Извлечь из тишины моё участье…
ВРЕМЯ – ЗОЛОТО
( Женщине снился сон, будто одна из её подруг, что умерла недавно, тихо сидела у дома на скамейке, лузгала семечки и молчала. Тут её женщина и спрашивает: «Скажи, а как там, на том свете живётся?» Но ответа не последовало… Видение исчезло…. )
Явленный нам отрезок,
Жизнью, который зовётся,
Ухает камнем в бездну
И, в общем-то, не остаётся…
Ветры с дождями бесследно
Сводят наскальную роспись…
Дремлет под тёплым пледом
Старость, вдыхая осень.
Ясно, что будет дальше:
Не заслонят туманы…
Разве старик уставший
Годы свои обманет?
Скажет старик: «А ну вас…
Всё подавай вам сразу!
Небу не повинуясь,
Быстро сгорает разум.
Там где цветут сомненья -
Не расцветает счастье.
Не удлинить мгновенья
И не разбить на части…
Не торопись, не стоит…
Разуму будь послушен.
Верить пустым ладоням -
Значит, забыть про душу.
Явленный нам отрезок,
Жизнью, который зовётся,
Ухает камнем в бездну
И, в общем-то, не остаётся…
Но остаётся – Солнце;
Солнце – Оно расскажет…
И вдохновенный Моцарт
Прошлое
с будущим
свяжет.
НЕ ПОЛНОСТЬЮ
От чего же душе моей снова не весело?
Где свернул я с пути и пошёл ковылять?
Невозможно в любви удержать равновесие…
И чем краше брильянт, тем удобней терять…
Удивительный факт: не выходит не нервничать,
Дабы выровнять слог, не плутая в словах.
Разбивают сердца аккуратные мелочи,
Что нельзя обойти и… пе-ре-та-со-вать…
Никакой маскарад не спасёт от падения.
Гложет совесть в зацеп, а вины – не найти,
Чтоб спокойно войти в эпицентр осуждения
И, как жертву, себя на алтарь принести.
Кто, скажи, оградит от неверного помысла
И прицельной стрелы оскорбительных фраз?
От того, может быть, мы и любим не полностью,
Чтобы наша любовь не оставила нас.
НЕУЛОВИМАЯ ПОПЫТКА
Стоит пьянчуга в магазине
С копилкой полною монет
И вдруг решает, что отныне
Бросает пить: желанья нет…
Не от того ли, что «поллитрой»
Вчера словил он по губам?
Капец, мужик!.. Судьба разбита…
Как тать – стеклянная судьба…
Стоит пьянчуга в магазине
И с грустью смотрит на ряды
Больших витрин, где зреют вина
С названьем проще простоты.
И не решаясь сделать выбор,
Вращая «банк» «смешных» монет,
Он размышляет: «Может рыбы?
Иль, это… – фарша для котлет?
Пойти купить ребёнку сладость?
А вдруг расстроится живот?
Так значит, стало быть, не надо:
Жена сей подвиг не поймёт…
В зеркальных стенах – отраженья.
Повсюду носится народ…
И тут он видит во смущенье
Свой искривлённый синий рот…
Затем глаза скучнее скуки,
Промокший серый пиджачок…
И отражением напуган,
Он смачно сплёвывает: «Чёрт!..»
Но чуть подумав, заявляет,
Бросая фразу в никуда:
«Когда хочу – тогда бухаю…
Пошли вы на хер, господа!»
И выходя с бутылкой водки,
Не устояв в бою с собой,
Он ловит бодрую походку
И отправляется в запой.
К АНДРЕЮ РУЛЕЦКОМУ
Мы встречаемся, как правило, раз в год,
Чтоб друг с другом побеседовать по-светски.
«Здравствуй, тёска! – и… улыбка во весь рот,-
Честь имею, господа… Андрей Рулецкий».
Он не строит грандиозных планов и
Не лоснится от похвал в кругах элиты…
Простоват и неприметен его вид,
Чтоб считать его одним из знаменитых.
Две недели без «Мосфильма» и кино,
В южном городе – калеке двухэтажном,
Мы вкушаем с ним французское вино
Под гармонику мехами на растяжку.
И настырно повторяются звонки
Надоедливых мечтательных поклонниц,
Что готовы процарапать потолки
Ради встречи со звездой своих бессонниц.
В этом ритме нам покоя не найти…
Но ушедшее дразнит благозабвеньем…
Так и хочется столкнуть себя с пути,
Растворив всеузнаваемость в деревнях.
Что осталось от четырнадцати дней -
Разметут ветра Москвы до серой пыли…
«Извини, не обижайся, друг Андрей,
Что с тобой мы славу переговорили.
Жизнь, ты знаешь – переменчивая вещь.
И признание – банановою коркой…
Невостребованность – алчущая пещь,
Тёмный холод содержащая без толку.
Ты давай там без апломба и корон
И заплёванных дорожек поп-культуры…
В общем, ставь (не ошибёшься) на зеро,
Чтоб не сдохнуть за бабло да за амуры».
Жарко дышит через ночь его гармонь
Под есенинские выпуклые строки…
А за окнами всё кружат меж домов
Потерявшие актёра полубоги.
ИЛЛЮЗИОН
У Лёни день варения.
Шинкуется салат.
… и жжёт в груди волнение
Грамм, этак, с пятьдесят…
Открыта пачка «Уинстона».
Мобильник к уху льнёт…
В ответ ему неистово
Орёт мордатый кот.
Жена глядится в зеркало,
Кривит губастый рот;
С утра к подруге сбегала,
А та – наоборот…
Слетелись гости быстрые.
В прихожей теснота.
Загладили, затискали
Несчастного кота.
Затем, с блаженной мимикой
Уселися за стол.
Под ухо имениннику
Пропел басок густой.
И вмиг звеня бокалами
Залили водку внутрь…
«Ой, в горле что-то встало мне…
Не охнуть, не вздохнуть…»
Включили громко музыку.
Подняли телеса.
Тряся мослами, пузами
Отправились плясать.
Прошло немного времени
И вот он – скотный двор:
Кого-то бьют по темени,
А кто-то мелет вздор…
Прокуренные, потные
Идут делить кровать:
Теперь уже охота им
Попарно отдыхать.
А тараканы хищные
Видать того и ждут,
Когда оставят пищу им
И пьяные уснут…
Лишь Лёня ходит-мается:
Ни выпивки, ни баб…
Из бутыля пытается
Рассольчик «отхлебать».
Но, всё, угомонился он
И мат завис у рта…
И жизнь, как пепел с «Уинстона»
Слетает в никуда.
ОЛЬШТЫН
(впечатление экскурсанта)
В небольшом городке под названием Ольштын,
Где в минорной тиши размышляет орган,
Худощавенький гид переводит дотошно
На московский язык… не спеша, по слогам…
Я послушно иду по замшелым каменьям,
Окружённый колючками шпилей и спиц
И гляжу на окно, где великий Коперник
В склепе каменных стен был свободнее птиц.
Но меня это фэнтези не привлекает:
Игры магов, теней, палачей, колдунов…
Вон в эргастуле вновь звездочёта пытают,
По углам пентаграмм роют жерла костров…
Камня лунные сны коридорами бродят…
На гранитном столе веер брошенных карт…
Короли, кардиналы, герои-уроды…
