„Было видно, что он немножко комсомолец, — вспоминает Перов, — точнее, не он, а его оболочка. Но о песнях я подумал: „О, нормально!“ — видно было, что творчество не заимствованное“.
Потом шли по улице, провожались, болтали, орали и хулиганили. Музыканты!.. Особенно Умецкий, в руках которого был черный пластиковый кофр от бас-гитары с крупной надписью „Fender 115А“. И Шахрин почувствовал, что это есть, что оно настоящее, и что он, Вова, к этому уже причастен. На следующий день пришел к Бегунову, сообщил: „Я познакомился, я видел этих людей, реальных „Урфин Джюсов“ и „Наутилусов“, они такие же, как мы, без хвоста!»
(Л. Порохня, «Чайфstory»)
Зачем вспоминать самому, если можно процитировать? Хотя так ли оно все было — никто уже не помнит, да и не вспомнит. Расскажу лучше про Бегунова.
Бегунов играет в «Чайфе» уже столько лет, сколько вменяемому рокеру жить не пристало. Идиома «sex, drugs and rock’n’roll» не просто сносит «крышу», а на самом деле способна лишить саму жизнь как иллюзий, так и реальной действительности. Проще говоря, лишить человека жизни. Хотя вот Бегунов все еще терзает струны, правда, намного качественнее, чем двадцать пять лет назад, когда «народная» группа (так любят называть «Чайф») только начинала и была совсем другой.
Все эти годы он вместе с Шахриным воплощает то, что можно назвать духом и энергетикой «Чайфа», хотя, казалось бы, нет двух более разных людей. Роль Бегунова в группе — не просто играть на гитаре те или иные партии, углубляясь в импровизации, выныривая из них, оттеняя голос вокалиста, подхватывая его и сопровождая то металлическим скрежетом, то нежными переборами и ласковым глиссандо. Он еще и сценический раздражитель, к примеру, как Ангус Янг из AC/DC, только предпочитающий не коротенькие шорты и странную гусиную походку-пробежку по сцене, но умеющий не хуже Янга заводить публику разными выходками, которые, впрочем, никогда не становятся самоцелью. Без звучания его гитары «Чайф» не был бы той группой, которую слушают миллионы. Потому и хочется спросить, не обидно ли столько лет стоять на сцене и быть все время в тени лидера — Шахрина. Но разговор начинается с другого: когда «Чайф» был на гастролях в Уфе, накануне концерта у Бегунова умер отец.
— Сам он не смог вылететь на похороны — концерт нельзя отменить, публика хочет шоу и должна его получить.
— Знаешь, — говорит Бегунов, — мы ведь много лет не виделись. Он ушел, когда я только школу закончил. И эмоции все эти годы были самые противоречивые. А тут я вдруг понял, что на самом деле его все еще люблю, просто в голове у меня два отца, один — тот бравый офицер из детства, кумир, и второй, о котором говорить не хочется, испоганивший свою жизнь. Хорошо, что все это было накануне концерта, я сидел в номере и вдруг начал плакать, никуда не выходил, просто думал и вспоминал. Очистительный такой день вышел. А на самом концерте, когда мы стали играть «Поплачь о Нём», меня тоже на слезу прошибло, эта песня вообще уникальна, а в тот момент я ее играл так, будто Шахрин ее лично для меня написал, умеет он все же слова определенным образом подбирать…
— Давай о другом, — говорит Бегунов, — обидно ли быть в тени? Раньше — да, не скрою, но ведь у нас странная страна, бывает, что на концерт приходят люди, считающие, что идут на «Чай Вдвоем», а ты говоришь «знать имя гитариста». Такой шоу-бизнес у нас… Есть главная персона, есть остальные. В России принято выделять лишь того, кто поет, остальные — буква «и». Гребенщиков и «Аквариум», Шевчук и «ДДТ», Макаревич и «Машина Времени». А знаешь, что обламывает очень сильно? Когда говоришь, что ты не из Москвы. Можно подумать, что главное достижение жизни — это если ты смог уехать из того же Екатеринбурга, хотя ты прекрасно знаешь сам, кто из уехавших смог чего-то добиться… Но всегда есть люди, которые знают тебе цену, так что второй ты, третий — какая разница? Важно, чтобы правильно принимали твои идеи в группе, это да, но мы с Шахриным давно пришли к какому-то общему знаменателю, ведь мы из одного теста. А вообще, самая большая моя проблема в том, что я идеалист (делает паузу), верю вот в Олимпийское движение, в общечеловеческие ценности…
С женой, семьей одного из сыновей, котами и верой в общечеловеческие ценности Бегунов живет далеко не в самом пафосном районе города. Только квартира побольше, а за окном все те же спальные пейзажи. Поначалу под домашнюю студию была отведена треть квартиры, но когда семья одного из сыновей перебралась к ним, Бегунову осталась лишь комнатка, настолько забитая аппаратурой, усилителями, гитарами, CD и виниловыми пластинками, что напоминает неухоженную пещеру Али-Бабы.
