*
— Ты будешь моим? - шептал ему Томми в их тесной квартирке, провонявшей сигаретами и дешевым бухлом Галли. - Обещай, что ты будешь моим, - просил он, слизывая горькие капли с губ, прижимая к кровати всем телом.
— Я твой. Только твой, - задыхался в ответ Ньют, уже зная, что наутро Томас не вспомнит. Или просто сделает вид, как и прежде.
Ньюту не привыкать. Ньют задолбался выковыривать свое разбитое вдребезги сердце из широких щелей на полу, прогрызенных крысами. Ньют знает, что не протянет без своего Томми и дня, тихонечко сдохнет где-нибудь в затянутом пылью грязном углу, из которого разит мочой и нечистотами.
*
— Тереза, постой, давай со мной на чертовом колесе. Вид феерический, - ореховые глаза сияют лукавством, и улыбкой он так напоминает бесенка, что впору рожки на голове закрутить для окончательного сходства.
Ньют улыбается криво, стараясь не слышать, как в разговор встревает Бренда, зазывая Томаса в какую-то “Жаровню”.
— Святые угодники, я с ними рехнусь, - выдыхает Ньют, отбирая у Галли банку с ядовито-крепким пойлом. Наверняка, он уничтожит этой дрянью желудок, но зато мозги отключатся хотя бы на вечер. Хотя есть подозрение, что он выключил их еще тогда, когда связался с Томасом.
Томас. Ты как проклятие или отрава. Как сигарета, от которой не откажешься, даже выкашливая легкие с ошметками крови и слизи.
— Ты вляпался, парень, - как-то глубокомысленно изрекает Минхо очень пьяным голосом. А потом икает и отбирает банку, отхлебывая сразу половину. - Гадость редкостная.
Когда какие-то гопники цепляются к пухлому безобидному Чаку, и начинается общая свалка, Ньют видит лишь мелькающие конечности и рты, разявленные в кажущихся беззвучными криках.
Его сбивают с ног, и один из шизов придавливает лопатками к заплеванному полу, перекошенная безобразная рожа так близко, и с разбитых губ прямо на него капает что-то мерзкое и склизкое. Ньют дергается всем телом, пытаясь выбраться, но сил не хватает, и он жмурится, видя занесенный кастет. Томас выскакивает, как чертик из табакерки, проворно пиная нападающего, и тот отлетает в сторону.
— Спасибо, Томми, - хрипит Ньют, подскакивая на ноги.
В голове шумит так сильно, будто где-то рядом заходит на посадку истребитель. Удар в чью-то челюсть, ногой по ребрам. Противники все прибывают, и они улепетывают, что есть мочи, растворяясь на темной и мокрой после дождя магистрали.
Уже на какой-то заправке Ньют чувствует руки, хватающиеся за плечи, и шальной блеск этих выбивающих воздух из легких глаз так близко. Его вжимают в твердую грязную стену, и влажные губы с привкусом крови находят в темноте его губы.
— Хочу свалить от всех них подальше. Ты же будешь моим, Ньют? Обещай, что будешь только со мной?
“Я давно продал тебе душу, придурок”, - хочет выдохнуть Ньют, но просто целует в ответ, соглашаясь. Потому что это ведь Томми. И другого просто не надо.
========== 17. Дженсон/Санса (кроссовер) ==========
Комментарий к 17. Дженсон/Санса (кроссовер)
Кроссовер с “Игрой престолов”: Дженсон/Санса, упоминаются Томас/Ньют
https://pp.vk.me/c629222/v629222352/3be32/0Fz0TJDtC0Y.jpg
Вертолет приземлился всего четверть часа назад. Конечно же, Ава Пейдж может и подождать, а он, Дженсон, может позволить себе задержаться. Но эту суку лучше не нервировать. И вообще, не мешало бы разобраться, какого дьявола ее притащило в комплекс. Опять.
— Добрый вечер, доктор Пейдж, - он искусно прячет щекочущее в горле раздражение, маскируя его натянутой кривоватой улыбкой. - Рад снова вас видеть. Хотя, признаться, я не ожидал, что вы вернетесь так скоро. Наш планы…
— Планы изменились, Дженсон. У Авы другие дела, пал еще один комплекс, и мы должны принять меры.
