Ты такой красивый, когда спишь, Ньют. Я никуда не уйду. Я буду здесь, когда ты проснешься.

========== 20. Дженсон/Санса, Ньюмас (кроссовер) ==========

Комментарий к 20. Дженсон/Санса, Ньюмас (кроссовер)

Кроссовер с “Игрой престолов”: Дженсон/Санса, Томас/Ньют

https://pp.vk.me/c630318/v630318352/226cb/dvXAVVhdGl4.jpg

— Мистер Джэнсон, сэр! Двери разблокированы. Мы готовы их взять.

И замирает, вытянувшись струночкой, в ожидании ответа. А тот, кого в этих стенах за глаза прозвали Крысун, задумчиво щурится, разглядывая изображение на мониторах. Детишки улепытвают вприпрыжку по коридорам, что в конце концов выведут их прямо в логово зараженных. Они несутся, будто верхом на реактивных снарядах. И только Санса. Маленькая глупая Санса, что выбрала брата, а не судьбу, лишь она то и дело оглядывается, устремляя синие-синие глаза прямо в камеру.

Прекрасные густые волосы цвета застывшей огненной лавы висят вдоль лица спутанной паклей, матовая белая кожа в каких-то грязных разводах, губы искусаны почти до лохмотьев и глубокие порезы на руках и шее, как будто от осколков стекла.

“Маленькая моя. Глупышка”

— Сэр? — деликатное покашливание за спиной.

— Ничего не предпринимать до моей команды. Сперва немного поиграем. Томас думает, что он очень крут, он просто не представляет, во что ввязался.

ПОРОК — это хорошо.

Джэнсон возвращает взгляд к мониторам и видит Сансу, тянущую белобрысого щуплого пацана за рукав. Губы ее шевелятся, но запись не доносит звуков. Хотя Джэнсон и так, кажется, разбирает и нотки мольбы, и звонкую сталь ее нежного голоса.

“Ты все еще надеешься, что он вспомнит. Но он не сможет. Потому что это не он”

*

— Послушай меня, остановись на секунду. Ну, пожалуйста, — слезы бегут по щекам, и Санса размазывает их руками.

Она, наверное, уже похожа на одну из шизов, что слоняются в развалинах вымерших городов — не мертвые, но и не живые. Почти, как она — девчонка, лишившаяся всей семьи - братьев и занозы-сестры, матери и отца, и тех людей, что когда-то звали себя ее друзьями. Наверное, они заразились или сожраны обезумевшими толпами тех, что когда-то считались людьми. Она искала так долго, но зачем, если все бесполезно? Может быть поэтому, совсем не противилась, когда люди из ПОРОКа пришли за ней.

Какая разница? Мы все умрем.

— Санса, мы должны убираться отсюда, ты видела, что они делают с такими, как мы? Ты видела?

Странные глаза цвета мха зажигаются решимостью, и он хватает девушку за руку, чтоб потащить за собой, пока там, за спиной Томас отстреливается из этого нелепого автомата, плюющегося сгустками света.

— Просто скажи мне, где они? Они были с тобой в Лабиринте? Они живы? Рикон и Бран. Они ушли с тобой, Жойен, и никто никогда больше не видел моих младших братьев. Пожалуйста, Жойен.

— Меня зовут Ньют. Санса, ты очень устала, в голове все перепуталось. Вот выберемся отсюда, ты отдохнешь, и поговорим, хорошо?

Он говорит с ней медленно, будто внушая. Будто она — маленький неразумный ребенок. Липкая струйка пота сбегает меж лопаток, когда она понимает — он не врет. Он правда уверен,что его имя - Ньют, он на самом деле не помнит себя до Лабиринта, а в глазах и мыслях его только Томас. Все время Томас, как свет в окошке.

— Ньют, все нормально?

Томас не оборачивается, но, наверное, чувствует настроение своего мальчишки даже затылком. И напряженная спина, и пятна пота, проступающие тут и там на футболке — выдают нервозность, тревогу.

— Все хорошо, Томми. Пора уходить, — в коридорах шум и переполох, а глухой стук армейских ботинок о металлические плиты пола эхом прокатывается по помещению, заставляя ныть зубы, а голову раскалываться от боли. — Давай же, прошу тебя, поспеши, они не будут копаться. Слышишь, гвардия Джэнсона уже на подходе?

