До самого позднего вечера мы готовились к выезду в Пелополос. Я даже отправил гонца в город с предупреждением о том, что собираюсь навестить город с дружеским визитом и для решения некоторых семейных вопросов.
Миле срочно пошили дорожный костюм, и в нем она выглядела ужас как привлекательной. Я в который раз с удивлением для себя отметил, что молодые девушки в мужском платье смотрятся особенно очаровательно, хотя без всякого платья они, наверное, смотрятся ещё лучше.
Герцогу я отправил письмо, в котором предупредил, что нам хочется побыть наедине и в спокойной обстановке, поэтому ночуем мы в городе мастеров в моей штаб-квартире. Уже после ужина произошло ещё одно важное событие. На усиление моей маленькой армии прибыл ещё один отряд наёмников, которые несли службу на границе с Ройсом, и которая теперь как бы перестала существовать. Радовало не только то, что наш отряд увеличился ещё на несколько десятков опытных воинов, а сам факт прибытия наёмников по собственной инициативе. Старший отряда доложил, что привел в мое распоряжение семьдесят семь человек, полностью экипированных и готовых к совершению марша.
- Ваше высочество, как только нас ознакомили с вашим указом, я решил переместить свой отряд на наши новые границы, теперь с Пелополосом. - А как вы так быстро узнали о всех событиях в Ройсе? - подозрительно поинтересовался я. - Голубиная почта милорд. Мы давно её используем, ещё с того момента, как нашим капитаном стал Кошачий глаз. Очень удобно и в несколько раз быстрее чем гонцом или посыльным. - Понятно,- и я посмотрел на Кошачьего глаза, который с независимым видом что то рассматривал то ли на потолке, то ли на стене. Отправив офицера отдыхать и готовить людей к завтрашнему маршу, я с ехидцей поинтересовался: - Глаз, какие ещё козыри у тебя припрятаны в рукавах?
- Милорд, а оно вам надо вникать в такие мелочи? У вас на плечах висят два герцогства, ещё немного и вольный город Пелополос лишится своёй независимости и станет очередной жемчужиной в вашей короне, а вы о каких-то птичках расспрашиваете. Не серьезно.
Мила тут же встала на его защиту: - Действительно Найд, нельзя быть таким мелочным. Ты приказал доставить указ в Фертус, а как и каким образом это будет сделано, тебя не должно волновать.
- Значит сговорились за моей спиной, ну, ну. И сколько таких голубей у тебя Глаз? - До Фертуса осталось пять, да три прибавилось до Ройса. Теперь их придется использовать реже, если только старый герцог не догадается ещё десяток отправить к нам. А он должен догадаться, иначе останется без последних новостей.
- А из Фертуса к нам так же быстро новости могут прибывать? - К сожалению нет. Мои могут лететь только в Фертус, а местные всегда будут возвращаться в Ройс. - Да, голубиная почта хорошо, но она односторонняя, когда закончим все дела, подумай, как её улучшить и сделать более надежной.
После ужина, пришлось заниматься разными делами, которые нескончаемой чередой тянулись допоздна.
Мила уже лежала под одеялом возле стенки, когда я наконец-то отбросил в сторону перо и отложил свои каракули. - А ты знаешь Найд, когда ты пишешь, то высовываешь кончик языка. За тобой так интересно наблюдать. У тебя на лице отражается все, о чем ты думаешь. Днем и в присутствии других ты непроницаем, а вот так, когда мы одни,- то улыбнешься, то нахмуришься.
Я слушал её болтовню, привычно раскладывал оружие на свои места, снимал с себя одежду, а мысли все время крутились вокруг одного,- она легла раздетой или в сорочке? Судя по тому, что одеяло натянуто по самое горло, то раздетая, а судя по разговорам и спокойному тону - одетая.
- Ты почему не слушаешь меня? - Как я могу тебя слушать, когда все мои мысли заняты одной важной проблемой? - И какой же, поделись, может быть, я помогу тебе в её решении. - Конечно поможешь. Скажи, ты легла раздетой или одетой? - Это что твоя проблема? - Конечно, и очень важная. Если ты легла раздетой, значит все с тобой в порядке, ничего не болит и мы можем аккуратно заняться тем, чем обычно занимаются молодые по ночам. А если ты в сорочке, то ты чувствуешь себя не очень хорошо и шансов заняться с тобой любовью очень мало.
