Иногда к Шахрину наведывался. „Моей жене он нравился тем, что всегда был галантен, приходил с коробкой конфет, с бутылкой шампанского… В отличие от друзей, которые приходили с водкой“ (Шахрин). „В конце 1986-го я был у Вовки в гостях, и он мне предложил поиграть в „Чайфе“ барабанщиком, но я только-только нашел работу в цирке, а они работали на стройке, в ментовке; репетировать не получалось, они вечером свободны — я занят, и наоборот. Проработал я в цирке с 1986-го по 1989-й. В 1988-м Егор Белкин звал меня в „Насте“ играть, но не договорились“.

Летом 1989-го его позвали в „Чайф“».

(Из книги Л. Порохни).

Так он и чайфует до сих пор, практически все то время, что существует группа. И делает это за своими барабанами очень удачно.

Так что прогресс, хотя бы людской, все же был. А вот карьерный… Ну, выступления в Москве. Фестиваль «Интершанс». Концерты в Чехословакии. Поездка в Италию.

Как точно было подмечено в свое время: «„Чайф“ был группой, известной в Свердловском рок-клубе. И в Питере немножко. И все. Альбом выпустили, он как-то не шел. Концерты тоже не очень игрались, а которые игрались, были настораживающе случайны и унизительно бесплатны. Концертами, продвижением альбома должен был кто-то заниматься…»

Занимались же случайные люди, и трясло не только «Чайф». История того же «Наутилуса» в те годы еще более безумна и полна как взлетов, так и безумных падений, лишь харизма Бутусова и тот материал, который они делали вместе с Кормильцевым, позволяла подводной лодке (ну, или моллюску, кому что ближе) постоянно выныривать на поверхность. И проблема с директорами у «Нау» была посерьезнее — на той волне славы, что обласкала тогда группу, прикоснуться к наусовским деньгам хотелось многим. У «Чайфа» проблема была в другом — денег хотелось, но их все не было. По крайней мере, таких, каких хотелось бы… И так шло до той поры, пока в группе не появился Дима Гройсман.

Всегда есть взгляд извне, а есть — изнутри. Мне повезло, что с самого начала существования группы я был если и не полностью изнутри, но уж явно и не извне. И до первой половины девяностых могу говорить от первого лица. Ну, или до конца восьмидесятых — так будет точнее. А потом я стал таким же сторонним наблюдателем, как и все, кто ходит на концерты «Чайфа». А потому лучше всего дать возможность высказаться самому Владимиру Шахрину, который многие годы ведет разрозненные записи. Лет десять назад мы с ним собрали часть этих записей, и получилась славная книга «Открытые файлы». Но понятно, что туда вошло далеко не все. Например, нижеследующее.

«1990. Главное событие года, конечно, „Рок чистой воды“. Два удивительных музыкально-экологических похода, летом по Волге, и осенью по Байкалу. Музыканты, экологи, журналисты в одной компании. Спасибо Косте Ханхалаеву и Игорю Крупину. По сути это первые туры со своим аппаратом, светом, менеджментом. Впервые вместе с нами выступают зарубежные группы и освещают концерты западные СМИ. Очень смешно, как представители морской державы Голландии увидели процесс вяленья рыбы. В их понимании мы просто повесили мертвую рыбу тухнуть, и потом ее ели. Все голландцы были очень высокого роста, но когда во время соревнования по реслингу наш небольшой Бегунов завалил всех иностранцев, мы поняли: это всё не настоящее, как овощи и фрукты из Голландии.

Песни: „Песенка Про Гадость“, „Оставь Нам Нашу Любовь“, „Утро, Прощай“, „Ой-Йо“. И первый клип на эту песню. Байкал, паруса и прочая красота.

1991. В Питере записываем новый альбом „Давай Вернемся“. Живем в одном огромном пятиместном (однокомнатном) номере в гост. „Октябрьская“. Пишет нас Андрей Муратов (клавишник „ДДТ“). Пишем гуляючи и не очень собранно. Случайно заглянувший в студию Саша Ляпин пишет сходу партию гитары в двух песнях. Разброс развлечений от знакомства с Эрмитажем до знакомства с питерским девушками со странными кличками Гангрена, Швабра и еще что-то в этом же роде. В этом году из группы по собственному желанию ушел Антон Нифантьев и наступила эпоха Вовочек. Вова Привалов на басу и Вова Желтовских — альт (большая скрипка) В этом же году мы в степях Казахстана знакомимся с „Бригадой С“ (Гарик, Галанин, Гройсман и все остальные). Мега-фестиваль: сто зрителей, двести милиционеров и под сценой баннер спонсора „ПОКУПАЙТЕ НАШИ ГРАБЛИ“.

