— Том, ты меня слышишь? Сейчас Кая подъедет, ты не должен торчать у порога так долго.

— Да-да, конечно, сейчас.

Он снова забыл, как зовут эту милую девушку. Наверное, надо послать ей цветы — за терпение к его невероятной рассеянности и способности выключаться в самое неподходящее время. Впрочем, нет. Премии будет достаточно, за цветы Дилан устроит разборки, а к ним и без того внимания — через край. И ведь не скрыть — ни от обслуживающего персонала гостиниц, ни от многочисленных операторов-ассистентов-гримеров на съемках. Ночевки в одном номере, симметричные засосы на плечах и на шее, зацелованные до неприличного губы, так часто запертую изнутри гримерку одного или второго, подозрительные звуки, прорывающиеся стоны порой.

— Томас, подожди. Еще одно…

Она мнется, отводит глаза, и краснеет стремительно, платок в руках теребит — еще немного, и разорвет на ленточки просто.

— Слушаю, Майя, — так кстати вспоминается имя, и девушка благодарно улыбается, чуть кивает.

— Постарайся… пожалуйста попробуй отвечать на те вопросы, что тебе задают. И… смотри на ведущего, если можно. С Диланом… я понимаю, ваша… кхм… дружба и столько лет съемок совместных. Вам не нужны кривотолки сейчас…

Сейчас, когда каждое касание — почти каминг-аут.

— Конечно, я понимаю, спасибо. Но не уверен, что Дил… он… как бы объяснить? Очень тактильный.

— Я понимаю, — она вздыхает, заранее понимая, что просьба обречена на провал. — Что же… удачи. Иди… он тебя уже ждет.

Томас кивает и входит в лифт, что тихо урчит, унося его в самое небо. Дрожь предвкушения, и какая-то легкость в груди. Каждый раз, как впервые. Каждый раз — чистейший восторг.

Дилан уже стоит на пороге, проворно затащит в комнату, умудрится одновременно выгнать всех посторонних.

— Томас… так долго. Пятнадцать минут до эфира.

— Мне надо привести в порядок…

— Потом… все потом. Дай мне только пару минут.

Он сейчас безумен, он одержимый. У него глаза шальные и зрачки, точно у наркомана. Томас тянется за поцелуем, думая, что вряд ли выглядит лучше. Потому что это вот все у них — на двоих. Потому что с этим ничего не надо делать.

“Потому что ты для меня идеальный”.

Ты — для меня.