— Мне некогда. И если честно, нечего сказать. Лорна, пошли, я тебя провожу.
Она с места не сдвинулась. Алексу, видимо, тоже некуда идти. Как их оставить? Надо убедиться, что Лорна отправилась по назначению, поэтому я тоже осталась стоять, ожидая дальнейшего.
— Алекс… — пробормотала Лорна.
Он мельком на нее взглянул и вновь обратился ко мне:
— Изабелл тебе говорила, что я прошу у нее разрешения вернуться?
Я кивнула. Лорна охнула, как переигрывающая звезда мыльной оперы.
— Я серьезно, — продолжал Алекс не останавливаясь. — Понял, что несколько последних месяцев были ошибкой, пресловутым тяжелым кризисом среднего возраста, если угодно. Меня всегда тянуло к тебе… я думал, что влюблен…
Невозможно поверить. Прямо перед ним находится женщина, сердце которой он вдребезги и навечно разбил, а он ее практически не замечает.
— Не хочу даже слышать, ясно?
Я схватила Лорну за руку, она вырвалась. Мы привлекли к себе внимание немногочисленной аудитории, состоявшей из служащих магазинов вниз и вверх по улице, что наверняка не пойдет на пользу профессиональной репутации агентства «Мортимер и Шиди».
Алекс не унимается:
— …только я понимал… догадывался… что из этого никогда ничего не получится, и поэтому выбросил из головы, был счастлив с Изабелл, правда. До тех пор, пока… ну, ты знаешь… пока больше не смог выносить. Теперь знаю, надо было держаться. Все было нормально, а дальше сплошные ошибки.
— Нет… — выдавила (я бы сказала, всхлипнула) Лорна.
Алекс, наконец, посмотрел на нее:
— Брось, Лорна, ты же понимала, что это несерьезно.
Как будто она без того не раздавлена вдребезги тонной рухнувших на нее кирпичей… Надо как-то избавить ее от дальнейшего и как можно быстрей отделаться от Алекса.
— Чего ты от меня хочешь?
— Изабелл тебя слушает. В данный момент отвечает отказом, но я знаю, ты сможешь ее убедить, объяснить, что я изменился, хочу вернуться к прежней жизни с ней и с девочками. Я скучаю по детям, Ребекка. И только подумай, со временем мы вновь окажемся вчетвером. Знаю, Дэн передумает, когда мы с Изой помиримся. Снова составим компанию, одну семью. Представь, как сама будешь рада.
Фактически я была бы очень рада дать ему по морде. К сожалению, сейчас не время.
— Не представляю. Теперь уйди. Пожалуйста. Раз в жизни сделай доброе дело.
Алекс помедлил в нерешительности.
— Ладно. Только хотя бы подумай. Каждый заслуживает второго шанса.
— Подумаю, — кивнула я, готовая обещать что угодно, лишь бы он убрался.
Алекс шагнул ко мне, как бы намереваясь обнять. Я отпрянула.
— Спасибо, — сказал он. — Скоро увидимся. — И добавил, кивнув, как случайной знакомой: — Пока, Лорна.
Наконец-то он ушел, слава богу, оставив меня с киселем, прежде известным под именем Лорна Уиттакер. Я схватила ее, как малого ребенка, принялась вытирать салфеткой тушь с ресниц, текущую по щекам, приговаривая:
— Если как следует поторопиться, успеешь.
В такой ситуации можно только прикидываться, будто все нормально, иного выхода нет.
— Не могу, — простонала она. — Домой хочу…
— Нет, — рявкнула я злой собакой, — сначала на ленч! Потом можешь идти домой.
— Не могу.
— Хорошо. Суть в том, что дело надо сделать. Потом, если хочешь, сиди дома неделю, мне плевать.
— Я не могу, Ребекка. — Лорна чуть ли не впервые называет меня по имени не для того, чтобы отдать указание или сделать выговор. — Посмотри, в каком я состоянии.
Вид, конечно, ужасный. Тушь течет, волосы обвисли, напоминая помятый шлем. Понятно, она больше имеет в виду свое эмоциональное состояние, чем внешность, но я не готова сейчас заниматься ее душевными муками и поэтому вновь принялась вытирать ей лицо. Лорна вдруг схватила меня за руку, посмотрела в глаза, приведя меня в замешательство, мягко говоря.
— Не знаю, что делать. Ты должна мне помочь.
— Помогу. Только пойди на ленч.
— Ни за что не смогу.
