Думать, надо это им обоим или нет, не хотелось совершенно, а поцелуй был слишком вкусным, жарким и странным.
Хань глухо застонал, почувствовав руку Чонина между собственных ног. Уверенное касание, мягкий нажим, томительно-сладкое поглаживание…
Хань помнил, что Чонин — альфа с разбитой истинной парой. И знал, что при таком раскладе Чонин не вариант, как и он сам для Чонина тоже не вариант, потому что из “непроизводящих”. Но желание близости, скорости и жара это ничуть не умаляло. А ещё у Чонина губы оказались волшебными: полные, сочные, упругие, твёрдые и умелые. Оторваться от них было решительно невозможно.
Хань и не пытался.
И чёрт с ними, с кофе и воплями Ифаня по поводу “никакого секса внутри команды”…
========== Глава 8 ==========
Комментарий к Глава 8
Глава с развратом, та-а-а…
Бета честно желает вам доброй ночи, котики :)
обложка: https://pp.userapi.com/c638029/v638029763/3a198/OnooMKLsQn0.jpg
— Как думаешь, что лучше — секс или угон?
— А если… скажем… секс во время угона?
«Угнать за 60 секунд»
Глава 8
Они дружно путались в одежде, стараясь не разрывать поцелуй. Хань чуть не навернулся, наступив на сброшенный тяжёлый ботинок Чонина.
Ханя удержали и прижали к стене спиной ещё плотнее. Прикусили нижнюю губу до лёгкой томно-сладкой боли. Хань довольно выдохнул, когда коснулся стены уже обнажённой спиной. Одной рукой он продолжал держаться за шею Чонина, а вторую вытянул в сторону, чтобы нашарить переключатель и организовать хоть какое-то освещение. Ему до безумия хотелось посмотреть на Чонина. Полностью раздетого.
Они ещё пару раз едва не рухнули на пол, зато окончательно разобрались с одеждой. И Хань нашарил-таки переключатель. Оба зажмурились от яркого света, но целоваться не перестали. Хань запустил пальцы обеих рук в густые тёмные волосы, удерживая голову Чонина и с пылом отвечая на поцелуй. Твёрдое гибкое тело с силой прижалось к нему, словно пытаясь вдавить в стену. И Чонин потёрся бёдрами о Ханя. Более чем достаточно, чтобы оценить его полную готовность к продолжению.
Хань тихо застонал и откинул голову назад. Частыми горячими выдохами по коже, страстными касаниями губ, жадными, но осторожными покусываниями…
Он вновь глухо застонал, отметив реакцию собственного тела на альфу. Тёплая влага меж ягодиц, ускорившийся пульс — больше, чем было, хотя куда уж там…
Хань закусил губу почти до крови, когда Чонин тронул пальцами его член, погладил у основания и уверенно прикоснулся к краям входа. Мышцы внутри отчётливо пульсировали, напрягались и расслаблялись в ожидании большего. Тянуть не имело смысла. Обычно Хань никогда так быстро не настраивался на секс с альфой — ему требовался разогрев, но всё бывает впервые.
Приоткрыв глаза, он чуть оттолкнул Чонина, опустил ладони с широких плеч на грудь, огладил бока и живот, лаская пальцами жёсткие мышцы, добрался до бёдер и обхватил рукой толстый ствол. Под пальцами было горячо и твёрдо. И набухшие вены на члене будоражили воображение, увлекая в размышления — каково будет ощущать внутри себя этот рельефный ствол? Столь же сладко, как в руке? Или ещё слаще?
Хань осторожно провёл большим пальцем по головке, растирая проступившую каплю смазки, двинулся вниз, оценивая длину, и коснулся тугих яичек, подхватил в ладонь, мягко сжимая и поглаживая.
Его провокация не осталась безнаказанной. С низким стоном, больше похожим на тихое рычание, Чонин крепко стиснул левую ногу над коленом, заставил поднять её и отвести в сторону, впился пальцами до неминуемых синяков и резко толкнулся в разгорячённое тело. Хань проехался спиной по гладкой стене, ухватился руками за шею Чонина и зажмурился. Привыкнуть к наполненности ему не дали, вновь почти подбросив вверх мощным толчком. Прохладная стена нагревалась куда быстрее, чем ей полагалось — вместе со спиной Ханя. Он продолжал жмуриться и стонать на каждом новом толчке коротко и рвано. И громко. Иногда стонать не получалось из-за полных губ и проворного языка, пробиравшегося глубоко в рот.
Хань впервые делал нечто подобное в такой позе и так исступлённо, но ему нравилось. И он едва удерживался у стены. Если бы не цеплялся за шею Чонина, точно рухнул бы на ковёр и груду одежды. Впрочем, цепляться за шею Чонина скоро стало неудобно, потому что из-за пота пальцы соскальзывали.
