– Ну вот. Уже легче? Могу и дренаж оставить – трубочку вживить, чтобы лишняя лимфа сама оттекала. Сделать?
Ефим в ужасе расширил глаза:
– Чтобы из меня трубочки торчали, да еще там что-то и капало? Нет уж, не надо. Если ничего там плохого не происходит – то я лучше так похожу…
Алан рассмеялся:
– Походи. Пока все заживает нормально – нужно просто перетерпеть… Вот еще… – и он плюхнул Ефиму на порез какое-то голубоватое желеобразное вещество и втер его. – Это место сегодня не мочи…
– Хорошо, понял… Спасибо. Ну – я побежал, а то уже и обед скоро! Танюш, ты уж сильно не тоскуй, Алан – он вроде парень неплохой, обижать тебя не будет… А я завтра забегу – ворота-то у нас с заходом солнца закрывают… Всё, пока! – и он, все так же придерживая свою хламиду – быстро встал, отводя взгляд, и вышел из помещения. Я со смехом сказала Алану:
– Да уж – если бы все первородные были такими же, как Ефим – то бедным женщинам жилось бы гораздо проще…
– Да, ты права… Возможно – когда-то они такими и были… Я имею в виду не это поколение, а за три-четыре до них… Такая скотская безнаказанная жизнь, постоянное безделье и чувство своего превосходства и величия – они кого угодно сломят…
– Да ну ладно – ну ты же не думаешь, что Ефим станет таким же придурком, как эти ваши Ставр или Гедеон?
– Не знаю, Танюш, не знаю… Возможно – не таким, менее жестоким и спесивым, но все же… Будем надеяться, что он устоит… Ладно – сейчас буду вас кормить. Уж не обижайся – прямо здесь, руки, так и быть – тебе отстегну. Я скоро!
Глава 8
И он выбежал из помещения. Оставшись одна, я посмотрела на девушку – она опять лежала горизонтально и тяжело дышала со своим огромным животом, все так же устремив взгляд в потолок. Мне стало ее очень жаль, и я попыталась ее хоть как-то поддержать:
– Эй, подруга – крепись, не все так страшно, как тебе кажется… Я вот тоже недавно родила, совсем недавно…
Девушка повернула голову ко мне. Глаза ее ничего не выражали – ни интереса, ничего. Только страх – панический, животный страх.
– Да ты так не бойся, все будет хорошо… Меня Таня зовут. А у тебя имя есть?
Девушка прошептала бледными губами:
– Нет. – и опять обернулась к куполу.
Над нами проплывали пушистые облака, где-то там светило солнце… Хорошо все-таки – что потолок прозрачный, а то вообще можно было бы с ума сойти.
Вскоре прибежал Алан с двумя накрытыми тарелками. Он опять включил жужжалку и верхняя часть моего стола приподнялась – теперь я находилась в положении полулежа. Алан деловито отстегнул мне руки и подал тарелку и ложку. Потом подошел к девушке, также приподнял ее и стал кормить.
Ну что за идиотские порядки?! Можно подумать – она сейчас сбежит! Какой же маразматик придумал все эти правила?!
Еда сегодня была та же, только вместо персика – яблоко. Так что теперь у меня их было два – и я решила одно из них оставить и всучить вечером Алану – пусть попробует, бедняга…
Покормив девушку, он забрал наши тарелки и опять убежал. Вернувшись – лечил какого-то лысого дядьку с металлической занозой в ладони, потом опять с девушкой – протирал ее губкой и опять осматривал внутри… – в общем, был занят. В какой-то момент, уже явно уставший – он подошел и ко мне, помял мне грудь, сцедил чуть молока и размазал его по груди и соскам, размял руки и ноги и предложил перевернуть на живот. Сгорая со стыда – я сходила в туалет, успокаивая себя тем, что это как в больнице, например – после родов. Тем более судно после меня никто не мыл – там внизу все просто смывалось… Беременная девушка, судя по звукам – делала это, совсем не смущаясь. Наверное – дело привычки… Алан все же перевернул меня на живот и я заснула.
Я проснулась вечером – небо было уже багряно – синим. Алан сидел за столом и шевелил волосами. Наверное, почувствовав мой взгляд – он обернулся и расплылся в улыбке:
– Добрый… вечер. Ну как – сегодня ты тоже хотела бы отдохнуть как человек?