В этом же году в Екатеринбурге в студии А. Новикова записываем альбом — саундтрек к неснятому фильму по сценарию Тонино Гуэрра — „Четвертый Стул“. Осенью после путча: первая настоящая зарубежная гастроль. 8 городов Италии, на полностью местную аудиторию. Большой успех.

Песни: „Там Где Нет Ничего“, „С Войны“, „Давай Вернемся“, „Псы с Городских Окраин“, „Ковбои“, „Всему Свое Время“, „Что Такое Зима“».

Это был год Павловской реформы — обмен денег (здесь и далее курсив мой. А. М.). А «Чайф» был в большом туре по Дальнему Востоку. И заплатили им практически все пятидесятирублевками, которые и надо было срочно обменять. Вот они и пытались от них то успешно, то безуспешно избавиться. А еще это был год путча, и как раз в те дни с приехавшими итальянцами группа была за городом, на рыбалке, под Карпинском — есть такой городок на севере Свердловской области. Один из итальянцев оказался из графской семьи, и потом уже, в Италии, на концерт «Чайфа» пришли его высокородные батюшка с матушкой и благодарили Шахрина с компанией, что они спасли их сына в тяжкие дни путча. «А мы водку пили, — говорит Шахрин, — да колбасой закусывали, что еще оставалось делать!».

«1992. Время очередного перекрестка в нашей жизни. Надо решать или ты музыкант любитель, или ты вступаешь в этот шоу-бизнес. Рискуем. Понимание того, что мы кое-что понимаем в шоу и умеем сочинять и играть неплохие песни, но ничего не понимаем в бизнесе и совсем не умеем продавать наши песни, приводит нас к решению, что группе нужен грамотный, профессиональный менеджмент. Во время второго, не менее знаменательного похода по Волге под знаменами „Рока чистой воды“ мы на палубе теплохода „Октябрьская Революция“ на словах договариваемся о совместной работе с Димой Гройсманом. С тех пор мы работаем вместе, так и не подписав никаких письменных контрактов, и не меняем условий, оговоренных в 1992 году. В этом же году мы знакомимся с Ильей Спириным, ставшим директором „Чайфа“, и также до сих пор исполняющим эту должность. Извините, но это главное событие 1992 года. Прошел фестиваль „Поколение“, спонсором которого была водка „Зверь“. Именно эта пьянка стала последним шагом к решению Бегунова окончательно и бесповоротно завязать с алкоголем. Бросил, и до сих пор, считая себя алкоголиком, не употребляет.

Песни: „Внеплановый Концерт“, „Похмельная“, „Мама, Она Больше Не Может“.

1993. Удивительная история с 3 тыс. дойче марок, подаренных нам абсолютно безвозмездно семьей Пархута в городе Минске. Она (эта сумма) позволила записать альбом в Москве в одной из лучших студий того времени „SNC“, да еще и снять клип на песню „Не Спеши“ из нового альбома. В группу к тому моменту по собственному желанию вернулся Антон Нифантьев. Во время записи (10 дней) мы живем в общаге военного завода возле метро „Фили“. Одна комната, 4 кровати и единственная розетка над шифоньером. Чай кипятим, встав на стул и поставив стакан с кипятильником на шифоньер. Едим печенье и большой шматок сала, прихваченный мной из дома. В студии все очень круто: оборудование от Фрэнка Заппы, гитары, усилители, микрофоны. Мы таких и не видели. В студию заходит и корректирует звук „лучшие уши России“» — Олег Сальхов. В один из дней в студию ввалились Саня Скляр и Костя Кинчев с друзьями с Байкала. Костя с Саней сказали, что они обязательно должны спеть в „Псах с Городских Окраин“. У друзей с Байкала была с собой бутылка байкальской водки исполинских размеров, и пока мы готовили всё для записи вокала, они ее дегустировали. В общем, когда надо было петь, то всё, на что были способны звездные бэк-вокалисты, так это выть по волчьи. Этот вой на альбоме „Дети Гор“ имеется, а на обложке есть надпись: бэк-вокал — Акела Кинчев. Звук альбома показался нам очень коммерческим, и мы дома, за один день записываем альбом „Оранжевое Настроение“.