— Реализовал ли я себя до конца в группе и почему занимаюсь параллельно диджейством и кино? Да просто музыку очень люблю. И кино тоже очень люблю. Вот приезжаем в тот же Сочи, к примеру, море меня давно не прикалывает (хотя Бегунов родился и вырос в Крыму) но наступает вечер, когда море только слышно, и еще из какого-нибудь бара доносится хорошая музыка, главное, чтобы не шансон, но есть еще места, где играют правильную музыку. Я давным-давно мечтал иметь радиостанцию свою, чтобы рассказывать о хорошей музыке. Потому и диджействую, чтобы делать ту музыку, которую считаю нужной, не из общего ряда. Тошно, что серость правит миром. Помнишь фразу Сальери из «Амадеуса» Формана? Великий фильм… Кино?.. В пяти фильмах снялся, в двух с группой, в трех один. Их мало кто видел, да и увидит, но просто интересно, все интересно, жить интересно…
— Я боюсь спокойных людей, — говорит Бегунов, — мы ведь все — вода, состоим из нее на восемьдесят процентов, а она спокойной не бывает. То буря, то штиль. Наверное, потому и у меня такой характер. А потом с годами начинаешь ценить свое личное пространство, на гастролях вот все живут по одному, так уютнее, и пускать в свою норку начинаешь выборочно. Знаешь, сколько раз я видел, как сперва просто хотят с тобой сфотографироваться, потом начинают обниматься, потом чуть ли не целоваться лезут, типа лучшие корефаны. А у меня своя жизнь. У всех нас своя жизнь, иногда вот и доводит это стремление в нее влезть. Депрессии же… Как у всех, но вот перед пятидесятилетием была очень сильная, два месяца не проходила, зато потом все как рукой сняло!
— А вообще у меня офигительная профессия, — вдруг эмоционально и чуть ли не восторженно продолжает он, — мало того что занимаешься делом, которое в кайф, так еще с такими людьми встречался! С тем же Шекли тогда на рыбалку ездили, с бас-гитаристом Хендрикса за одним столиком сидел, это ведь нечто!
Встреча Шекли с Бегуновым — отдельная история. Когда классик фантастики гостил в России, его пригласили на рыбалку. Бегунов как главный рыбак-теоретик (сам он всегда говорит, что больше думает о рыбалке, чем ловит рыбу) тоже поехал ловить щук с этой компанией на Большое Аятское озеро. Пожилому уже Шекли представляли всех по очереди. «А это вот знаменитый музыкант, из нашей русской супергруппы, рок-звезда!» — сказала переводчица и показала на Бегунова. Писатель спросил, какую музыку он любит, и знает ли парня по имени Брайан Ино. Бегунов долго рассказывал о том, что вот во времена Roxy Music Брайан Ино играл действительно крутые вещи, а потом начались все эти авангардные дела и прочее… «Я с ним альбом записал, когда жил на Ибице», — просто сказал Шекли.
В одного из самых интересных музыкантов страны Бегунов вырос из бывшего проходчика метро и бывшего же милиционера. Странного в этом нет ничего, Бегунов — личность. Противоречивая, неоднозначная, временами капризная, в общем, как уже упомянутая выше вода, которая редко бывает спокойной.