Ньют тянет парня за рукав, а тот дергает плечом и продолжает медленно пятиться, вглядываясь в прицел. Они убегают все вместе, и только у Сансы ноги будто залиты изнутри плавленным железом или увязли в какой-то клейкой жиже. Двери, что вот-вот отрежут их от преследователей, опускаются медленно и так грохочут, что почти лопаются перепонки. А Томас еще там, за границей, швыряет автоматом прямиком в Крысуна и в последний момент ныряет во все быстрее сужающийся просвет.

— Думаешь, ты всех обхитрил, Томас? Да вы, детки, и дня не продержитесь в Жаровне.

Хриплый смех Джэнсона обрубает захлопнувшаяся перегородка, а Томас ухмыляется, показывая тому сквозь толстое стекло средний палец. Но Крысун смотрит лишь на нее, Сансу, и этот взгляд, холодный, как у змеи, заставляет ладони вспотеть, а бедра непроизвольно сжаться.

“Ты знаешь, что делать, Санса Старк”, — беззвучно шевелятся его губы.

И нет, так нельзя. Но тело будто живет своей жизнью, и соски напрягаются под грубой тканью, а в горле так сильно першит…

— Томми, ты цел? — Ньют падает — рушится просто, обдирая колени, прижимает голову к груди, перебирая влажные темные волосы, скользит длинными пальцами по коже, повторяя узор из родинок на щеке, шее, ключице.

Она отворачивается. Не потому, что однополые чувства ей кажется ненормальными, она и сама и когда-то, в той, прежней жизни… К чему вспоминать? Та девушка (Фиона, кажется?) с теплыми в пол лица глазами и губами мягкими и податливыми, такими умелыми. Однажды она просто растворилась в ночи, и никогда уже не дала знать о себе…

Томас жадно целует белобрысого мальчишку, притягивая к себе за затылок. “Ньют, мой Ньют”, - шепчет он. Но Санса знает, что это обман. Сжимая в кармане коробочку с белыми капсулами, Санса и правда знает, что делать дальше.

*

— Ты все сделала правильно, я горжусь тобой, - его пальцы оглаживают ее высокие скулы, а глаза смотрят пристально, будто видят насквозь, словно он умеет читать ее мысли, угадывать их наперед.

— Они доверяли мне, думали, я с ними, одна из них. Но я… я просто не могла уйти, не имела права.

Санса не плачет, потому что либо слезы кончились, либо атрофировались железы, вырабатывающие их. Санса не сожалеет, потому что Джэнсон и ПОРОК — последний шанс отыскать хотя бы младших из братьев. Санса никогда не посмотрит назад, пока этот мужчина так близко, пока он трогает губами ее уставшие веки и шепчет, что она не одна, что все будет хорошо.

Потому что каждое касание его рук то вводит в ступор, схожий с анабиозом, то заставляет тело гореть изнутри. Так, что одежда кажется лишней, ненужной, досадной помехой.

— Ты все сделала правильно, девочка. Поверь, им не будет больно, ни одному из них. Они даже останутся живы.

“Зачем ты говоришь об этом, если мне почти все равно?”

— … и я уже отправил отряд. Через пару недель, самое большее — месяца полтора, Бран и Рикон будут с нами. Теперь мы знаем, как отыскать Правую Руку. Я верну твоих братьев, обещаю.

— И все будет хорошо?

Его щетина колется, но она просто чувствует, словно вернулась домой, когда Джэнсон наклоняется, касаясь твердыми губами ее губ.

— Обязательно. Вы будете в порядке, будете здесь, рядом со мной, — шепчет он, оглаживая руками ее покатые плечи.

Он не скажет, что настоящее имя правой руки — Джон Сноу. Он не расскажет, какие планы у ПОРОКа на каждого из иммунных. Зачем? У них еще есть время, а она так пленительна и красива. Так похожа на мать.

— Ты — мое сокровище, Санса. Больше никто не обидит тебя.

ПОРОК — это хорошо.

========== 21. Томас/Ньют ==========

Комментарий к 21. Томас/Ньют

Томас/Ньют, AU наша вселенная

https://pp.vk.me/c636923/v636923734/98a5/6lSvfgWWQD0.jpg

Лето осыпается под ноги разноцветными листьями. Листьями ярких, теплых цветов - желтый, оранжевый, красный. Томас целует на прощание в уголок рта и легонько щелкает по носу.

— Не нужно грустить, ты уезжаешь всего на полмесяца.

Ньют раздраженно пожимает плечами, пытается отвернуться, чтобы парень, что всегда читает его эмоции, как открытую книгу, не распознал тоску, растекающуюся возле зрачков матовой пленочкой.