— Ну, справляетесь? — спросил, проходя через приемную, Джошуа. — Не слишком перегружены?

— М-м-м… — промычала я. — Э-э-э…

Он исчез, я и слова сказать не успела, даже если б решилась. Джошуа вообще не любит выслушивать ответы на вопросы «как дела» и «какие проблемы». Предпочитает себя уверять, что в его королевстве все в полном порядке.

Через шестьдесят семь минут в офис влетела Лорна. Я уже надевала пальто, готовясь уйти. Взглянула на часы. Она прошагала на кухню заваривать себе кофе. По крайней мере, мне не поручила — уже кое-что. Я дождалась ее и объявила, что иду обедать. Почти в дверях она меня окликнула:

— Да, Ребекка…

Я заставила себя остановиться, предупредила, что задержусь, хотя не имела никаких планов, кроме сандвича на Сент-Джеймс-сквер.

— Я кое-что тут тебе оставляла, — напомнила она без малейшего зазрения совести. — Видела?

— А-а-а, — протянула я. — Видела. Положила тебе на стол. — Вовсе не собираюсь уведомлять, что просьбу не выполнила. Если хочет скандала — сама начала.

— Хорошо, — улыбнулась она.

Вот так вот, «хорошо». Можно было бы ожидать благодарности: в конце концов, ей пока неизвестно, что дело не сделано. Нет. Никакого «спасибо». Просто «хорошо». Уходя, я слышала, как Лорна шуршит бумагами на столе, и едва удержалась от смеха. Либо расхохотаться, либо убить ее.

Когда через час я вернулась (не дурочка, знаю, она следит за временем, отчаянно стараясь меня подловить), Лорна сидела в ожидании, мрачней грозовой тучи.

— Привет, — улыбнулась я.

Она сразу на меня набросилась:

— Тебе же было сказано внести резюме в компьютер!

Изображаю недоумение:

— Нет… Я только видела, как ты бросила на стол бумажку…

— Сверху ж было написано «внести в компьютер»!

Я глубоко вдохнула.

— Лорна, мне еще никто не сказал, что отныне я твоя помощница. Если ты действительно завалена делами и хочешь попросить меня что-нибудь сделать в качестве одолжения, это одно дело. Когда есть свободное время, я рада помочь. А если ты думаешь, будто я у тебя на побегушках, это совсем другое. Ничего подобного не будет. Теперь моя нагрузка удвоилась.

Она побагровела и почти прошипела:

— Разумеется, ты обязана выполнять мои поручения! Ты моя помощница.

— Я помощница Джошуа и Мелани. Ассистентка по общим вопросам. Но не твоя помощница.

— Поговорю насчет этого с Джошем, — пробурчала она.

— Правильно. Поговори. Интересно услышать, что он ответит.

У близнецов день рождения — исполняется девять лет, — и Изабелл, пытаясь обманом внушить им, что все хорошо, пригласила на праздник не только нас с Дэном и детьми, но и Лорну с Алексом. Всем было велено вести себя прилично, не высказывать никаких упреков и недовольства, оставить всякие споры до другого раза. Иза знает, как я себя чувствую, оказываясь чаще необходимого в обществе Лорны, однако, по-моему, ей самой в этот вечер будет бесконечно хуже, когда дети у нее на глазах попробуют сблизиться с новой жуткой отцовской подружкой, не говоря уже о непредсказуемом поведении Алекса. Поэтому я решила сидеть тихо, присутствуя на торжестве ради подруги.

