"Ты такая чистая, как ... свет", - подумал Генрих, но вслух произнес следующее: - Это совершенно невозможно, и скоро ты узнаешь почему, Дея. Ты хочешь узнать правду о себе?

- Да, хочу, - тихо пробормотала девушка, однако этого было достаточно для Генриха. Он взял Дею за руку и повел за собой по длинному бесконечному коридору.

***

;В столь молодом возрасте было немного странно, что Джея посещали такие мысли. Тем более, что он не имел даже детей, а что уж говорить о внуках. Может, все это и ожидало его впереди, но ведь уверен он не был, и быть не мог.

Дея... мысли о ней заполняли голову молодого человека.;;Часы в коридоре пробили полночь, а Джею так и не хотелось спать. Лунный свет упал на деревянную стену, где висели картины. Он подумал о том, что о фотоаппаратах здесь и не слышали. Конечно, он мог и ошибаться, но ни одной фотографии не приметил с момента появления в этом мире. Последнюю фотографию Джей видел в офисе. Он и его семья. Мама и маленький Джекс...

Он резко сел, тряхнув головой, чтобы избавиться от воспоминаний, которые вызывали ком в горле.

Рановато для ностальгии, парень ...

За стеной больше не было слышно голосов, и Джей понял, что даже удалось задремать на время. В горле начал появляться неприятный зуд, что заставило его подняться на ноги и натянуть свои любимые брюки. Стараясь не шуметь, он вышел на крыльцо и, опустившись на ступени, закурил. Привычку эту он не приветствовал, но курение помогало ему думать и принимать серьезные решения. Горечь никотина быстро разливалась по всему телу. Затушив сигарету, он хотел было бросить ее в сторону, но передумал, завернув ее в бумажку, сунул в карман. Но уходить с крыльца, где так хорошо устроился, он не собирался, зная, что если удастся заснуть, то случится это нескоро, да и перспектива мучиться от ночных кошмаров его не привлекала вовсе. Звезды на небе были настолько необычными, что впервые Джея посетила мысль о том, что он на другой планете, но это было уже совсем невозможно.;;

Невозможно, Джей?

С самого раннего утра, около половины шестого, когда Джексон уже проснулся, он тут же принялся за работу не в силах более бездействовать. Накануне он уже получил информацию о том, что предстоит делать. Поэтому, особо не думая о своем внешнем виде, Джей так и оставшись в своих брюках, начал рубить дрова. Физические нагрузки всегда помогали привести в порядок мысли и тело. Около семи Альбелла выглянула во двор. Увидев Джея за работой, она улыбнулась, вот уже в который раз вспомнив о своем сыне.

- Джей! - он обернулся. - Пойдем завтракать, ты уже долго трудишься!

Отложив топор, Джексон вытер лицо вышитым полотенцем. Взглянув на пожилую улыбающуюся женщину, он пошел в дом, где уже был накрытый стол. Практически с самого порога он почувствовал дурманящий аромат свежей выпечки и чая, сваренного из мяты (в этом ингредиенте он был точно уверен). Сев за стол, он пожал протянутую Полом руку. Таких натуральных и потрясающе вкусных продуктов Джею не приходилось есть.

- Простите, а с чем у вас чай? - с нескрываемым удовольствием спросил Джей. Альбелла скромно улыбнулась, перечислив ингредиенты.

- Это просто великолепно!- он улыбнулся.

Джей поблагодарил их за превосходный завтрак, вымыл посуду (немало настояв на этом), после вновь вернувшись к делам на улице. Усталости он не чувствовал, как увы и того, сколь быстро летит время. Что уж говорить о скоротечности минут, когда ты занят делом. Следующей задачей парня было вскопать пустующие участки земли. Для столь молодого и относительно здорового организма такая задача была сущим пустяком, поэтому всю работу он выполнял пусть и быстро, но качественно. А тем временем его так и не оставили мысли о Дее. Тот мужчина говорил о возможной встрече через неделю, если Джею не изменяла память, но как же невыносимо долго могла тянуться эта неделя. Но он не знал, что ожидание станет еще дольше в силу невозможности первой встречи...;

***

Бесконечные витиеватые однообразные коридоры мешали Дее сосредоточиться и определить, куда же ее собственно ведут. Направо, темные стены и высокие дубовые двери, налево - и все повторяется заново, снова поворот, опять замысловатый архитектурный изгиб. Дея не часто бродила по магистериуму, поэтому дорога казалась ей незнакомой, но в тех уголках огромного здания, в которых она уже побывала, несомненно, понравилось. Да и как могла не приглянуться взгляду неопытной молодой девушки, не видевшей ничего кроме жалких сколоченных наспех сельских хибарок, утонченная красота магистериума сего величественными залами и просторными коридорами. Сейчас же, идя вслед за Генрихом, она чувствовала страх. Ее больше не привлекали картины покорения новых земель, фрески, изображающие приход Стихий, разноцветные мозаики и скульптурные композиции. Темные коридоры освещали только горящие факелы, и тени, исходящие от них, нарушали гармонию здания, коверкали прекрасные произведения искусства и вселяли в девушку судорожный ужас. Вот прославленная Стихия, ее благородное лицо испещрено морщинами, а улыбка - лишь злобный оскал, вот юный король, щедрый и милостивый, но тьма сделала выражение его лица жадным и жестоким. Наблюдая подобные метаморфозы, Дея, едва не налетев на Генриха, резко остановилась. Второй магистр приоткрыл невзрачную дверь и жестом пригласил девушку войти. Робко, всматриваясь в темноту, Дея переступила порог. Если в коридорах она чувствовала неуютно от полумрака и игривых теней, то здесь она могла вздохнуть спокойно: уютные лампадки то тут, то там, освещали незатейливое убранство комнаты, состоящее всего лишь из письменного стола и нескольких стульев.

За столом сидел уже пожилой человек и пристально смотрел на Дею. Смутившись от такого открытого взгляда, девушка обратилась за помощью к Генриху. Поняв ее намерения, молодой человек выступил вперед и произнес:

- Господин, перед вами Дея, та самая девушка из селения Лагаш ...

- Не утруждай себя, Генрих, я прекрасно знаю, кто она, - сказал старик, - присаживайся, дитя, нас ждет долгий и трудный разговор.

Дея решилась поднять глаза и отметила уставший, болезненный вид старика. Его покрасневшие глаза не отрывались от девушки. После нескольких секунд молчания старик прохрипел:

- Я хочу узнать о тебе побольше, дитя. Расскажи мне, где ты родилась?

Стараясь скрыть дрожащие руки в складках своего платья, и пожалев, что она не в силах скрыть нотки волнения в своем голосе, Дея начала рассказывать:

- Я не помню, господин ... Точнее, очень смутно помню. Ничего, кроме Альмандина я не видела, всегда жила здесь, перебираясь из одной деревни в другую. В городах бывала редко. С нищими там очень строго ... Своей семьи я не знаю, иногда ... иногда мне снится кто-то, женщина, она поет песню и называет меня Деей. Мне кажется, это моя мама. Я не знаю ничего больше, простите ...

- Мое милое дитя ... Как же ты выживала все это время?