– Да… если можно.
Алан закрыл дверь в манипуляционную, потом опять подошел к девушке, чем-то попикал над её столом и спокойно сказал ей:
– Спи, уже ночь. Не бойся, я рядом – я буду следить за тобой через камеру…
Я тихонько позвала Алана – он подошел и вопросительно посмотрел на меня. Я смущенно сказала:
– Алан, ты, конечно – великий врач и все такое, но можно я скажу как недавно беременная? Когда долго лежишь с большим животом на спине, да еще и в одной позе – то начинает тошнить и кружится голова… Может быть – у нее так же? Может, уложить ее на бок?
Алан задумчиво постоял и даже пошевелил волосами. Потом улыбнулся мне:
– Возможно – ты права… Я об этом не подумал, потому что не испытал на себе. Спасибо…
Он подошел к девушке и что-то спросил. Та, по-видимому – согласилась, Алан перевернул ее на бок и даже освободил ей руки. Девушка с видимым облегчением свернулась комочком, поджав живот к коленям, положила локоть под голову и приготовилась ко сну. Алан некоторое время смотрел на нее, порылся в шкафу и накрыл ее простыней. Потом выключил в манипуляционной свет и почти в полной темноте подошел ко мне.
– Пойдем, Танюш! – он отстегнул браслеты и мы пошли в его коморку. Я захватила с собой гостинцы Ефима, которые полдня пахли возле моего стола.
Глава 9
Когда мы вошли в коморку, Алан с улыбкой сказал:
– Таня, я сегодня здесь воду не тратил, пользовался краном в манипуляционной – так что ты можешь спокойно искупаться…
– А ты?
– Обо мне не беспокойся – я уже мылся.
Я подозрительно прищурилась:
– Ой ли? Это где, интересно – тоже под краном, да?
Он рассмеялся:
– Да, тебя так просто не проведешь…
– Ты лучше не о том думай – как меня провести, а расскажи – как определить, сколько там осталось воды.
– Как? Да никак. Я запросто определяю, потому что всю жизнь так моюсь – тонкой струйкой и этим же количеством воды. Потому и по времени могу сориентироваться… Так что тебе так просто объяснить не получится…
– Ладно, давай тогда сделаем так – ты идешь купаться первым и изводишь половину воды, а вторую оставляешь мне… И не вздумай мухлевать – я проверю, как ты помылся! У тебя ведь такой тяжелый день был – и девушка эта беременная, и мужик со стружкой в руке, и придурок этот в белой тряпке. Так что помойся обязательно! Проверю!
Алан весело рассмеялся и пошел в душ. Естественно, мы оба понимали, что проверять я не буду, но, по крайней мере – мне удалось его развеселить – день-то действительно выдался не из легких – и я видела усталость и тоску в его глазах…
Когда Алан ушел, я от нечего делать стала перекладывать свои фрукты с места на место. Заглянула в холодильник и увидела там контейнер с концентратом – видимо, сегодня Алану было не до еды. Я вытащила контейнер и нашла там же ложку. Кое-как раскромсала яблоко на четвертинки рукояткой ложки и разложила их в виде цветка на крышке контейнера.
Алан вышел из душа – мокрый и умиротворенный. Увидев мою композицию на столе, он удивленно поднял брови:
– Красиво. И что это значит?
– Это значит, что это спелое ароматное яблоко ждет не дождется, когда ты его съешь!
– Нет, Таня – это не моя еда. Моя ниже, в контейнере…
– Нет, Алан – это яблоко для тебя. Я свое уже съела, да и вообще я яблок наелась в жизни… А ты, как я подозреваю – и не пробовал…
Алан не смог оставаться серьезным. Я лукаво улыбнулась:
– А яблоко-то темнеет, окисляется…
Он рассмеялся и все же начал есть кусочки яблока. А я съела персик – Ефимов гостинец.
– Спасибо, дорогая.
– О, так ты меня еще не называл! В своей сети нашел?
– Ефим сегодня так тебя назвал. Я сначала не понял, при чем тут стоимость – а потом разобрался.
– У тебя потрясающая память!
– Спасибо – не жалуюсь.
