- Как ты её раскусил?
- А тебе это надо, или надеешься впредь не повторять своих ошибок?
- Мне просто интересно, где я напортачил? Её подготовка была безукоризненной и я все предусмотрел.
- Всё да не всё. Подумай сам, как в детской голове мог отложиться десятичный код доступа к консоли управления, который к тому же автоматически меняется каждую декаду?
- Согласен, это мой прокол, но ты раскусил её раньше, уже в своей спальне ты знал....
- Знал, но решил дать ей доиграть свою роль. Тебе ведь было очень важным, что бы она по лучу попала в твои рабочие покои, причем так, что бы не вызвать особо мои подозрения. Ты поэтому и пожертвовал своими куклами, что бы все выглядело естественным,- девочка испугалась и спряталась....
- И все таки как ты догадался?
- Форлан, пусть это будет моей маленькой тайной. Ты получил что хотел? Успокоился? Убедился, что я не лазил в твой тайник и даже не подходил к нему? Мне абсолютно не нужны те артефакты, что ты хранишь там, но и тебе я их не отдам. Так что смирись с их потерей и пробуй создавать новые, тем более, что я готов вернуть тебе твою книгу с записями, и хотя там в основном изложены бредовые идеи, в некоторых твоих предположениях есть рациональное зерно. Даже замшелые умы в совете согласились дать тебе некоторую свободу, правда только под своим контролем.
- Найд, ты сам прекрасно понимаешь, что этого никогда не будет.
- Как знаешь Форлан, меня просили довести эту информацию до тебя, я довел. Остальное меня не касается.
- Дочь отпустишь?
- Я что похож на идиота? К тому же она официально объявлена моей невестой.
- Своей невестой ты объявил Милану.
- Форлан, давай не будем. Неужели ты думаешь, что я не догадался, кто является прототипом всех твоих "дочерей"? Так что Милу, настоящую Милу я тебе не отдам. Более того, она пройдет полный цикл и оденет золотой шлем. Я думаю, ты знаешь, к чему это приведет. Отправить её ко мне было твоей самой большой ошибкой.
- Я найду способ убить тебя Найд!
- И я буду стремиться к встрече с тобой лекарь,- наступила тишина. Я подошел к ещё уткнувшейся в пол девушке и помог ей встать.
- Ты как? Ничего не болит?
- Всё тело болит и во рту привкус крови. Я что, потеряла сознание и упала?
- Да, тебя ударила внезапно появившаяся молния, это было так неожиданно, что я даже не успел вмешаться. К счастью часть заряда ушла в пол и поэтому ты в целом не пострадала. - Я почему то ничего не помню. Как я оказалась здесь и вообще где это я?
- Ты в рабочих, настоящих рабочих покоях своего отца. Именно здесь находится его рабочий кабинет, скрытый от посторонних глаз, именно здесь он обдумывал все свои идеи и производил теоретические расчеты. Говоря по другому Мила, мы с тобой находимся в пункте управления тем государством, что создал под землей твой отец.
Мила покачала отрицательно головой: - Это не его рабочий кабинет, по-крайней мере для его истинного образа. В его рабочем кабинете полно шкафов с книгами, там особый запах, а самое главное, там в саркофаге лежит моя мама, и отец поклялся, что он найдет лекарство от её болезни, а пока она будет спать. Извини, у меня сильно болит голова, словно её заключили в тиски и сейчас их закручивают.
Воздействие. Я подхватил падающую девушку, осторожно сам опустился на колени и тихо стал шептать ей на ухо ласковые слова и делиться своими воспоминаниями и ощущениями от нашей первой близости ещё там, в Ройсе. Я вспоминал все до последней подробности....
Как я и ожидал, она пунцово покраснела: - Ты всё выдумываешь, я не могла говорить такие бесстыдные слова и совершать такие поступки.
- Я ничего не придумываю и говорю правду. Постарайся напрячь свою память и ты все сама вспомнишь. Голова, кстати перестала болеть?
- Да, перестала и мне действительно стало значительно лучше.
- Ну вот видишь, если б это было неправдой, то облегчения бы у тебя не наступило, а так твой организм отреагировал и воспоминания вызвали у тебя выделение гормона счастья.
