Доработки, в которых явно нуждался музыкальный спектакль, не были осуществлены, и он так и не увидел сцены.

После кончины Молли Генри вел все более замкнутый образ жизни, хотя и успел закончить еще одну (на сей раз без музыки) театральную версию «Бэби Джейн». Скончался он в 2006 году в возрасте 85 лет.

Недавно была обнаружена рукопись романа «Кое-что о Клариссе», который Генри Фаррелл написал за несколько лет до смерти.

Я хотел бы выразить признательность Мэри Уиклифф Бишоп, – душеприказчице, близкому другу и заботливой сиделке Генри Фаррелла и Молли Додд, а также Джейн Уинслоу, поделившимся со мной воспоминаниями о Генри. Благодарю Алекса Рэнкина, сотрудника Исследовательского центра Говарда Готлиба Бостонского университета за неизменную помощь в нахождении материалов, необходимых для данной публикации, и историка кинематографа Джона Дилео за критические замечания относительно рукописи. Я благодарен также Тому Кеннеди из киностудии «Двадцатый век Фокс» за содействие в публикации оригинальной версии романа «Что случилось с кузиной Шарлоттой?».

Выражаю признательность Джейми Раабу и Скотту Розенфельду, работникам «Грэнд сентрал паблишинг» за поддержку в осуществлении настоящего проекта.

Митч Дуглас[2]

1908

Они сгрудились в густой летней тени переулка – небольшая пестрая группа молодых матрон со своим беспокойным девичьим выводком. На дамах были длинные юбки, легкие блузы и широкополые соломенные шляпы. Девочки же в накрахмаленных, с гофрированными оборками платьицах, волосы повязаны широченными светлыми шелковыми лентами. Многие из них принадлежали к лучшим семьям города – не из тех, что ходят на обыкновенные водевили, даже если это дневное дамское представление.

Лишь один-единственный персонаж нынешнего спектакля оправдывал присутствие подобных зрителей. Бэби Джейн Хадсон (труппа ДДТ из Дулута – всего одна неделя!) сыграла свою роль настолько безупречно, что даже не хотелось уходить из переулка позади театра, не бросив последнего взгляда на эту звездочку.

– Говорят, она гораздо старше, чем выглядит, – проговорила дама в красной шляпке, стоявшая слева от кулис. – Говорят, она слишком миниатюрна для своих лет.

– Я слышала, будто ей дают виски, чтобы задержать рост, – кивнула ее спутница, переводя взгляд на стоявшую рядом с ней девочку с печальными глазами.

– Не может быть!

– Да я и сама в это не верю.

И еще поговаривали, что на самом-то деле Бэби Джейн – это лилипутка в детской одежде. Кое-кто утверждал, что она начала говорить прямо с рождения. Группа спиритологов из Филадельфии видела в ней воплощенный дух одной покойной актрисы, использующей девочку как инструмент демонстрации своих талантов, переместившихся в Великую Запредельность.

Бэби Джейн была феноменом. Ее знали все. Разукрашенные карточки с ее словечками и выражениями клали в коробки из-под конфет. Словом, Бэби Джейн представляла собой настоящую знаменитость, так что не удивительно, что, когда дверь, ведущая за кулисы, наконец открылась и она ступила на открытый помост, дамы, ожидавшие в переулке, заволновались.

Маленькая, плотно сбитая девочка с огромными блестящими глазами и густыми темными волосами, она была одета во все белое. Платье и перчатки из белых кружев. Белый шелковый пояс – в тон ленте на полях белой соломенной шляпки. На крепких мускулистых ногах – длинные белые чулки. Туфли на высоких каблуках с белой лайковой подошвой. И на этом фоне – черные, как ночь, кудри, сбегающие к плечам из-под шляпки.

На первый взгляд – чистый ангелок. Но стоило увидеть выражение маленького круглого личика, заметить, как крохотные, в кружевных перчатках, ладошки сжимаются в твердые кулачки, как эта иллюзия исчезала.

– Нет! Нет! Ни за что! – голос Бэби Джейн – тот самый голос, что всего несколько минут назад звенел так сладко, отразился с пронзительным визгом от прилегающих стен. – Не пойду я ни в какую гостиницу! И спать не буду! И никто меня не заставит!

Рядом с девочкой возник темноволосый, привлекательный мужчина и, опустившись на колени, потянулся ней. В тот же момент из-за двери появилась миловидная женщина с младенцем на руках.

– Рэй… – с тревогой в голосе заговорила она.

Но его занимала только Бэби Джейн.

– Джени, дорогая, не капризничай. Тебе надо немого вздремнуть. Понимаешь…

– Ничего я не хочу понимать! – взвизгнула Бэби Джейн. – Даже глаза не закрою. И никто меня не заставит!

Мужчина перевел взгляд на собравшихся и выдавил из себя улыбку.

– Будь хорошей девочкой, маленькая, послушайся папу…

– Нет! – топнула она ногой. – Нет! Нет! Нет!

– Но послушай, Джени… – Женщина шагнула вперед, но младенец у нее на руках захныкал, и она остановилась. – Тихо, тихо, – заворковала она.

Отец откашлялся.

– Ты ведь не хочешь, чтобы эти славные люди, твои друзья, сочли тебя плохой девочкой?

– Наплевать! Мороженого хочу! – Бэби Джейн дернула отца за руку. – Я хочу мороженого, и ты мне его купишь!

– Послушай, Джени, мы ведь уже говорили об этом, и…

– А я хочу! – Девочка метнула взгляд в сторону публики. – Хочу! – В ее глазах появилось злобное выражение. – Я зарабатываю деньги и могу иметь все, что пожелаю. И ты мне не мешай!

– Джейн, довольно!

Она пнула его каблуком к голень и завизжала еще громче:

– Все, что пожелаю!

Наступила тишина, нарушаемая лишь плачем младенца.

– Ладно, – кивнул отец. – Будь по-твоему. Сегодня жарко, так что, наверное, ты заслужила свое мороженое. Но имей в виду, это в последний раз на этой неделе. Ясно?

Бэби Джейн мгновенно преобразилась. Кулачки разжались, лицо приняло послушное выражение.

– Хорошо, папочка, – сказала она.

Отец вытащил из кармана носовой платок и устало вытер лоб.

– Да, и не забудь поздороваться с этими славными людьми…

Джейн с улыбкой повернулась к поклонникам, опустила в притворном смущении глаза, сделала книксен и, послав воздушные поцелуи – два налево, два направо, – повернулась и протянула руки, чтобы ей помогли сойти по ступеням. Женщина в красной соломенной шляпке повернулась к приятельнице и театрально подняла брови.

– Ну и ну! Ты когда-нибудь видела что-то подобное?

Женщина в розовом в ужасе округлила глаза.

– Что получится из этого ребенка? Господи всемогущий! Нет, ты можешь себе представить?

Женщина в красной шляпке покачала головой.

– Жалко тех, – сказала она, – кому придется жить с ней. Вообрази только, каково им будет!

1959

– Плевать мне на то, что говорит отец. Я люблю тебя, Мэг. Чего стоят все миллионы Стэндиша с сравнении с таким ангелом, как ты?

Так говорил молодой человек привлекательной наружности с гладко зачесанными блестящими волосами. Его спутница, блондинка с красивыми глазами угольного цвета, закинув голову и слегка округлив тонко очерченные брови-ниточки, смотрела на него с тревожным ожиданием. Откуда-то сзади струился пронзительный лунный свет, образующий вокруг ее платиновых волос четкий нимб. На девушке были блузка с пышно подбитыми рукавами из газовой кисеи и свободно развевающаяся у колен юбка. Волшебная ночь, самый ее воздух источал звуки музыки, в которой угадывалась мелодия из «Лунного света на Пятой авеню».

– Да, Джефф, но он ведь не оставит тебе ни цента, А тебе никогда не приходилось зарабатывать себе на жизнь.

Но молодой человек был вооружен силою своей любви, и улыбка его только подчеркивала это.

– Ничего, Мэг, ради тебя я научусь работать. Сама увидишь. Ты еще будешь гордиться мной.