Сердцу неймётся… Стеснённые чувства
Можно прочесть по округлым глазам.
Что ж эта даль всё никак не отпустит
Взгляд ожидания. Даже слеза
Струйкой по щёчке… Ведь скоро свершится
Некая радость, способная стать
Чудом… Но чуду мешает случится
Именно то, что приходится ждать.
Сонный диспетчер читает не скоро:
«Поезд идёт с опозданием в час…»
«…вот те и на те… Какой же он скорый?…
Сядь, посиди, не уедет без нас…», -
Будто бы кто-то промолвил несмело…
Девочка села, зевнула и… в сон…
… птицы летели, вагоны летели,
Пятый, десятый, последний вагон…
Милый ребёнок, хотел ли ты чуда,
Чтоб в ожидании сну уступать?
Знаю одно, что восторгов не будет
Если желанную встречу проспать.
ДОЛГАЯ ЖИЗНЬ БЕЗ ЛЮБВИ
Не живёт, а скорей доживает
Изнурительно долгую жизнь
Одинокой судьбы каторжанин,
Не успев завершить платежи
За любовь, что шептала на ухо,
За восход, что взойти не успел.
Жизнь прошла поэтапной разрухой,
«Робин Гуда» оставив без стрел.
А теперь – обмани соколицу,
Если камнем да в тартарары,
Где в три дня суждено раствориться
В разноцветном дожде мишуры…
Уж не та ли мгновенная птаха
Величается нами – судьбой?
Жизнь прожить и подняться на плаху?
Быть в Любви культивируя боль?
Не успел ты, старик, разобраться
В этом пёстром панно красоты
И… теперь тебе лучше признаться
В абсолюте своей пустоты.
Круг очерчен и выйти из круга
Не по силам в прыжке огольца…
Серый дождь, неуёмная вьюга
Да безглазая маска лица.
ГОРОДСКИЕ ОТТЕНКИ
Ну, здравствуй, тёплый город, весной смутивший души!
Твоих проулков груши вне срока тяжелы…
Вдыхая чистый воздух, дыханию послушный,
Я вижу, как изящны походки пожилых…
Не торопясь шагаю по улице акаций,
Что розовою лентой украсили проспект,
И как в далёком детстве я жажду восхищаться,
И жажду верить в чудо, что зла на свете нет.
Сегодня я поставлю свечу пред словом – «тайна»,
В раздумиях о Вечном, прочувствую Любовь,
Ведь Небом дан нам разум не даром, не в подарок…
Он дан нам, как надежда в ночи на свет скупой.
И с этим светлым словом захочется мне, верно,
В желаньях дерзновенных творить одно добро…
Но всё решится снова весьма обыкновенно:
Нагонит ветер тучи… и в результате – гром…
Ну, здравствуй, тёплый город – простое многоцветье,
Где в каждом переулке лежит на листьях свет,
Где словно ангелочки вокруг летают дети
И я за ними следом, угрюмый домосед,
Забыв, что постоянство – не долгий гость сознанья,
Наивно полагая, что счастье – навсегда,…
Хоть столько аргументов повсюду в оправданье
Победного триумфа имеет красота.
БЕЗВЕТРЕННЫЙ ДЕНЬ
Безветренный день. О, как долог безветренный день!
Клокот ярой Вселенной обошёл и не тронул его;
К счАстью выдался он, не увяз по часам в ерунде…
Но, как долог безветренный день! Мы вдвоём
С этим днём… Успокоить сознанье?.. – под стать
Просветлённому йогу, проведшему жизнь на воде,
Чтобы кем-нибудь стать, обязательно кем-нибудь стать:
Пятьдесят – для прозренья ещё не предел…
Безветренный день. Не один я дышу этим днём.
Муравьиная жизнь охватила деревню. С утра
Звуковой паутиною вяжется шёпот… В ином
Измеренье витийствуют злые ветра.