Чонин ещё какое-то время пытался вбить Ханя в стену, потом остановился. Распалённый Хань возмущённо застонал — сказать он ничего не мог, потому что дыхание его не блистало размеренностью, и оно вообще периодически пропадало надолго. Впрочем, он быстро унялся, поскольку Чонин потянул его к себе и увлёк на пушистый ковёр.
Хань невольно зашипел, коснувшись истёртой о стену спиной густого ворса. Кожу обожгло тонкой болью, но эта боль растворилась в быстрых поцелуях.
Хань упёрся ладонями в грудь Чонина, столкнул его с себя, упал сверху и принялся изучать губами и пальцами смуглую шею, плечи и ключицы, зацеловывать тёмные соски и гладкие пластины мышц на твёрдом животе. Слизывал языком блестящие капельки пота и одновременно водил рукой по крепкому члену, пока не добрался до него губами. Но он успел лишь на миг взять головку в рот, потом Чонин свалил его на ковёр и навис над ним. Сильными пальцами пробежался по внутренней поверхности бедра, погладил живот и кончиком пальца обвёл ямочку в центре. Склонившись к груди Ханя, он обхватил губами напряжённый сосок и втянул его в рот, слегка покусывая и облизывая языком.
Хань перебирал чуть влажные от пота пряди на голове Чонина и притягивал его к себе плотнее. Жмурился, чувствуя жгучие касания губ и наслаждаясь сладкой игрой. Он любил, когда его груди уделяли много внимания и игрались с сосками. Чувственно выгибался под Чонином, словно пытаясь удобнее подставиться под поцелуи и умоляя с силой втягивать соски в рот. Слабо стонал, пока Чонин прикусывал тонкую кожу на его шее и прижимался губами под ухом, иногда прихватывая мочку.
Долго Хань не выдержал, просунул руку между их телами, обхватил член Чонина пальцами и направил в себя. Принял на всю длину и сделал блаженный долгий выдох, ощутив в себе толстый ствол. Потом отрывисто вскрикивал и содрогался всем телом от быстрых и глубоких толчков. Крепко обнимал Чонина за шею и искал его губы.
И да, это, чёрт возьми, по-прежнему походило на полёт в безграничном космосе. И Хань не понимал, почему. До Чонина он спал с парой омег и тремя альфами. Это было… Просто было. После этих экспериментов Хань редко задумывался о сексе и не считал это занятие каким-то особенным. Хотя до Чонина никому в голову не приходило лезть к Ханю без разрешения. Обычно он сам решал, хочет или нет. Только Чонин не стал его спрашивать и просто…
Хань широко распахнул глаза, осознав вдруг, что трахается не с кем-нибудь, а с собственным кумиром, бывшим чемпионом Формулы-О. И у этого чемпиона, прости Господи, княжеский титул какого-то там ранга. Это настолько не вписывалось в привычную картину мира Ханя и дарило настолько смешанные и богатые ощущения, что он забился под Чонином, сорвавшись в оргазм раньше, чем планировал. Впрочем, это досадное обстоятельство не помешало Чонину продолжить. Он сжал пальцами бёдра Ханя ещё сильнее и резким рывком притянул к себе, втолкнувшись до предела в покорно обмякшего под ним Ханя. А Хань уже не стонал, а хрипел от быстрых толчков, тревоживших его тело и снова распалявших все его чувства.
Жгучий поцелуй под ухом, снова сильная хватка на бёдрах, новый рывок — и они перекатились по ковру. Хань немного полежал на Чонине, соображая, что изменилось и как быть дальше, потом приподнялся, оперевшись руками о плечи Чонина. Чонин слабо улыбнулся, стиснул пальцами его бёдра и заставил поёрзать из стороны в сторону, тем самым растягивая вход сильнее толстым членом, что всё ещё оставался внутри Ханя.
Хань выпрямился, усевшись на Чонине поудобнее, приподнялся немного, ощущая, как его мышцы скользят по крепкому стволу, и затем резко опустился обратно, насадившись на член. Прикрыв глаза, он слабым стоном выразил испытанное только что удовольствие, вновь вскинулся и резко опустился, наслаждаясь прикосновениями горячих ладоней Чонина к своим бёдрам. Ему понравилось задавать собственный ритм и сжимать коленями бёдра Чонина. И он плавно опускался и поднимался, постепенно ускоряясь. Отчётливо чувствовал внутри себя горячее и твёрдое, но хотел большего. Цепляясь за Чонина, с силой бросал себя ему навстречу, плотно прижимался к узким бёдрам и упивался тем, как двигался меж его ягодиц толстый ствол, растягивавший вход и растиравший гладкие стенки внутри.
