Она затряслась и прижала нижнюю половину к его животу.

- О, это верно. Я так взвинчена, что не могу устоять.

- Я вижу.

Она уткнулась носом под его ухо.

- Автобус прямо за тобой - слова повисли между ними. - Поторопись.

Смех Зака эхом пронесся сзади них.

- Можешь поблагодарить меня позже, Джо!

Ага. Позже. Прямо сейчас он слишком занят, пытаясь подняться по ступенькам, не уронив Эмму. Она вся горела, терлась о него и посасывала его шею. Фак, он мог ощутить ее тепло даже сквозь два слоя джинс. Его член запульсировал в отчаянном желании оказаться ближе.

- Поспеши, - мямлила она между поцелуев. - Боже, пожалуйста, поторопись.

Она убивала его. Поставив ее на ноги, он закрыл дверь и защелкнул замок. Он занялся своими штанами.

Эмма скинула ботинки и стянула джинсы в рекордное время. Затем она снова оказалась на нем, скользя вверх по его телу, ноги обхватывают его бедра. Он едва успел спустить штаны с ягодиц, но ей было плевать. Она взяла его в руку и направила к своей дырочке, шевелясь, ерзая, ослабляя хватку на его шее, пока не опустилась на него, беря его глубже.

Черт! Она даже не дала ему времени отойти от шока, прежде чем поцеловала его снова, скользя вверх и вниз на его члене. На его голом члене.

Он не надел презерватив.

- Боже, Эмма - она сжала его и он зашипел. - Презерватив.

- Я не забеременею. Не могу.

Он не занимался сексом без презерватива с тех пор, как был подростком. Ощущения сводили его с ума. Она ощущалась так хорошо, чертовски изумительно.

- Я чист. - Он прижал ее своим телом к холодильнику. - Обычные медицинские проверки. - Он не мог поверить, что она с ним сделала, так быстро заставила его потерять контроль.

- Джо. - Она стянула топик через голову. - Заткнись и двигайся. Мне нужно, чтоб ты двигался.

Он наклонил голову и зажал ртом ее сосок. Она испустила легкий звук, который закончился стоном.

- Сейчас, Джо.

- Боже, да. - Обхватив одной рукой ее попу, другую он просунул между их телами и большим пальцем потерся о ее клитор. Пододвинув бедра, он заполнил ее, потом отстранился, наклонил голову, чтобы наблюдать, как его тело скользит в нее и из нее. - Ты такая тугая и мокренькая. Ты мокренькая из-за меня или мотоцикла?

Она засмеялась, и он почувствовал, как это прошло через все ее тело прямо к нему. Ее мышцы сжались вокруг его члена, вызывая у него стон.

- Это для тебя, - прошептала она, прижимаясь, поцелуем к его щеке, виску и уху. - Посмотри на меня. Посмотри на меня, Джо.

Он посмотрел. Посмотрел в ее глаза и увидел то, что она не позволяла видеть ему раньше.

- Это все для тебя, - повторила она, удерживая его взгляд в плену. - Я люблю тебя.

Затем она кончила, все ее тело пришло в движение, выжимая его, подталкивая к краю вместе с ней, в оргазме еще более сильном, чем когда-либо раньше.

14 мая (Дневник)

Я люблю Джо.

Я люблю его так сильно, что больно. Я знала, это должно было произойти. Черт, я была на полпути к этому, когда оставила Кливленд, чтобы присоединиться к нему. Но я никогда не знала, я и представить не могла, что от этого прекрасного чувства будет так больно.

Я должна сказать ему. Боже правый, я должна.

Я пыталась несколько раз. Начинала разговор о том, что заставило меня пойти вразрез с моим характером и принять его предложение пойти за кулисы. Почему я добровольно согласилась быть похожей на тех женщин на автэпати, которых так ненавидела. Как я сделала бы все, что бы он ни попросил той ночью, просто для воспоминания. В то время, когда он увидел меня, захотел и повернулся ко мне, чтобы удовлетворить потребность.

За шанс, что он улыбался мне.

Как он делает это сейчас.

Несколько раз я пыталась объяснить мою необходимость, брать все, что могу, от этой жизни. Чтобы испытать все, что только возможно за то время, что мне осталось. Каждый раз, когда я собираюсь, каждый раз, когда я начинаю, Джо останавливает меня. И потому, что я напугана, чертовски боюсь, что эта привязанность в его глазах сменится жалостью, я позволяю ему.

Мне невыносима сама мысль, что его улыбка исчезнет.

Это уничтожит меня.

Число дней с тех пор, как я решила жить: 84

Число дней с тех пор, как я встретила Джо: 41

Текущий уровень паники: 9/10

Глава 17

20 мая.

Джо стоял в центре вечеринки с бутылкой Джемесона в руке. Окружающие смеялись и флиртовали, в целом отлично проводили время. Люди, которые пытались завязать с ним разговор, в конечном итоге двигались дальше. Он не желал обмениваться и парой слов. Единственное, чего он хотел, проглотить столько виски, чтобы забыться. Не чувствовать ничего там, где прямо сейчас, он чувствовал все - невероятное ощущение радости наравне с глубокой, всеобъемлющей паникой. Направиться туда, где Эмма нашла его так много недель назад. В место, куда он не возвращался с тех пор. Туда, где до встречи с ней он тонул в виски и безымянных, безликих женщинах.

Смог бы он выжить, вернувшись туда?

Она любила его. Эмма любила его. Боже, это было самое невероятное ощущение, которое он когда-либо испытывал. И ужасающее.

Потому что он любил ее больше, чем свой следующий вздох. Больше, чем музыку, которая кормила его душу.

И он терял ее.

Где-то глубоко внутри Джо знал, что теряет ее. Когда она уйдет, где будет он? Вернется прямо сюда, к этим фальшивкам и обманщикам? К его старой подруге - тьме?

Эмма ускользала от него с каждым днем все дальше и дальше. Она теряла вес, появилась усталость и напряженность. Ее руки тряслись, а в глазах показывалась боль. Она была там, спрятанная за улыбкой и ее смехом. Боль, окрашенная страхом. Ему даже не нужно было особо приглядываться, чтобы увидеть это. Его лучик солнца напугана. И ее страх лишал дееспособности его.

Хриплый смех прозвучал слева, натягивая еще больше его голые нервы, дразня его боль. Какой-то парень, которого Джо не узнавал, рассказывал истории о группе, как будто они были ближайшими друзьями.

Он отошел подальше, сделал еще один глоток виски и нахмурился, когда не помогло. Он избавился от безымянной блондинки, незаметно подошедшей к нему, неспособный отвести взгляда от той, что вошла в комнату.

Эмма.

Боже, от ее вида его живот сжался так сильно, что ему показалось, что его стошнит, отвергнет весь выпитый алкоголь. Джо понял - то, что он действительно хотел - это вдохнуть ее. Она была единственной, кто прогонял тьму.