Она оборачивается, заложив руки за спину. Кожа белая, словно свежевыпавший снег, гладко зачесанные волосы того же оттенка, что пески в раскаленной Жаровне, насмешливо вздернутая бровь. А еще ледяное спокойствие, в которое она кутается, будто в броню или плащ. Он мог бы представить ее верхом на лошади во главе идущего в атаку войска или с автоматом в холеных руках, он мог бы представить, как она щурится, целясь, как сапфировый взгляд вспыхивает удовлетворением, когда пуля находит цель.
— Я - Санса Старк, твой новый куратор, Дженсон.
Все правильно, одна из дочерей Неда Старка - того, кого знали, как первого помощника главы ПОРОКа и единственное доверенное лицо. Того, кто казнил за малейшее подозрение в подготовке мятежа или бунта, собственноручно пуская пулю в висок.
Санса Старк - красивая, как произведение искусства или сказочное видение. Холодная, как скульптура из снега, которого он, Дженсон, не видел с самого детства.
“Зима близко”, - гласит девиз дома Старков. Он слышал его сотни раз, но лишь сейчас, вглядываясь в твердые льдинки глаз Сансы, понял его до конца.
— Они прислали ребенка следить за мной? У нас большой прогресс, результаты опытов впечатляют, и вакцина…
— Не слишком-то хорошо, - подчеркнуто игнорируя упоминание о возрасте, небрежно бросает девушка, и смотрит так снисходительно-небрежно, что он закипает за секунду.
Чувствует, как бешенство отравой растекается по венам, он хочет сдавить пальцами это хорошенькое личико, стиснуть белую шейку так, чтобы остались уродливые черные пятна… Разодрать этот уродский комбинезон, обхватить губами округлую грудь…
— Совет принял решение. Все оставшиеся объекты должны быть усыплены и подготовлены к работе. Уже сегодня. Думаю, можно начать с последних прибывших. Группа Томаса кажется… перспективной.
— Мисс Старк, мы стараемся работать быстро, но пока еще проводим тесты…
Взмах узкой ладонью - без единого кольца или перстня на пальцах, и слова застревают в глотке, и в противовес всем инстинктам и порывам он чувствует, как восхищение захлестывает с головой, как приливная волна, как цунами, от которого не спрятаться, не убежать.
— Нужно еще быстрее, пока ПОРОК может гарантировать их безопасность. Это не обсуждается, так решил…
— Десница?
— Совет, Дженсон. Так решил Совет, и не тебе оспаривать это. Учитывая, что ты облажался по всем пунктам, и показатели здесь - одни из худших среди всех наших лабораторий.
Мужчина стискивает зубы, и уже не понимает, чего хочется больше - отхлестать нахалку по щекам или прижать к стене, раздвигая бедра коленом, ощутить под пальцами ее бархатистую кожу, что пахнет снежными лилиями и ванилью, сдернуть атласное (или кружевное?) белье и трахать, вбиваясь в молодое, упругое тело до потери сознания, до вспышек перед глазами.
— Их безопасность - моя работа, здесь круглосуточная изоляция. Объекты в безопасности - никто не войдет, никто не выйдет без моего ведома и разрешения.
“Никто, даже ты”
— Вы поймали Правую Руку? Не отвечай. Я знаю, что они еще там, в горах, и уничтожили уже два наших комплекса. Они придут за Томасом, Дженсон. Он важен для них, как и любой из этих чудо-детей.
Мужчина кашляет в кулак, пытаясь не рассмеяться девчонке в лицо. Она говорит “дети”, а сама младше года на два каждого из них. Она говорит “дети” и выносит им смертный приговор так, будто имеет право вершить судьбы мира. Так, словно она - весь этот гребаный мир.
— Мы не допустим еще одной потери, Дженсон. Не сейчас, когда Ава так близка к созданию лекарства от вспышки. Томас - ключ ко всему, его ДНК уникальна, и эндим, который вырабатывает его мозг, отличается от других. Если ты не справляешься, я найду того, кто заменит тебя. Это не помешает процессу.
Сучка.
— Я распоряжусь подготовить их. Прямо сейчас.
Санса кивает так величественно, будто она - особа королевских кровей, а он - никто, шут, прислужник, лакей. Кончики пальцев дрожат от желания вцепиться ей в плечи и вытрясти всю дурь, но он поспешно уходит, не доверяя своей проверенной годами выдержке. Выдержке, что рухнула в момент, стоило ей появиться.
— И Дженсон… - сталь вдруг исчезает из голоса, и это похоже на то, как если бы лед треснул под теплыми весенними солнечными лучами. - Позволь Ньюту быть с ним до конца. Позволь ему держать его руку. Пусть им не будет так больно, как…