Праздник состоится в воскресенье во второй половине дня в бывшем общем доме Алекса и Изабелл. Стараясь свести к минимуму травматические последствия знакомства с чужой женщиной, чтобы в будущем девочкам не приходилось серьезно лечиться после каждого дня рождения, Алекс в прошлые выходные повел их на ленч с Лорной. Лорна, видно способная с подозрительной легкостью переходить из крайности в крайность, превращаясь из нацистского бонзы в лучшую подругу, изо дня в день ко мне приставала, расспрашивая, что надеть и о чем говорят восьмилетние девочки, которым вот-вот будет девять. Было искушение направить ее по ложному пути (животных не выносят, ненавидят, расскажи им, как сбила щенка; обожают истории о серийных убийцах, чем ужасней детали, тем лучше…). Впрочем, это было бы несправедливо по отношению к обожаемым мной близнецам, и я честно ответила, что они любят Барби, шмотки, собак и гимнастику. Конечно, это, в конце концов, не ракеты, а всего-навсего восьмилетние девочки, но Лорна смотрела на меня с такой благодарностью, словно я только что отдала ей последние двадцать пенсов. Тот факт, что я ее до такой степени осчастливила, слегка сбил меня с толку, и, чтобы тоже ее озадачить, я предупредила, что они абсолютно одинаковые, но их ни в коем случае нельзя путать. Она снова нервно и непонятливо захлопала глазами. На самом деле на пятой минуте знакомства их никогда уже не перепутаешь. Никола живая, самоуверенная, Натали тихая, замкнутая. Вдобавок у Натали волосы едва до плеч, а у Никола каскадом падают на спину. Обе в высшей степени самостоятельные, в самом раннем возрасте заявили, что не намерены одинаково одеваться и стричься. Этой информацией я не стала делиться. Пускай Лорна денек-другой попотеет.

Изабелл, наслушавшись рассказов за долгие годы, тоже должна была встретиться с Лорной впервые — ей предстояло отвезти девочек в экспресс-пиццерию в Излингтоне.

— Только не вспоминай про фасоль, — предупредила я, когда она звякнула с дороги.

— Если честно, — сказала она, — я думала, что совершаю высокий моральный подвиг, пригласив ее на праздник, а на самом деле не уверена, что готова увидеть Алекса с другой женщиной.

Стремление принимать взвешенные решения, достойные взрослого человека, абсолютно типично для Изабелл. Знаю, она до смерти ломала голову, приглашать Лорну или не приглашать, и в конце концов победили ее всегдашние благородство и щедрость. С ее точки зрения, дурное поведение Алекса не причина для нецивилизованного отношения к Лорне. Если бы дело касалось меня, я сказала бы Алексу, что новую любовницу он может привести исключительно через мой труп или, еще лучше, через ее труп. При этом, вероятно, Иза отвела бы меня в сторонку, успокоила и напомнила, что единственное, о чем следует думать и любой ценой беречь, — чувство собственного достоинства. Поэтому я именно к ней обращаюсь, впадая в иррациональное раздражение по тому или иному поводу. Изабелл — голос моего рассудка.

Даже не знаю, что ей сказать. Даже не представляю, что чувствуешь при виде собственного мужа с другой женщиной. Знать — одно дело, а видеть — другое.

— Конечно, тяжело будет, — сказала я. — Но ты правильно сделала.

Не совсем верю собственным словам, хотя они прозвучали разумно.

— Вдобавок это Лорна, — добавила я. — По крайней мере, ты рядом с ней не почувствуешь себя ущербной.

— Ребекка!.. — упрекнула меня Изабелл, но я слышала, что она улыбнулась.

— По-моему, ей не мешает поесть, — первое, что мне сказала потом Изабелл.

— Говори, — потребовала я. — Что еще?

— Ну, вполне милая. Возможно, слишком цепляется за Алекса.

— Уверенности не чувствует, — заявила я. — И поэтому нервничает.

— Может, мы должны ее пожалеть? — спросила Изабелл.

— Никто из нас не чувствует уверенности, — фыркнула я, и она рассмеялась.

По ее словам, Лорна сильно старалась подружиться с девочками, за что Иза ей благодарна, хотя Никола впоследствии заметила, что она слишком «шумная», а Натали пожаловалась, что она говорит «слишком много».

— Думаешь, Алекс с ней счастлив? — спросила Изабелл.

Я отмахнулась.

— Они вполне достойны друг друга.

В понедельник Лорна без конца трещала «Никола такая», а «Натали этакая», будто все они втроем одноклассницы и только что объявили себя ближайшими подружками. Я предоставила ей болтать, не получая при этом приказов и распоряжений. Со временем отключилась, чувствуя себя вполне прилично, как в добрые старые времена, когда она непрерывно рассказывала о себе, а я игнорировала.

Уильям волновался перед празднеством до невозможности, к среде уже выбрал костюм пажа, приготовленный к прошлогодней свадьбе его дяди, вместе с довольно щегольской рубашкой с оборками, которую однажды выклянчил у нас к отпуску с помощью грубого шантажа. Решил надеть ее с синим галстуком.