Молотки по гвоздям… – аритмичным биением… Пусть.
Тишина обнажила электричество нервов. Бутоны
Раскрылись жужжащему миру в искус…
Расплылась тишина, заменив полюса на ионы.
Воздух свеж.
Не бегут облака.
Рыба в зеркале вод неподвижна.
Так и хочется крикнуть,
сорвать паруса
и… погибнуть в момент
Или, может быть, выжить…
ВОПРОС
– Разрешите, Иван Сергеевич,
Прицепить к вам один вопрос:
Почему в основном из-за мелочи
Человек летит под откос?
Или что-то в нём истощается,
Что не слышит он голос души?
Почему, когда с правдой встречаются,
На язык переходят лжи?
Всё впустую! Да что за оказия -
Непрестанно блуждать в естестве
Двух полей полигона Евразия,
Где так любят Христа на кресте?
И плодящиеся в разложении,
Изменившие тьмою свет,
Мы даруем свои достижения
Обитателям низших планет…
Коль Вселенское нам не по разуму,
Значит не по челу венец.
До предела расширив азимут,
Меж «прямыми» поёт свинец.
Удивившись, Иван Сергеевич
Без эстетства морщинит лоб:
– Отвечать, что ли надо теперича?
Как пред пастырем юный поп
Быть с тобою боюсь в несогласии…
Ты наверно, Михалыч, прав:
Очень падки мы на безобразия
Усомнившись в победе добра.
Облачаемся в чёрную мантию,
Волоча за собою шлейф…
Лишь к персоне своей внимательны:
Дел нам нет до чужих соплей.
И по мелкому снова и снова
Подстрекаем соблазном плоть…
Вобщем мой те ответ: херово…
Но ты всё ж унывать погодь.
ТЕНИ
В старом заброшенном доме
Поселились какие-то тени;
Днём их почти не видно, -
Калитка не скрипнет даже…
Они выбирают время,
Когда их ночные владенья
Огарок свечи освещает
Мерцающей тайны на страже.
Тогда их костлявые пальцы
Дрожат над свечой в окошке…
И речь – не ясна… А хохот -
До холода по спине…
Ну, кто ж там, в избе напротив
Живёт… чересчур осторожно
И нам не даёт покоя
Четырнадцать долгих дней?
Всё просто, как оказалось:
Пришельцы – всего лишь пьянчуги;
Ночной их театр – не тайна,
А буча вокруг бутыля…
Стесняясь за вид свой мерзкий,
Нормальных людей учуяв,
Сжигая по рюмкам время,
Они выбирают яд…
Да только вот выбор этот
Сродни предсмертному стону:
Не долог момент, когда их
Сей дом под себя погребёт…
Но дом хоть и стар годами,
А этих жильцов – не стоит:
Они представители смерти,
А он –
наоборот…
НОСТАЛЬГИЧЕСКИЙ ЭТЮД
Верни мне первый день июня,
Зелёный занавес расшторь…
Ты подскажи, моя колдунья,
Тропу в рассветную лазорь;
В леса, где птиц я не дослушал,
В поля, где я не дооткрыл
Мир незаметный, мир нескучный,
Звенящий миллиардом крыл.
И там, в виолевом пространстве,
Где млеют бабочки-цветы…
«Не мучь себя ты понапрасну…», -
С тоской в глазах ответишь ты.
И не вернёшь,… и не позволишь
О дне минувшем сожалеть,
Ведь жизнь – мгновение всего лишь…
… и ни чему не уцелеть.
РАССВЕТНО-МИНОРНОЕ
В туеске берестяном
Водка, корка да махорка…
Глупо, друг, блага отторгнув,
Сокрушаться о земном…
«Как тут горькую не пить,
Если скорая могила,
Если старость победила
До того, как начал жить?..»
Верю, доля не горька
Воспарившего над миром.
Прозревайте, командиры,
Тайной горького глотка!
