— Кто хочет кофе? — спросила я. Отвечать ей мне не хотелось.

Один раз в жизни я забыла выключить оповещения! Один только раз!

Проклятые идины. Все из-за них.

Я налила кофе себе и Сагинат — больше никто не хотел. Снова села за компьютер и нашла злосчастное сообщение.

«Обучение езде на идинах. Изменение графика тренировок.

Уважаемые учащиеся! С этого дня для увеличения эффективности обучения каждый ученик будет заниматься лично с тренером не менее 30 минут. Просим вас прислать нам сообщение с указанием наиболее удобного для вас времени тренировок, мы постараемся учесть его при составлении общего графика. Данные нужно отправить не позднее 18:00

С уважением, Спортивный центр западного района (подчинение категории „В“ и „Г“)»

Интересно, кто составлял сообщение? Айлин? Неужели он писать умеет? Сомневаюсь, после жизни в лесу-то…

Наверное, девушка на проходной писала, она же вводила данные в компьютер.

Ладно, напишу им, что мне удобно после обеда. С утра я люблю работать.

***

Я стояла перед шкафом в раздумьях. Что надеть?

Вот уж вопрос, который обычно никогда меня не занимает! Сейчас же я никак не могла определиться.

Мне очень хотелось надеть юбку. Назло ему. Не думаю, что широкая юбка помешает мне сесть верхом на идина. Точнее, если что и помешает — то не юбка.

Я надела юбку, а потом, подумав, натянула под нее короткие велосипедные штаны. Если вдруг действительно придется садиться на этого идина — в чем лично я сомневалась — пусть будут и штаны.

Повернулась перед зеркалом — юбка до колен, как раз штаны прикрыты. Я приблизила к зеркалу лицо, рассмотрела придирчиво свое отражение — поправила прядку волос.

Глаза у меня зеленые, а волосы темно-рыжие. Госпожа Фаина говорит, что я похожа на лесную фею из старинных книг. Но, честно говоря, я не люблю лес. Меня пугает его темный, пахнущий сыростью мир. Непроходимая чаща, где не выживают люди. Глубокий мох, раздающийся под ногами и поглощающий любого незадачливого путника.

Я хочу жить в городе. Я привыкла к своей просторной квартире с огромным окном, к работе за ноутбуком, к дежурствам и кофе. К городу — пусть и разрушенному войной, но любимому.

Нет, в лес я не хочу.

Я вдруг увидела в зеркале отражение настенных часов.

Ой, время!

За всей этой суетой с переодеваниями я перестала следить за временем.

В оповещении, которое мне прислали после того, как я указала удобное для занятий время, была настоятельна просьба — не опаздывать. График очень плотный, ученики идут один за другим.

Так что пора.

Я спустилась вниз на лифте, открыла гараж и вывезла велосипед.

Позавчерашняя атака, пришедшаяся на мое дежурство, не должна была нанести серьезных повреждений городу. Но по дороге мне попадались новые разрушения, которых я не наблюдала, когда ехала здесь в прошлый раз.

А вот полуобвалившаяся арка моста — наше памятное место. Сюда мы приходили с дядей Эдусом на мое совершеннолетие. Вспоминали нашу встречу почти двадцать лет назад.

Я почти ничего не помнила, ведь мне было всего три года. Зато дядя Эдус помнил хорошо.

Во время той страшной атаки у него погибла дочь, у меня — родители. Я, ничего не понимая, растерянно стояла возле их распростертых тел, глядя в небо, откуда к нам летела смерть. Тогда Корпорация еще не объединилась, тогда еще не было «дронтов» — нас бомбили люди. Теперь мне кажется, что я — тогда еще маленькая — видела лицо убийцы, планирующего над городом. Убийцы, который теперь летел убить меня.

Конечно, я это выдумала после. Может быть, дядя рассказывал мне так подробно, что эти страшные минуты сложились для меня в жуткий короткий фильм.

Схватив меня на руки, дядя спрятался под этой аркой. Мы пережидали налет. Он плакал, потому что потерял ребенка, я плакала тоже — потому что он не пускал меня к папе с мамой. Тогда я еще не понимала, что их больше нет. И не понимала, что моя жизнь навсегда изменится.

Но мне кажется, именно в тот момент я стала той, кто я есть, — защитницей своего города.

***

В манеж я зашла осторожно — мало ли что там происходит.

Издалека слышался топот копыт, как будто идин подпрыгивал.

Так и есть — вдалеке Айлин носился верхом. На дальнем конце манежа были сооружены «естественные препятствия» — стволы деревьев, мох, длинные лианы. Ведь лес — это непроходимая чаща, нужно привыкать к новым условиям обитания, буреломам и завалам.

Айлин перепрыгивал через них так легко, как будто был одни целым с идином. Зрелище почему-то завораживало, и я поняла, что просто стою, смотрю и…улыбаюсь.

Заметив меня, он развернулся, подъехал поближе, спешился и поздоровался.

— Очень хорошо, что вы пришли чуть раньше. Предыдущий ученик заболел.

Я ждала, что он заметит юбку и рассердится. Но он не заметил.

— Сегодня вы попробуете сесть верхом.

Вот так новость!

— Не бойтесь. Вы, кажется, уже знаете главное правило — не бояться. Если не можете преодолеть страх, постарайтесь просто настроиться на дружелюбный лад. Идин никогда не причинит вреда человеку. Если вы сами на него не нападете, конечно.

Рассказывая, Айлин не смотрел на меня, а разглядывал идина. Зато я разглядывала его. Русые волосы немного взмокли и потемнели у висков, на щеках легкий румянец: ну да, он только что носился на идине сломя голову. Серые глаза. Думаю, он немногим старше меня, но есть в его глазах какая-то странная серьезность. Или скрытая грусть. Хотя, может быть, мне так только кажется?

Он вдруг посмотрел на меня, и я смутилась — заметил, как я на него пялюсь!

— Готовы? — спросил он.

Я кивнула.

Айлин сказал что-то идину, и вдруг огромное животное опустилось на колени.

— На идина можно забраться только так, — пояснил Айлин. — Они не потерпят ни узды, ни седла. Но с ними всегда можно договориться.

Я с опаской посмотрела на гладкую серую спину. Но какая все-таки у идина красивая мерцающая шкура! Потом вздохнула, решительно перекинула ногу и села верхом. Юбка, конечно, сбилась, но у меня же были велосипедные штаны.

Айлин как будто ничего не заметил. Я почувствовала себя глупо. Вот дура, решила что-то сделать «назло», а ему и дела нет.

Идин неожиданно поднялся, и я чуть не вскрикнула.

Попыталась поймать равновесие и схватилась руками за шипы по обе стороны холки.

— Верно, — сказал Айлин спокойно. — Именно так на идине и сидят. Держитесь за шипы.

Он коснулся рукой шеи идина, что-то сказал ему, и мы двинулись шагом. Но после нескольких кругов Айлин остановил идина и вдруг скомандовал:

— А теперь самостоятельно.

Ох! Только не это!

— Троньте его слегка обеими ногами. Не сильно.

Айлин отошел в середину манежа, продолжая внимательно следить за мной. Я отчаянно боролась со страхом.

— Хорошо, хорошо, — собираясь с духом, шептала я — то ли себе, то ли идину. — Все хорошо.

Мне казалось, что как только я начну шевелиться, он поскачет сломя голову. Я чувствовала его силу, мощь, еле сдерживаемую энергию, и меня это пугало.