Он остановил магнитофон, перемотал пленку назад, прослушал запись, потом вынул кассету из магнитофона, спрятал ее в футляр и положил в карман.

– И что теперь? – спросила Карла.

– Мне нужно позвонить по телефону, – отозвался Лукас.

Его моментально соединили с шефом.

– Дэвенпорт? Ну как?

– Она его узнала, – ответил тот. – Указала на него без всяких затруднений.

– Будем брать.

– Послушай. Ты сделаешь это так, как я тебе советовал?

– Не знаю, возможно ли это, Лукас. Пресса уже что-то пронюхала.

– Кто?

– Дон Кеннеди с TV-3.

– Черт!

Кеннеди и Дженнифер были близко знакомы.

– Хорошо. Я вернусь через полтора часа. Когда вы его будете брать?

– Мы ждали твоего звонка. Здесь есть пара ребят, и мы еще возьмем людей из наблюдения. Он работает у себя за столом в нашем здании. Мы просто перейдем в другую часть здания и возьмем его.

– Кто звонил по поводу ордера? Память о ком будет увековечена?

Наступила пауза.

– Лестер, – наконец раздалось в трубке.

– Выдающийся шаг. Пусть будет так.

Даниэль повесил трубку, и Лукас повернулся к Рубелле.

– Давай заводи свою машину. Нам срочно нужно возвращаться.

Полицейский ушел, а Дэвенпорт взял Карлу за руку.

– Они возбуждают против этого парня дело, но мне это не нравится. Я думаю, что они ошибаются. Поэтому пока сиди тихо, хорошо? Смотри вечерние новости по телевизору. Я буду звонить каждый вечер. Постараюсь приехать сюда через пару дней, если все поутихнет.

– Хорошо, – отозвалась она. – Будь осторожен.

Он поцеловал ее в губы и побежал по пыльной дорожке вслед за Рубеллой.

Он час летел на вертолете до города и еще час добирался на машине из аэропорта. Когда Лукас вошел, Андерсон сидел на своем месте, положив ноги на стол и уставившись на висевший на стене календарь.

– Где он у вас? – спросил Дэвенпорт.

– В комнате для допросов.

– Его адвокат с ним?

– Да. С ним могут быть проблемы.

– Почему?

– Потому что это скотина Маккарти, – откликнулся Андерсон.

– Черт! – Лукас взъерошил волосы руками. – Опять этот буйвол.

– Да.

– Я иду туда.

– Шеф уже там.

– Нам ничего не удается из него выжать. – Даниэль стоял, прислонившись к стене у двери комнаты для допросов.

– Этот чертов Маккарти не позволит ему сказать ни единого слова.

– Он почуял выигрышное дело, – сказал Лукас. – Если дело дойдет до суда и он вытащит Смайза, то спокойно может бросить государственную службу и заняться частной практикой.

– И что ты хочешь предпринять? – поинтересовался Даниэль.

– Буду изображать добренького полицейского. Честного парня. А потом я рассержусь и попытаюсь выставить Маккарти за дверь.

– Не много. Ты можешь поставить под угрозу то, чего мы уже добились.

– Я только попытаюсь заронить зерно сомнений. Даниэль пожал плечами.

– Что ж, попробуй.

Лукас снял пиджак, ослабил узел галстука и взъерошил волосы, потом глубоко вздохнул и рывком вошел в дверь. Полицейские, которые вели допрос, адвокат и Смайз, сидевшие вокруг стола, вздрогнули и подняли на него глаза.

– Господи. Извините. Я боялся, что не застану вас, – сказал Дэвенпорт.

Он посмотрел в сторону Маккарти.

– Привет, Дел. Значит, ты взялся за это дело?

– Что понадобилось папе римскому в лесу? – Маккарти был человеком небольшого роста в мешковатом костюме, его светлые волосы завивались, как у африканца, а щеки висели, как у бульдога. – Разве что медведь стал католиком? – ехидно заметил он.

– Ага. – Лукас посмотрел на полицейских. – Даниэль мне разрешил. Ничего, если я задам несколько вопросов?

– Пожалуйста, мы так и не можем ни к чему прийти, – сказал старший из них, помешивая холодные остатки кофе в стаканчике.

Лукас кивнул головой и повернулся к Смайзу.

– Я буду говорить прямо. Я был одним из тех, кто допрашивал третью женщину, ту, которая уцелела после нападения. И я думаю, что это сделал не ты.

