К концу дня дождь закончился, и облачность начала рассеиваться. Люди, следившие за буйством молний издалека – прикрывая глаза, они сумели спасти зрение – увидели в вечернем небе над собой неведомую луну. Она была столь огромной, что невольно казалось – небесный гость падает на них. Тогда-то многие из северян, потеряв рассудок, побросали оружие и завывая бросились врассыпную. От ее закатного цвета грозовые облака вокруг рдели кровью, словно бы от внутреннего огня, который вот-вот вырвется наружу.

Пикеты с высот, укрывавшиеся во время небесного гнева, в свете ее обозревали причиненный ущерб. Переносные радиостанции прикипали к губам, и радиоволны метались над застывшим в жутком спокойствии сумраком. Люди ежились под парками в наступившем ночном холоде.

Незваная луна померкла, когда солнце опустилось за горизонт, но тогда все увидели, как темный диск погасил звезды, и поняли, что увидят ее снова во всем холодном блеске… готовую убивать.

Эйгар Дренг сидел в своем кабинете в отчаянном одиночестве, которое может познать человек. Уютная комнатка была уставлена плотно набитыми книжными полками и шкафами с бумагами. Помимо коммуникационного и компьютерного оборудования обстановку дополняли несколько сувениров, например весло каяка, сохранившееся с чемпионата по гребле, в котором Дренг участвовал еще в юности.

На обшарпанном старом столе стояли два снимка: семья Дрента и найденный в древних архивах вид на Сатурн, снятый «Вояджером»

.

Шелестели вентиляторы.

Он прижимал радиофон к уху, голос полковника Рогга доносился сверху слабо и тонко, едва ли не призрачно:

– Нет, сэр, у нас нет никаких надежд. Прежде я полагал иначе, однако враг продемонстрировал свои возможности, и притом еще стреляя вслепую.

Подобная установка наверняка снабжена оптикой, способной прицеливаться по отдельным людям на Земле, и если завтра небо очистится… Сэр, я отвечаю за своих людей. Сегодня я видел чересчур много. Да, сэр, как вы знаете, у нас на базе есть госпитальная палатка, и спасательная и медицинская бригады проявили абсолютный героизм, но… Нет, сэр, завтра мы отступаем.

– Но вы понимаете, что ваш уход оставляет Орион открытым для нападения с суши, как только маураи смогут выделить новые части, – заметил Эйгар. Сам голос его стонал, ныла каждая мышца в его теле. – У нас нет подкреплений, вас некем заменить, учитывая, что аэростат контролирует все дороги.

– Они и не придут, зачем идти на верную смерть… и ради чего? Сэр, мы разгромлены. И обязаны сохранить то, что можно.

– Вы полагаете, что юропанцы позволят вам уйти?

– Это должны устроить вы, сэр. Вы можете связаться с ними. Не так ли?

Я… я считаю, что они не будут преследовать нас ради забавы. Что бы ни случилось, мы уходим. Безусловно, вы поможете спасти жизни людей.

– Я сделаю все, что смогу.

– Хочу сказать только одно, сэр, – выдавил полковник. – Сам я готов пасть в бою: но враг вверху – в небе.

– Понимаю, – мягко согласился Эйгар. – Приступайте к тем приготовлениям, которые уже можно начать. Я свяжусь с ними… до… рассвета. – После нескольких технических подробностей он опустил телефонную трубку и нажал кнопку на интеркоме. – Свяжите меня со Скайгольмом, Нона, – мертвым голосом попросил он.

В ответе зазвучало недоумение:

– Уже сдаемся? Уже?

– Нет, пока нет. Но мне придется провести переговоры.

Эйгар распрямился и принялся ждать. Он улыбнулся изображению своей жены, детей, зятя, внука, а затем прикоснулся к снимку Сатурна.

Зазвонил телефон. Он взял трубку.

– Говорит Капитан Джовейн. Доктор Дренг? Должно быть, вы вспомнили про рассудок. Поверьте мне, нас отнюдь не радует все то, что нам пришлось сделать.

– Интересно… Простите, для нас это было потрясением.

В ответе слышалась странная симпатия:

– Понимаю. Пожалуйста, говорите, чего вы хотите?

– Наверное, вы уже узнали от ваших союзников-маураев место сосредоточения нашей милиции и наметили занятый ею район для демонстрации при подходящей погоде?

– Да, так мы и поступим. И предупреждаю вас – мои метеорологи доложили, что завтра день будет ясным.

– Угу. О'кей, Капитан, для милиции довольно. Если вы позволите, завтра утром она уйдет.

