Я старалась не смотреть, как он скачет на идине, потому что мне тут же хотелось броситься ему на шею. Я отворачивалась, уходила, но иногда все-таки смотрела, как он летит, сломя голову, через наваленные бревна, лианы, как поднимается во время прыжка, сжимая ногами бока идина — легкий, стройный, собранный, сосредоточенный и бесконечно прекрасный. Словно созданный для идина. Как идин — для него.

Я не могла не восхищаться им. Его скромностью и нежным отношением ко всему живому. Безукоризненной вежливостью со мной и другими учениками. Несмотря на наши глупые ошибки, они ни разу не повысил голос и ни на кого не накричал, он терпеливо отвечал, объяснял, успокаивал. Ко всему прочему я поняла, что он умен и начитан, хотя мне было неловко спрашивать, где он получил образование.

А еще мне хотелось его слушаться. Мне нравилось его слушаться. Я — взрослая, образованная, самостоятельная девушка, защитница города! — начинала вести себя в его присутствии, как идин.

У меня была с ним связь. Он действовал на меня как заклинатель.

А вот у него со мной связи не было. Ему было все равно.

Каждый вечер после работы мне хотелось плакать и смеяться. Я могла часами сидеть и улыбаться над остывшим кофе, вспоминая все — до мельчайших подробностей — детали наших встреч: взгляды, случайные прикосновения, слова, наполненные, как мне казалось, особым смыслом.

А потом я плакала, потому что моя гордость получала удар за ударом. Мало того, что я влюблена, так еще и безответно. Он со мной вежлив, он меня уважает — и только. Господи, да за что меня любить? Чем я могу похвастаться? Умом? Образованием? Должностью? Я теперь даже в Лаборатории не работаю!

Хорошо хоть у меня отлично получалось скрывать свои чувства.

Думаю, Айлин ни за что бы не догадался о моем безумии.

А мне оставалось только ждать, что оно все-таки пройдет — потому что ничто не вечно под Гилеоном.

***

Каждый вечер я ходила к госпоже Фаине и просила сделать мне локоны.

В конце концов, пусть Айлину и все равно (хотя я помнила тот его восхищенный взгляд!), зато эта прическа мне идет и доставляет радость. А госпоже Фаине доставляет радость болтовня со мной.

Она каждый вечер пересказывала мне все новости, которые услышала за день в своих любимых передачах. Лес наступает. В некоторых местах даже появились мутанты.

— Ну, это уж слишком! — сказала я один раз. — Мутанты — это выдумки!

И зря.

Госпожа Фаина всплеснула руками и даже бросила расческу. Она начала рассказывать мне, что ее любимый ведущий Охтод Дах (мама, ну и имечко!) в передаче «Я всё вам объясню!» все как раз и объяснил про мутантов, и он не может ошибаться, он ведь сам ездил в лес, жил там неделю, сидел в засаде и почти заснял мутанта, только кадры утеряны, потому что мутант на него напал, разбил аппаратуру, да и вообще чуть не убил, так что спасибо, что Охтоду удалось вообще остаться в живых и рассказать нам про этот ужас.

Чтобы больше не слушать лекций о бравом Охтоде, я решила не реагировать даже на самые смелые заявления — хотя это меня не спасло и про Охтода я слушала каждый вечер не менее получаса.

Впрочем, в мире действительно многое изменилось за последние полгода.

«Дронты» перестали нападать вообще. Активность их и так все время снижалась, но вот прошла неделя, потом другая — а атак не было. Ни одного «дронта» на горизонте!

Кто-то этому даже радовался. Самые отчаянные журналисты вообще заявляли, что Корпорация оставила нас в покое.

Но Охтод Дах — как рассказывала госпожа Фаина — утверждал, что готовится что-то страшное. И тут я с ним была полностью согласна: верить, что наша планета больше не представляет интереса для Корпорации, по меньшей мере наивно. Энергетический потенциал 700 000 — и Корпорация откажется его забрать? Да никогда!

Им и так постоянно не хватает ресурса, а тут такой лакомый кусок.

Просто они хотят покончить с нами одним ударом.

Дядя Эдус тоже был обеспокоен. Я видела, что он не хочет меня пугать и на мои расспросы отвечает слишком уклончиво, но я довольствовалась этим и не сильно его мучила.

В конце концов, государственные тайны — это тайны, и нарушать секретность, да еще так открыто, общаясь по видеосвязи — просто глупо.

Мне достаточно было понимать, что надо готовиться к худшему.

Лес ведь действительно наступал.

Я заметила это неожиданно. Однажды, глядя в окно на город, я вдруг поняла, что темно-зеленая кайма вдалеке, появление которой долгое время было мне непонятно — это на самом деле лес.

Он уже поглотил дальние, самые заброшенные районы.

Я поставила чашку с кофе, обхватила себя руками и долго смотрела туда, где логичная упорядоченная цивилизация сталкивается с диким, необъяснимым миром.

Неужели город действительно обречен?

Но почему-то теперь это не так сильно расстраивало меня, как раньше. И идея Центра о переселении в лес не казалась мне такой уж идиотской.

«Особенно если переселиться в лес с…»

Молчи, пожалуйста, молчи!

***

— Двух первых учеников не будет, — сказал мне Айлин, когда я вышла через боковые двери манежа в искусственный лес.

Он вел уже почищенного идина мне навстречу.

— Хотите позаниматься сейчас?

Я кивнула.

Мы поводили идина по манежу, чтобы он привык к свету и запаху. Я украдкой поглядывала на Айлина.

«Мамочки, какой он все-таки красавец!»

Помолчи.

«И как ему идут сапоги, правда?»

Ты заткнешься когда-нибудь? Хотя бы на время работы?

Ох, какая ты дура, Лисса, вот просто дура.

Я взобралась на идина, Айлин повел меня в «лесную» часть. Почти все ученики уже научились азам и тренировались теперь в «боевых» условиях, так что большую часть манежа занимала именно имитация леса. Мы с Айлином вместе конструировали и укрепляли ее каждый день. Конечно, так, как Айлин, прыгать никто не мог, я даже и не пыталась, но пройти шагом через лабиринт заграждений — с этим я справлялась легко.

Сегодня Айлин был как-то особенно задумчив. Я, уже сидя верхом, смотрела на него сверху, ожидая указаний. Наконец он поднял голову:

— Мне почему-то кажется…возможно, я могу ошибаться, но вот не могу отделаться от мысли, что у вас получится.

Что?

— Я чувствую, что вы можете иметь с идином связь, необходимую для полного слияния.

— Вы хотите, чтобы я прыгала, как…как вы? — вырвалось у меня.

Он вдруг улыбнулся.

— Если честно — да. Попробуете?

Я снова почувствовала себя идином, который хочет только одного — слушаться заклинателя.

— Попробую, — согласилась я.

Как можно быть такой дурой, Лисса! Ты же убьешься!

Айлин сразу оживился.

— Сначала галоп.

Я вернулась в тренировочную часть манежа и перевела идина в галоп. Это уже давалось мне легко.

— Теперь почувствуйте, что вы с ним — одно целое. Настройтесь на него. Ощутите себя идином.

Господи, да рядом с Айлином я все время чувствую себя идином. Что тут еще представлять!

— Теперь — сюда!

Он перешел в лесную часть манежа, вытащил бревно и поставил мне небольшое препятствие.