить Хуго, клинок создавался прежде всего для борьбы с заклятыми врагами сартан – патринами. Клинок мог самовольно атаковать Мейрит (причем с большей охотой) вместо красного дракона.

– По крайней мере, теперь я знаю как контролировать его, – сказал он. – Если он направится к тебе, я смогу …

– …спасти Альфреда, – отрезала Мейрит. – Доставь его к целителям в Абри. Не останавливайся чтобы помочь мне, Хуго, – добавила она, заметив что Хуго пытается возразить. – По крайней мере, клинок убьет меня быстро.

Хуго пристально взглянул на нее, не собираясь спорить; он пытался понять, говорила ли она серьезно или просто распаляла себя перед битвой.

Мейрит также пристально глядела на него, не моргая.

Кивнув, Хуго начал выбираться из расщелины. Мейрит последовала за ним. На их удачу (или просто Лабиринт постарался), но дождь, ранее скрывавший их следы, прекратился. Нежный бриз покачивал ветви деревьев, время от времени образовывая небольшие ливни, когда вода срывалась с листьев. Двое стояли на скальном выступе, едва осмеливаясь дышать.

Ни единой мольбы, ни стона… и вход в пещеру всего в сотне шагов. Оба могли его видеть: зияющая черная дыра на белой сверкающей скале. А вдали все ярче разгоралось красное мерцание.

– Может, дракон заснул! – прошипел Хуго Длань в ее ухо.

Мейрит сочла это возможным и ответила кивком головы и легким пожатием плеч. Хотя эту возможность она и не считала удачным раскладом. Дракон проснется, как только почует свежее мясо, новое развлечение.

Хуго Длань пошел впереди. Он шагал мягко, но тщательно вымерял каждый шаг, карабкаясь по тропе с непринужденностью и легкостью, которой позавидовала даже Мейрит. Она следовала за ним вообще не производя никакого шума. И все же Мейрит не покидало гнетущее чувство, что дракон их слышит и ждет их приближения.

Наконец они достигли входа. Хуго приник к стене, оказавшись лицом к утесу; он хотел заглянуть внутрь так, чтобы изнутри его нельзя было заметить. Мейрит пряталась в отдалении, за кустом, и держала вход в пещеру под наблюдением.

Ни звука. Ни вздоха, ни шуршания огромного чешуйчатого тела о камни, ни шелеста поврежденного крыла, волочащегося по полу. Дождь смыл грязь с ее тела и теперь руны Мейрит пылали. Дракону нужно было просто выглянуть наружу, чтобы обнаружить незванных гостей. Свет от рун сделает ее привлекательной мишенью, как только они войдут внутрь, но это также даст им шанс найти Альфреда в темноте, именно поэтому она и не старалась притушить их блеск.

Хуго переместился вдоль стены, стараясь заглянуть в пещеру. Так он стоял несколько мгновений, его голова поворачивалась, он больше вслушивался, чем всматривался. Он поманил Мейрит взмахом руки. Все еще держа вход в поле зрения, она метнулась к проходу и прижалась к стене рядом с Хугоом.

Он наклонился и прошептал:

– Черно, как сердце эльфа. Ни черта не вижу. Но, кажется, я слышал сдавленное дыхание с правой стороны от входа. Возможно, это Альфред.

Это означало, что тот все еще жив. Небольшая волна облегчения согрела Мейрит, надежда добавила ей уверенности.

– Есть ли признаки присутствия дракона?

– Что-нибудь кроме вони? – поинтересовался он, морща нос. – Нет, я не заметил монстра.

