Пока Хедвиг рассказывала, у нее появлялось все больше жизни в голосе:

– Он достал фотоаппарат из сумки и сфотографировал длинноволосого. Буквально вплотную к лицу, со вспышкой. Конечно, красивая фотография в классическом стиле вряд ли получится, – произносит Хедвиг, хитро улыбаясь. – Этот грубиян поморгал немного и сказал в телефон: «Погоди минутку, здесь одному придурку проблем захотелось». Потом он встал и заорал: «Тебе что, жить надоело?» Но мой визави, даже глазом не моргнув, достал ручку, листок бумаги и сказал: «Мне нужна ваша фамилия». «Что?» – переспросил этот хам, опираясь костяшками пальцев на стол, словно горилла. «Фамилия. Она же у вас должна быть. Мне она нужна для подписи к фотографии». – «Какой еще подписи?» «Я работаю над фотоальбомом, – объяснил мужчина и пошевелил на виду у этого гориллы пальцами босых ног, чем вообще привел его в ступор. – А для вашей фотографии у меня даже подходящая подпись имеется: «Неугомонный болтун, опоздавший на свой поезд». В этот момент мы как раз остановились в Ганновере. «Что значит опоздавший?» – спросил юнец, неотрывно глядя, словно загипнотизированный, на зеленые ногти.

На щеках у Хедвиг появляется румянец. Похоже, воспоминания о кавалере взволновали ее.

– И тут наступил финал. Мужчина сказал: «Такое случается, когда говоришь по телефону и ничего вокруг не слышишь. А между тем было объявлено, что в Ганновере наш поезд делится на две части и в Гамбург отправляются только последние вагоны». «Что, действительно так объявили?» – «Точно!» – «Да вы меня разыгрываете…» Мужчина повернулся к супружеской паре, сидевшей за соседним столиком и жевавшей бутерброды. «Извините, вы слышали сейчас объявление насчет Ганновера?» Те кивнули с набитыми ртами. «Вот же черт!»

Юнец вскочил, быстро схватил вещи и со всех ног помчался из вагона.

Хедвиг на минутку замолкает. Ее глаза сияют.

– Когда все успокоилось, я поблагодарила своего спутника и поинтересовалась, почему он ходит босиком. Тот рассказал, что ездит по миру в поисках сюжетов для фотографий, а босые ноги помогают ему легче вступать в контакт с людьми и определять, с кем стоит разговаривать, а с кем нет. Ну, и я разговорилась с Уве, – хотите верьте, хотите нет, но Хедвиг краснеет. – Мы прекрасно понимали друг друга. А потом он спросил меня, не хочу ли я попутешествовать вместе с ним… и я… я сказала, что подумаю.

– А что потом? – спрашивает моя жена, которая уже давно стоит возле дивана и слушает рассказ.

– Он сказал, что напишет мне, где я смогу с ним встретиться.

– Почему же он тогда пишет мне? – интересуюсь я.

– Ну какой же ты непонятливый! – вздыхает моя жена и щиплет меня за бок. – Настоящая дама не дает свой адрес незнакомым, да к тому же босым мужчинам.

– А мой, значит, можно давать?

– Да ладно, папа, – вмешивается мой сын, который взялся тут неизвестно откуда.

Жена присаживается рядом со мной на диван, складывает руки на коленях и тихо спрашивает Хедвиг:

– Значит, ты так долго задержалась у нас, потому что ждала от него письма?

Хедвиг кивает:

– И теперь я не знаю, что делать.

Все замолкают, а потом я говорю:

– Раз уж ты так долго ждешь, то наверняка знаешь, что делать. Только захвати с собой баллончик со слезоточивым газом.

– У меня кирпич лежит на дне сумочки.

– Хорошо, забудь про баллончик, а я пока подыщу тебе подходящий рейс.

Спустя два дня мы все стоим в аэропорту. На Хедвиг широкие брюки и большая шляпа. С собой у нее сумочка и мой старый рюкзак с эмблемой фестиваля тяжелого рока в Бакене. Жена сует ей в руку флакончик с голубым лаком для ногтей:

– Это для Уве, – говорит она.