— Я тебя доведу. Посидишь там часа полтора, улыбаясь, толкая под столом Хитер, если она начнет соглашаться на какую-то глупость.
— Не могу, — повторила она.
Я взглянула на часы. С ума можно сойти.
— Давай я попрошу Мелани или Джошуа пойти вместо тебя.
— Нет! Не хочу, чтобы они подумали, будто я не справляюсь. Ты нрава, кроме работы, у меня ничего больше нет. Нельзя рисковать.
— Что же делать? Больше ничего не придумаю.
— Сходи вместо меня. Скажи, я опять заболела…
— Опомнись! Кто это посылает на ленч ассистентку? Как-то неприлично и оскорбительно…
— Ладно. Пойдем вместе. Объясню, что не совсем готова к переговорам после долгого отсутствия. Прошу тебя, Ребекка. Все будет хорошо, если я заручусь твоей моральной поддержкой.
Просто смех. Если Лорна приведет ассистентку на официальный ленч, Нил решит, что у нее начальственный комплекс. Ему самому ничего подобного в голову не придет. Однако как еще ее туда затащить? Поэтому я говорю:
— Ну, пошли.
По дороге Лорна рассказывает мне об Алексе:
— Не понимаю, что с ним случилось. Мы были так близки…
По-моему, сейчас не время обсуждать эту тему, тем более что голос у нее дрожит и, значит, близится новый поток слез.
— Давай насчет Хитер подумаем, — предлагаю я, стараясь держаться бодро и невозмутимо, хотя не чувствую ни бодрости, ни уверенности. — Как думаешь, что ей подойдет?
— Мы же с ним даже съехаться собирались…
Решительно не поддамся.
— Может, что-нибудь вроде «Обратного счета», но только в прайм-тайм? Или «Криминальное обозрение»? Этого она хочет? То есть Нил вряд ли предложит ей вести вечерние новости, правда? — Я взглянула на Лорну: взгляд отсутствующий, идет не глядя под ноги. Я продолжаю давить свое: — Или у Хитер есть свои идеи? Только тогда будут большие деньги, правда? Авторская программа?
Лорна передернула плечами. Идти, к счастью, недалеко. У поворота на Вест-стрит с Сент-Мартин-Лейн я ее остановила, еще раз осмотрела, дотерла потеки туши.
— Просто улыбайся, и все, — приказала я. — Кивай время от времени. Приблизительно через час все будет кончено.
Хитер уже явилась, и мы уселись в баре. Я ждала, что Лорна объяснит мое присутствие, чего она не сделала, и поэтому говорю:
— Лорна меня попросила пойти вместе с ней, поскольку, как вам известно, она две недели болела и я как бы ей помогаю…
Конечно, слабоватое объяснение, но другого не имеется. Хитер не отреагировала, не интересуясь ничем, кроме самой себя и легкого волнения среди заметивших ее женщин среднего возраста за другим столиком. Собственно, даже не потрудилась осведомиться о самочувствии Лорны. Впрочем, я мысленно поблагодарила ее за невоспитанность — если бы осведомилась, Лорна вполне могла подробно ответить, что не пошло бы на пользу делу.
— Итак, — обратилась я к Хитер, — может быть, быстро обсудим до прихода Нила, что вы конкретно хотите делать…
— С Лорной уже тысячу раз обсуждали, — недовольно буркнула она.
Лорна вытаращила на меня глаза.
— Конечно, — подтвердила я. — По ее словам, вам хочется более серьезной, значительной работы. Я просто спрашиваю, есть ли у вас конкретные идеи. У нас есть, — добавила я, прыгнув выше своей головы.
— Ну, не понимаю, почему все лучшее отдают Терри Сандерсон, — насупилась Хитер, имея в виду другую молодую ведущую, программы которой, по правде сказать, на Нобелевскую премию не потянут.
— Вот именно, — кивнула я, не имея понятия, что сказать дальше.
К счастью, в этот самый момент вошел Нил, и кругом пошли поцелуи. Я, как могла, представилась, он был несколько удивлен, но любезен. В принципе они с Хитер интересовались только друг другом, что меня вполне устраивало. Я села, постаралась расслабиться, присматривая краем глаза за Лорной.
Нил и Хитер вспомнили для начала общих знакомых — кто на коне, а кто вылетел из седла. Неизвестно, когда настанет подходящий момент заговорить о деле и кто должен начать разговор. Среди беседы Нил поинтересовался самочувствием Лорны, которая, глядя в тарелку, пробормотала, что все хорошо. Когда подали главное блюдо, он, наконец, спросил:
