Бланш пробежала записку глазами, затем повернулась к открытому окну. Теперь, после того, как она увидела беднягу Джейн, несчастную, беспомощную Джейн в ее грязном рубище, со спутанными волосами и опухшими веками, записка показалась Бланш невероятно мелодраматичной. И все же… Она решительно подкатилась к окну, рывком поднялась в кресле и потянулась к карнизу.

Миссис Бейтс уже была совсем рядом с клумбами, разбитыми прямо под окном. Она подходила к ним слева, обильно поливая по дороге живую изгородь, отделяющую сад от улицы. Бланш подтолкнула записку к краю карниза и принялась ждать. Все было тщательно продумано: если миссис Бейтс собственными глазами не увидит падающую записку, она может подумать, что это просто клочок бумаги, который ветром занесло во двор, и не обратить на него внимания. Нет, лучше подождать, пока соседка не подойдет вплотную. Держась как можно прямее, Бланш попыталась телепатически проникнуть в сознание миссис Бейтс и вообразить, какой будет ее реакция, когда она увидит падающую из окна записку, что она подумает, подняв и прочитав ее.

Естественно, она удивится. А потом, когда удивление пройдет, не подумает ли она, что это просто шутка? Нет, нет, такого не может быть! Ведь в записке говорится, что человеку нужен врач. Но возьмет ли она на себя ответственность вызвать его, о чем просит автор записки? Может, она из тех слишком робких и нерешительных женщин, которые не желают вмешиваться в дела соседей? В общем-то Бланш ничего не знает о миссис Бейтс и даже представить себе не может, что она за человек. А вдруг она принадлежит к тем дамам, что всегда любят быть в центре внимания? Вдруг она, вместо того, чтобы позвонить доктору Шелби, сама захочет во все вмешаться? Или того хуже – вдруг она любительница скандалов, которая все растрезвонит репортерам?!

Репортерам! Бланш отпрянула от окна, словно уклоняясь от удара. Что, если записка попадет в газеты и ее напечатают? Ей вдруг ясно представилась собственная фотография в вечерних выпусках газет вместе с описанием – в чем сомневаться не приходилось – ее карьеры, оборванной тем несчастным случаем. Не исключено даже, что они докопаются до кое-каких связанных с ним подробностей, которые студии удалось утаить, до кое-каких мелких деталей…

Бланш разжала ладонь, вцепившуюся в карниз, и откинулась на спинку кресла. Ей стало ясно, что весь замысел, связанный с этим посланием, таил в себе опасности, которые она не учла: могут возникнуть неприятные последствия, к которым она не была готова. Но, с другой стороны, если она не воспользуется этой возможностью, другая не представится до пятницы, когда придет миссис Ститт.

И тут Бланш вспомнила: у миссис Ститт изменились планы на эту неделю, она придет утром в понедельник. То есть завтра! У Бланш словно груз с плеч упал. Как же она умудрилась забыть? Но теперь все стало просто. Завтра появится миссис Ститт, Бланш сразу же пошлет ее позвонить из ближайшего автомата доктору Шелби, а уж когда тот придет… Какой же идиоткой надо быть, чтобы довести себя до такого состояния! Поспешно, даже с некоторым смущением смяв записку, Бланш сунула ее в карман.

Разумеется, миссис Ститт уведомила и Джейн, что на этой неделе ее расписание меняется. Так что вряд ли можно было себе представить, что Джейн, зная о завтрашнем визите домработницы, придумает какую-нибудь гнусную каверзу. Вспомнив свои болезненные фантазии относительно планов Джейн уморить ее голодом и запугать до смерти, Бланш почувствовала легкую досаду. До какого же состояния она себя довела! Джейн ведь сама сдернула салфетку с подноса, чтобы Бланш убедилась: на нем ее обычный завтрак. Из чего следовало, что весь этот кошмарный абсурд закончился.

При мысли о завтраке Бланш посмотрела на стол и, увидев поднос с едой, почувствовала, что проголодалась. С чувством радостного облегчения она развернула кресло и покатилась вперед.

День протекал спокойно и безмятежно, и вновь обретенный оптимизм Бланш казался все более оправданным. Джейн, в основном, оставалась внизу. Ровно в час она появилась с ланчем, откинула, как и утром, салфетку с подноса, и Бланш увидела, что ничего, кроме фруктового салата в желе и нескольких крекеров, на нем нет.

После ланча Бланш немного почитала и, компенсируя бессонную ночь, вздремнула. В начале пятого она, хорошо отдохнувшая, проснулась, подкатила кресло к окну и увидела, что миссис Бейтс, в полном соответствии со своим распорядком, вновь трудится в саду. Бланш нащупала в кармане записку, но на сей раз даже не попыталась ее вынуть.

В семь, когда Джейн принесла ужин и оставила поднос на столе накрытым салфеткой, Бланш, в отличие от вчерашнего дня, не заподозрила ничего дурного. Испытав лишь тень сомнения, которая, впрочем, сразу рассеялась, она подкатила кресло к столу и сняла с подноса салфетку.

Еда выглядела превосходно: две отлично прожаренные котлеты, немного картофельного пюре, морковь, горох, небольшая порция салата и пирог с вишней. Бланш потянулась за вилкой и подцепила немного пюре. Но, едва отправив его в рот, застыла на месте. Не заметив, как уронла вилку, она поспешно потянулась за салфеткой.

Бланш увидела то, чего не заметила сразу: все блюда были посыпаны белым зернистым песком.

Без четверти девять в доме все еще было тихо. Джейн пока не проснулась и не выходила из комнаты.

Для Бланш эта ночь тянулась бесконечно долго, она дрожала от страха в своем кресле и ни на минуту не сомкнула глаз, прислушиваясь к бесконечному молчанию и слыша, как тревожно стучит ее сердце в ожидании – правда она не знала чего. Она вновь наблюдала за тем, как в комнату, скользнув по карнизу, незаметно и медленно проникает бледный свет утренней зари. Подоконник был залит солнцем, и Бланш с нарастающим напряжением считала минуты, страстно молясь про себя, чтобы миссис Ститт появилась прежде, чем Джейн встанет с кровати.

Без двух минут девять она различила внизу какое-то движение и быстро подкатилась к двери. Послышалось легкое скрежетание, и даже издалека Бланш поняла, что миссис Ститт вставляет ключ в замок задней двери, которая открылась и снова захлопнулась. Слушая, как миссис Ститт идет через кухню, Бланш вцепилась в дверной косяк, удерживая себя от того, чтобы окликнуть домработницу.

Внизу снова что-то хлопнуло – на сей раз это была дверца стоящего в коридоре платяного шкафа, – и сквозь щелку Бланш увидела, как миссис Ститт снимает пальто и шляпку, надевает рабочий фартук, завязывает его на поясе. С минуты на минуту она поднимется наверх. Бланш нетерпеливо откатилась в середину комнаты. Вновь послышались шаги – сначала в нижнем коридоре, потом приблизившись к лестнице.

Поднявшись наверх, миссис Ститт быстро зашагала по коридору, но, увидев Бланш сидящей в своем кресле, с удивлением остановилась.

– Эдна!

– Вы уже встали? – спросила миссис Ститт. – В доме так тихо…

– Зайдите-ка. – Бланш понизила голос. – Зайдите и закройте за собой дверь.

Мисс Ститт повиновалась, но, увидев нетронутую постель, неуверенно затопталась на месте и обернулась.

– Она тоже встала?

Бланш покачала головой.

– Послушайте, Эдна…

Миссис Ститт, по-прежнему глядя в сторону коридора, предупреждающе вскинула руку.

– Доброе утро, – ровно произнесла она. – Мне показалось, что вы уже встали.

Бланш обмякла в кресле, чувствуя слабость и разочарование. Теперь придется ждать, и бог знает, сколько продлится это тяжелое ожидание.

Завязывая пояс своего замызганного халата, Джейн появилась в комнате практически следом за миссис Ститт и первым делом посмотрела на стол со вчерашним ужином. Не говоря ни слова, она прошла в комнату, взяла поднос и поспешно направилась к двери.

– Так что вы хотели мне сказать, мисс Бланш? – Миссис Ститт вопросительно посмотрела на хозяйку.

– Да ничего особенного, собственно. Я просто… – Бланш запнулась, ожидая, пока Джейн выйдет из комнаты.