– Великолепно! Я счастлив. Естественно, из соображений гуманности мы позволим им это. Но позвольте сделать вам еще одно предупреждение. Мы будем следить за ними, и попытки обмана будем считать нетерпимой провокацией.

– Да-да, безусловно. – Разговор обратился к маршрутам и графику. – Норрмены сойдутся к Тионеку, и маурайские корабли заберут их, чтобы доставить, скорее всего, в Сиэттл… На марш и погрузку потребуется несколько дней.

– Тем временем… – Счастье раздувало грудь Джовейна. – Кстати, о вашей установке. Я предлагаю вам увести ваших людей туда же, пусть плывут домой. Но маураям потребуются проводники, чтобы добраться до вас.

Эйгар криво усмехнулся.

– Ах нет, Капитан, – возразил он. – Речь идет не о нас – мы остаемся.

– Что? – выкрикнул Джовейн. Он восстановил спокойствие. – Ваше положение безнадежно. Повторяю, Скайгольм не прекратит огня, пока вы не сдадитесь или не погибнете. Ваше же собственное правительство объявило вас вне закона. Будьте же разумны: сдавайтесь, сохраните жизни людям, и амнистия будет ожидать большую часть вашей группы.

– Слова «объявлены вне закона» имеют в этой стране особое значение, – проговорил Эйгар, обращение к традиции давало силу. – Мы не запираем людей в клетки и не выдаем их официальным убийцам: человек, объявленный вне закона, лишен права жить, и всякий может сделать с ним все, что угодно. Эта мера достаточно эффективно предотвращает преступления, и она обходится дешевле, чем все остальные. Но объявить человека вне закона – дело серьезное, предварительно следует долгий процесс с учетом всех правил, которые смогли придумать наши предки, дело столь важное, что его нельзя доверять правительству. К тому же в настоящем времени Северо-западный Союз правительства не имеет…

– Не проповедуйте анархизм! – выдохнул Джовейн. – В Скалистых горах и в заливе Ляски мир увидел, куда вы его ведете. Настало время прекратить подобные дела.

– Ах так! – Эйгар обхватил ладонью подбородок. – Иными словами, вас не удовлетворит демонтаж «Ориона»?

– Конечно, нет! После уроков последних нескольких десятилетий Северо-западный Союз следует сделать цивилизованной нацией.

Преступники, изготовлявшие и использовавшие подобное оружие, предстанут перед судом… Сам я не сомневаюсь, что вы, доктор Дренг, не участвовали в этом позоре. Ведите себя правильно, и я думаю, что суд оправдает вас. Я не вижу причины наказывать людей за ошибки.

– А вы уже обсудили подобную политику с Маурайской федерацией?

– Только в общих чертах. Но намерения достаточно очевидны: они не собираются воевать с вами каждые двадцать лет! Мое правительство тоже примет участие в мирной конференции.

– У вас есть силы, чтобы настаивать на этом?

– Да. – Душу Джовейна будоражил триумф. – Итак, готовы ли вы заключить перемирие?

– Нет, – возразил Эйгар Дренг. – Орион еще не отомстил.

– Вы безумны! – завопил голос ему в ухо.

– Упрям – да, безумен – нет. Мы хорошо снабжены, прекрасно вооружены, а вы не знаете, куда именно надо стрелять. Потребуются недели или месяцы, чтобы убедить нас или дождаться маураев. За это время может случиться все, что угодно. Я читал достаточно много книг по военной истории, Капитан. Нередко случалось, что терпевший поражение гарнизон вдруг выигрывал осаду. Но я надеюсь, что вы не воспользуетесь эвакуацией милиции для шантажа.

– О да, о да. Мировое общественное мнение… – Джовейн тяжело вздохнул. – Вы полагаете, что я способен нарушить свое слово? Если я буду дожидаться здесь маураев, мой Домен рассыплется так, что его не соберешь. Если я буду навскидку стрелять по вашим пусковым шахтам, то нанесу Гее ужасный ущерб. Вы надеетесь заставить меня выбирать? – Эйгар не ответил. – Я сделаю все необходимое, чтобы раздавить ваше порочное общество, – зло проговорил-Джовейн. – И у меня еще есть третья возможность. Здесь наверху я властвую над колоссальной территорией: над Землей, населенной вашими людьми; над водами, в которых плавают ваши корабли; к тому же Скайгольм способен передвигаться: он же явился к вам, не так ли? Я буду карать всю вашу нацию, пока она не восстанет против вас. Не природу, а сооружения: города, деревни, фермы, дороги и рудники… все, что построили люди, причем с хирургической точностью, – грозился Джовейн. – Там за заливом, лежит другой полуостров, выглядящий достаточно населенным.