- Странное ощущение, словно я вырвалась из какой то липкой паутины. И ещё, во мне просыпается память нескольких меня. Это такое странное чувство. Я и люблю и ненавижу тебя. Я отдаюсь тебе со всей пылкостью и я же мечтаю убить тебя после долгих пыток и мучений. Мне надо отдохнуть и разобраться в своих чувствах и воспоминаниях,- она приложила ладонь к своему лбу. - Помоги мне встать и давай уйдем отсюда куда-нибудь. это помещение на меня действует гнетуще.
Она внезапно замолчала и даже дернулась так, что мне снова пришлось её подхватить, что бы она не упала.
- Я не знаю что произошло у отца, но у него в распоряжении осталось всего два клона - двойника, а создать других он пока не может, и ещё, я перестала его ощущать. Я потеряла с ним связь. Это так непривычно.
- Всё нормально, ты просто наконец то стала взрослой и перестала ощущать себя маленькой девочкой, которую всегда надо водить за ручку, так что ничего страшного не произошло. Пойдем домой, а сюда мы ещё вернемся.
- Мих, отправь гонца к герцогу, пусть сообщат, что я возвращаюсь к себе. Мила, ты не против прогулки по улицам города?
- Нет конечно, я в городе, за пределами крепости, ни разу не была.
Если я думал, что это будет тихая и спокойная прогулка, то я ошибся. Сначала два десятка гвардейцев во главе с Кошачьим глазом проскакали весь маршрут туда и обратно, потом десяток моих стражей, взяв нас в плотное кольцо повели к выходу из крепости. Вся эта суета только ещё больше привлекла внимание, и вскоре на прилегающей площади и улицах, по которым мы шли, стали собираться люди. Многим захотелось воочию убедиться, что с нами все в порядке, что я никуда не пропал, а жив и здоров, и что наконец то моя невеста нашлась целой и невредимой. Люди не кричали нам здравиц и приветствий, они просто смотрели на нас и улыбались, некоторые сквозь слезы. Вот так, почти что в полной тишине мы пришли к нашему дворцу, где нас уже встречали Корсак и Ришат со своими людьми.
Может быть все так бы и закончилось тихо и благополучно, если б не какой то оборванец, что внезапно вынырнул из развалин соседнего дома и выстрелил в меня. Особой боли я не почувствовал, так как пуля была на излёте, но сам факт покушения говорил о том, что угрозу лекаря стоит воспринять в серьез, и что слов на ветер он не бросает.
Мила бросилась ко мне: - Он промахнулся? У тебя всё в порядке?
- Всё нормально. Нет, он не промахнулся, вот дырка от пули, - и я показал дырявый камзол и рубашку. Вот гад, теперь придется отдавать одежду в ремонт, а именно этот камзол мне нравился больше всех остальных.
Моя охрана скрутила стрелявшего и его потащили для допроса, а мы с Милой тут же поднялись в мой кабинет и я повел её в подземелье.
- У тебя остались хоть какие-нибудь воспоминания о матери? - осторожно поинтересовался я.
Мила замедлила шаг: - Нет, ничего. Я даже не помню её голос и в памяти ничего нет.
- Я так и думал.
- Что ты думал? - сразу ощетинилась девушка,- может я была такой маленькой, что и не помню ничего.
- Может быть,- легко согласился я. - А ты помнишь себя маленькой, совсем маленькой? У тебя остались любимые игрушки или что-нибудь на память о твоем детстве?
Мила остановилась и через некоторое время растеряно произнесла: - У меня нет ничего,- ни игрушек, ни воспоминаний. Я только помню, как сидела в кабинете отца за его спиной и наблюдала как он работает. Это самые первые мои воспоминания.
Шедший впереди с факелом Мих остановился и терпеливо ждал, когда мы приблизимся к нему, что бы мы могли идти при неровных отблесках света, что причудливыми тенями ложились на стены. Только некоторые тени жили своей, независимой жизнью и я не раздумывая повалив Милу на пол, начал стрелять, вскоре ко мне присоединился и Мих. Только минут через десять, когда по лестнице к нам на помощь пришел дежурный десяток с обнаженными шпагами, мельтешение теней прекратилось и перед нашим взором предстало то, что осталось от полупрозрачных существ. Наши выстрелы не причинили им практически ни какого вреда, так как лучи просто проходили через них, а вот клинки наносили раны и рвали их тела на куски.