Сын передает Хедвиг шесть исписанных мелким шрифтом листов бумаги с адресами всех бразильских кафе, где подают пирожные с вишнями. Прощание настраивает всех на грустный лад. Даже меня. И мне это немного удивительно. Наконец Хедвиг в последний раз машет нам рукой и исчезает за барьером, отправляясь в дальний путь за приключениями.

А

Аденоассоциированные вирусы – пожалуй, самые большие халявщики в мире вирусов! Если остальные вирусы пытаются уговорить клетку предоставить им все, что требуется для существования, то аденоассоциированные вирусы даже этого не в состоянии сделать сами и уступают право перепрограммирования кому-нибудь другому, преимущественно аденовирусам.

Аденовирусы – широко распространенная и очень древняя группа вирусов с ДНК в геноме. Они похожи на двадцатигранную игральную кость, по углам усеянную шипами. Примерно так выглядели старые морские мины. Они уже давно используются как транспортное средство в генной терапии.

Аденозинтрифосфат (АТФ) – компонент РНК и универсальный носитель энергии. Подобно шоколадному батончику, моментально заряжает клетку энергией. Без АТФ ничего (почти) не может произойти!

Аминокислоты – двадцать различных «кирпичиков», из которых строятся белки (своего рода конструктор «Аего» для клеток).

Антибиотик – субстанция, которая затормаживает рост бактерий или убивает их. Против вирусов антибиотики бесполезны.

Антитела – важное оружие нашей иммунной системы. Эти белки целенаправленно выискивают чужеродные материалы и маркируют их, чтобы впоследствии вместе с другими компонентами иммунной системы вести с ними борьбу.

Апоптоз – клеточное самоубийство, к которому организм прибегает в случае тяжелого повреждения клетки. Иногда клетка делает это по собственной инициативе, а иногда получает соответствующий толчок от иммунной системы.

Археи – одноклеточные организмы, не имеющие ядра и наряду с бактериями и эукариотами образующие три столпа жизни. Известны тем, что зачастую прекрасно чувствуют себя в местах, где никто больше не хочет жить, потому что там слишком жарко, слишком холодно или окружающая среда насыщена вредными веществами.

АТФ-синтаза – белок, обладающий поразительным сходством с турбиной гидроэлектростанции, за исключением того, что в данном случае используется поток не воды, а атомных частиц и производится не электричество, а АТФ.

Б

Бактерии – одноклеточные организмы, не имеющие ядра и наряду с археями и эукариотами образующие три столпа жизни. Предполагается, что на нашем теле и внутри его обитает в десять раз больше бактерий, чем клеток собственного организма. Поэтому мы настоятельно рекомендуем не допускать демократии при решении гигиенических вопросов на клеточном уровне.

Белки – подлинные универсалы в составе клетки. Их многочисленные свойства создаются за счет ловкого комбинирования из 20 аминокислот строго по генетическому плану. Они готовы взять на себя практически любые функции: опоры, транспортного средства или ножниц.

В

Векторы – «одомашненные» вирусы, применяемые в генной терапии и специализирующиеся на доставке терапевтических генов в клетки.

Вертикальный перенос генов – передача генетического материала от родителей потомству (в отличие от горизонтального переноса).

Вирус иммунодефицита человека (ВИЧ) – возбудитель синдрома приобретенного иммунодефицита (СПИД).

Вирусы – инфицирующие образования, не обладающие собственным обменом веществ и способные размножаться только в клетках организма-хозяина. Официально не считаются живыми организмами, но и мертвыми их назвать нельзя. Восстановление ДНК – комплекс различных механизмов нашего тела, выявляющих и устраняющих повреждения наследственного материала.

Г

Ген – фрагмент наследственного материала, с которого изготавливаются копии РНК, обычно служащие инструкциями по производству какого-либо белка или его части, а также нескольких белков. Детальное описание слишком сложно; исследователи проводят бессонные ночи, мечтая о простом и красивом определении этого понятия.