- Дурак ты, ваше высочество. Если б ты был внимателен и больше обращал на меня внимание, то заметил, что я взяла твою чистую рубашку и одела её. Сорочки то тут у меня нет, а твоя рубашка еле прикрывает низ живота и постоянно задирается наверх. Так что я полураздета и полуодета. Грудь действительно немного побаливает, ты вчера её здорово намял, но, если обещаешь быть нежным и ласковым, то я допущу тебя к ней. - Конечно обещаю, о чем речь? - я нырнул под одеяла и девушка тут же прижалась ко мне. - Обманешь ведь...
В этот раз я действительно старался контролировать себя на столько, насколько это было возможным и не причинять боли. Хотя справедливости ради надо сказать, что сама Мила иногда в порыве страсти хватала мою руки и заставляла буквально тискать свою грудь. Я, естественно, этому не препятствовал....
Когда мы немного отдышались и успокоились, Мила тихо произнесла: - Мне страшно возвращаться домой. Я тут же ухватился за её слова: - А давай ты не поедешь? Можешь остаться здесь, или уехать в Фертус. Мне просто будет спокойней, если я буду знать, что ты в безопасности и под надежной охраной. - Нет, я должна ехать, иначе это будет предательством памяти моих родителей. К тому же я хочу сама убедиться, отравили их или они умерли от неизвестной болезни?
- Хорошо Мила, как скажешь,- я поцеловал её и девушка вскоре заснула. В голове у меня тяжело крутилась какая-то мысль, которую я ни как не мог вытащить на поверхность, и уже засыпая, я вспомнил,- разрез, куда была спрятана карта, был свежим, не потемневшим, а значит, её уже засовывали здесь, в Ройсе и это ни что иное как обманка, попытка пустить нас по ложному следу. Похвалив самого себя за наблюдательность, я со спокойной совестью заснул. Правда перед этим попытался немного расшевелить Милу, но мне посоветовали не приставать до утра и дать поспать человеку и выспаться самому.
Рано утром, когда Мила ещё спала, я тихо оделся и по подземному ходу проник в верхний город. Во дворце я тут же направился в конюшню, где и устроил разнос - допрос конюхам и грумам. Поводом послужило якобы ненадлежащий уход за скакуном её высочества и порванная сбруя. Четыре разных конюха показали практически одно и то же. - В последнее время коня выгуливала госпожа Мила, а последние два дня скакуна выводили из конюшни только для прогулки по двору, молодая госпожа опробовала новое седло, которое хранилось у шорника. Шорник же показал, что ему пришлось заново шить дамское седло, так как кто-то его около недели назад все изрезал и располосовал. Он, когда перешивал, то в старом нашёл кожаный листок под подкладкой и вложил его в новое, оставив такой же разрез.
- Мож это амулет какой али талисман для коняки, - нам не ведомо, вот я его и сунул на то место, под седалище, где он в старом был.
- Этот листок? - протянул я ему найденную карту. - Нет, ваша светлость, на том закарючки были какие-то, их вроде буковками называют, а тут рисунок. Мне ещё внучок их переписал, вдруг стоящий амулет и потом пригодится, - Старик стал копаться в листах кожи, что валялись у него на столе,- Ага, вот он. Внучок то сам грамоте не обучен, но рисует хорошо.
Я взял листок и прочитал небольшое сообщение, оно гласило: 'Их тайна на лезвии клинка, ищи и обретёшь всю правду'. Вручив старику золотую монету, я успел вернуться как раз тогда, когда Мила проснулась. - Ты куда это ходил и почему встал раньше времени? Из-за спины я вытащил небольшой букет цветов, что сорвал на одной из дворцовых клумб и вручил её. - Ты с утра ходил за цветами для меня? - Да вот понимаешь, смотрю, что то пыли много на полу, вот и решил принести тебе веник для подметания. Конечно для тебя, а вот ты проснулась раньше времени и испортила мне сюрприз.- Бедненький ты мой, иди ко мне, я тебя приголублю и пожалею, под одеялом согрею. - Только под одеялом? - А все остальное будет зависеть от тебя. Ну что ты медлишь, раздевайся скорее....