Зловоние было действительно невыносимым – разлагающаяся, гниющая плоть. Мейрит даже не хотела думать, что они там обнаружат. Если Вазу терял своих людей в последнее время, их останки могут оказаться в этой пещере: пастухи, охранявшие стада, дети, отошедшие далеко от матерей, не возвратившиеся разведчики…

Мейрит не видела, чтобы дракон покидал пещеру. И конечно, она должна была услышать, если бы тот все еще находился внутри. Возможно, пещера уходит глубоко в гору. Возможно, ранение дракона оказалось серьезнее, чем предполагала Мейрит, и он заполз глубоко в свое логово. Возможно… возможно…

В жизни Мейрит было мало ситуаций, которые складывались в ее пользу. Она всегда принимала неверное решение, сдавалась в самое неподходящее время, делала или говорила то, чего не следовало бы делать и говорить. Она совершила ошибку, когда осталась с Эпло, ошиблась, когда покинула его. Она оставила их ребенка, доверилась Ксару. Обретя Эпло, она вновь совершила ошибку, полюбив его только затем, чтобы снова потерять.

Несомненно, сейчас ей просто должно было повезти! Вне всякого сомнения, она это заслужила!

Заслужила, чтобы дракон оказался спящим.

Она молила только об этом, только бы он спал.

Двое осторожно и бесшумно проскользнули внутрь пещеры.

Руны на теле Мейрит осветили пещерные своды. Вход не был очень широким или высоким – наверняка дракон должен был протискиваться внутрь, о чем свидетельствовали красные чешуйки, покрывающие каменные стены и своды лаза.

Входной туннель, расширившись вдоль и ввысь, открыл их взору гигантскую круглую комнату. Красноватое сияние рун отражалось от влажных стен, освещая большую часть пещеры, но терялось в вышине. Мейрит обратила внимание Хуго на отверстие в другой части пещеры, оно было достаточно крупным, чтобы дракон мог им пользоваться в качестве запасного выхода. Очевидно, именно это он и сделал, так как пещера, в которой они оказались, была пуста.

Совершенно пуста, если не обращать внимание на ужасные трофеи дракона.

Трупы в разных стадиях разложения свисали с цепей вмонтированных в стены. Мужчины, женщины, дети – все они умерли от боли и пыток. Хуго Длань, который вырос и жил среди смерти, видел разные ее обличья, почувствовал тошноту. Его согнуло пополам и вывернуло наизнанку.

Такие зверства и экстравагантный садизм потрясли даже Мейрит. Все эти ужасы и сопутствующая им жестокость существа, которое могло совершить такие вещи, чуть было не выбила ее из колеи. Пещера понемногу начала плыть перед глазами. У нее закружилась голова.

Опасаясь, что сама может повернуться и убежать, она подалась вперед, надеясь что движение хоть как-то разогреет кровь.

– Альфред! – Хуго вытер губы тыльной стороной ладони. Он нашел…

Мейрит всмотрелась в темноту, разгоняемую светом рун и увидела Альфреда. Она сосредоточила все внимание на нем, выбросила из головы все мысли и почувствовала небольшое облегчение. С первого взгляда стало ясно, что он был едва жив.

– Иди к нему, – сказал Хуго, его голос прозвучал довольно резко. – Я буду наблюдать. – Он держал Прoклятый клинок, вытянувшийся и готовый ко всему. Лезвие начало пылать уродливым зеленоватым цветом.

Мейрит поспешила в сторону Альфреда.

Как и бессчетное количество других жертв, сартан свисал с цепей. Его запястья были прикреплены к стене выше головы. Болтающиеся над полом ноги едва касались его пальцами. Голова покоилась на груди. Он казался мертвым, если бы не тяжелое дыхание, которое Хуго Длань уловил еще у самого входа. Здесь его хрипы звучали еще громче.

Мейрит дотронулась до него со всей возможной осторожностью, надеясь разбудить его без того, чтобы напугать. Но от прикосновения к щеке Альфред застонал, его тело содрогнулось и пятки ударились о стену.

Мейрит зажала его рот рукой и приподняла ему голову, заставив взглянуть на себя. Она не осмеливалась говорить громко, а шепот в его состоянии мало ли что значил.

Он уставился не нее дикими и безумными глазами, не подавая ни малейших признаков узнавания, только страх и боль читались в его взгляде. Он инстинктивно пытался бороться с ней, но был слишком слаб, для того чтобы освободиться. Его одежда пропиталась кровью. Кровь собиралась в лужицы под ногами, хотя плоть была абсолютно цела и невредима, насколько Мейрит могла определить с первого взгляда.