– Что, изображаешь из себя добряка, Дэвенпорт? – спросил Маккарти, качнувшись назад на стуле и при этом улыбаясь.

– Нет. Вовсе нет. – Он указал пальцем в сторону Смайза. – Это первое, что я хотел тебе сообщить. Во-вторых, я кое-что сейчас скажу, и в какой-то момент, возможно, Маккарти скажет тебе не слушать меня больше. Но ты лучше послу…

– Эй! Подожди-ка, – вмешался Маккарти, с грохотом поставив свой стул на все четыре ножки.

Но Лукас все-таки договорил:

– …потому что никакого вреда не будет, если ты только послушаешь, ведь тебе же не надо ничего подтверждать. Ну а цели, которые преследует твой адвокат, могут не обязательно совпадать с твоими.

Маккарти поднялся.

– Хватит. Я прекращаю разговор.

– Я хочу его послушать, – внезапно заявил Смайз.

– Я вам советую…

– Я хочу его выслушать, – настаивал Смайз. Он отмахнулся от Маккарти, продолжая смотреть на Лукаса. – Почему это его цели могут не совпадать с моими?

– Я не хочу подвергать сомнению этичность поведения адвоката, – начал Лукас, – но если дело дойдет до суда, то оно станет одним из крупнейших разбирательств десятилетия. В Миннесоте не часто встречаются маньяки-убийцы. И если он добьется оправдательного приговора, то на этом деле сделает себе имя. С другой стороны, ты будешь полностью уничтожен, независимо от исхода дела. Это, конечно, очень плохо, но так оно и будет. Ты не новичок в вопросах юриспруденции и понимаешь, о чем я говорю.

– Хватит, – сказал Маккарти. – У вас предвзятое отношение к делу.

– Вовсе нет. У меня предвзятое отношение к твоей позиции в этом деле. Я больше не буду об этом говорить. Я только…

Маккарти встал между Лукасом и Смайзом, повернувшись при этом к Лукасу спиной, и нагнулся к своему подопечному.

– Послушай. Если ты не желаешь, чтобы я представлял твои интересы, пусть будет так. Но как твой адвокат, я тебе говорю, что сейчас ты не должен говорить…

– Я хочу послушать. Только и всего, – сказал Смайз. – Ты можешь сидеть и слушать вместе со мной, или иди гуляй, а я возьму себе другого адвоката.

Маккарти выпрямился и покачал головой.

– Я тебя предупредил.

Лукас отошел в сторону и встал таким образом, чтобы Смайз его видел.

– Если у тебя есть какое-нибудь алиби, особенно если это хорошее алиби и соответствует времени совершения хоть одного убийства, то лучше заявить об этом сейчас, – посоветовал Дэвенпорт. – Вот что я хотел тебе сказать. Если у тебя есть алиби, то ты, конечно, можешь довести дело до суда и утереть нам нос, но вряд ли ты сможешь работать, как прежде. Вопрос останется открытым. А в архиве будет храниться твое дело. Где-нибудь в Нью-Йорке тебя остановят за нарушение правил дорожного движения, патрульный сделает запрос в национальный информационный центр уголовных преступлений и получит ответ, что тебя однажды арестовывали по подозрению в нескольких убийствах. А вот еще одна вероятность.

– Какая?

– Тебя могут признать виновным, даже если на самом деле ты невиновен. Такое иногда случается. Даже при наличии хорошего алиби суд присяжных может признать тебя виновным. Такое бывает. И ты это знаешь. Присяжные заседатели могут подумать: «Какого черта! Если бы он был невиновен, то полицейские не стали бы его арестовывать». Маккарти подтвердит тебе это.

Смайз кивнул головой в сторону Маккарти.

– Он сказал мне, что, как только я выложу вам свое алиби, вы сразу же направите своих людей, чтобы опровергнуть его.

Лукас облокотился о стол.

– Он абсолютно прав. Мы так и сделаем. И если нам это не удастся, то я гарантирую, что ты будешь гулять на свободе и ничего не случится. Ничего. На тебя еще не оформляли документы. И не будут. Пока же у нас достаточно оснований, чтобы задержать тебя, а возможно, и отдать под суд. Не знаю, что тебе говорили наши люди, но я могу сказать, что установлена твоя связь с двумя жертвами, и есть еще один человек, который имеет отношение к делу, кроме того, есть и некоторые улики. Но если у тебя имеется хорошее алиби, то от всего этого и следа не останется.