Тури забегала и закрутила головой, тщетно пытаясь разыскать Кайго.
– Кисэки! Кисэки! – кричала она. – Где ты?
Но если он не сгинул в этом живом и орущем море, то наверняка уже добрался до спасительного берега.
В висках Тури билась лишь одна страшная мысль: «Неужели он оставил меня? Неужели он не вернется за мной?»
Глава 9
Точка невозврата
Руа стоял на ступенях перед входом в «Каннон», закутавшись в пальто, и сканировал взглядом сотрудников центра. Он уже успел обменяться приветствиями со всеми знакомыми, и губы его онемели от вынужденных улыбок.
– Давненько тебя не видно на работе, Ренн…
– Проигрался, да?
– Слежки боишься?
– Ты смотри, так и под увольнение попасть недолго.
– Пустяки, – криво улыбался Руа и спешил отвернуться.
Он бы и рад не стоять тут посмешищем перед своими сослуживцами, но не разрешал себе уйти.
Он ждал Тури.
Если ее отпустили, то сегодня утром она непременно выйдет на работу и поднимется по этим ступеням. Он заметит ее, подойдет к ней и скажет.
Что скажет?
Посмеет ли он, после всего, что сделал, сказать ей эти слова?
«Тури, я люблю тебя».
Прошлой ночью он сбежал из ее квартиры.
Она не дождалась его возвращения из душа.
Руа присел на край кровати и, словно зачарованный, смотрел, как она спит.
Не удержавшись, он склонился ниже и припал губами к ее шее. Запах и восхитительное тепло кожи опьянили его, и ему тотчас захотелось большего. Сжать в объятиях, сорвать с этих нежных губ поцелуй, почувствовать ее дыхание на своем лице…
Почему они не могут быть вместе сегодня? Встреча в баре, внезапное гостеприимство Тури… «Что если все это не случайно? – думал Руа, подбираясь к ее губам. – О звезды, быть может, именно сегодня…»
Рука Тури опустилась ему на затылок. Ее губы растянулись в сонной улыбке.
– Кисэки…
Ее слова были как пощечина.
Руа похолодел и отпрянул.
Даже во сне, даже после всего, что произошло, она любит его, этого получеловека-полусумасшедшего!
И он бежал из ее дома, на ходу застегивая рубашку и пальто. Уличная прохлада не привела его в чувство, а только добавила решимости. В висках стучала одна мысль: отомстить.
Да, отомстить! Всем отомстить! И этому выскочке, и зарвавшемуся профессору, и предавшей его Тури…
Руа помнил, как механически набрал номер телефона спецслужбы, знакомый каждому жителю города, и сказал, изменив голос:
– У меня есть сведения о перестрелке на празднике Солнца.
– Назовите ваше имя, – потребовали на том конце провода.
– Если вас интересует, кто стоит за всем этим…
– Назовите ваше имя, – упрямо повторил голос.
– Спросите у Тури Йонаш! – крикнул Руа. – Запишите! Ту-ри Й-о-наш! – по слогам продиктовал он, бросил трубку и со всех ног побежал от телефонной будки.
«Ее вызовут на допрос, это пощекочет нервы профессору, – с воодушевлением думал он, прячась в темной подворотне. Отсюда было хорошо видно дом Тури и парадный вход в него. – Пусть помучаются! Завтра она уже вернется на работу».
…Лестница постепенно пустела. Руа посмотрел на табло с часами над входом. «Может, я пропустил ее?» – с надеждой подумал он и, еще немного потоптавшись на месте, пошел вниз. По дороге к метро наткнулся на телефонную будку, позвонил Тури домой. Никто не ответил.
Вечером Руа заскочил в бар. Бармен Джо подтвердил его опасения: та хорошенькая девушка, с которой он ушел в последний раз, здесь больше не появлялась.
Руа вздохнул, собрал волю в кулак и направился к дому Тури.
Он не появлялся здесь с того момента, как ее арестовали.
Вот угол, за которым он прятался утром. Холод забирался к нему под кожу, а он все стоял и смотрел, как на улице приземляется аэрокар, как сержант, поправив пояс с кобурой, заходит в дом Тури и через несколько минут выходит с ней, такой растерянной, такой беспомощной…
Он боролся с желанием подбежать к ней, закрыть своей грудью и закричать: «Это ошибка! Это не тот, кто вам нужен!»
Но он не сделал этого.
Завернув за угол, он тут же отступил назад и спрятался за стеной. Напротив дома Тури стоял черный аэрокар. Руа не удержался и тихо выругался: «Что они тут забыли?»
Подняв воротник пальто, он перешел на другую сторону и затаился за углом. Отсюда ему был хорошо виден дом Тури. Он отсчитал нужное окно и снова выругался, когда оно оказалось черным. «Ее должны были уже отпустить. Неужели она до сих пор в Башне?»
Руа вспомнил про профессора: «Она могла поехать к нему».
При мысли о том, что ему придется наведаться в Белую Долину, он стиснул зубы и застонал. Встреча с вредным стариком – последнее, чего ему сейчас хотелось.
Но делать было нечего. Руа повернул обратно и зашагал к ближайшей станции метро.
«Если бы Тури сдала меня и профессора, – рассуждал он по дороге, – за нами бы уже приехали!»
Помня о комендантском часе, Руа отправился домой. Прежде чем войти в холл, он долго всматривался в темноту. Потом поднялся к себе и, не включая свет, упал на кровать.
«Значит, она им ничего не сказала… – ободрял себя он, пытаясь заснуть. – Ее выпустили и установили слежку. Если профессор еще не выжил из ума, он поможет ей скрыться. Да, так… Именно так! Она у профессора!»
Так и не сомкнув глаз, Руа поднялся на ноги, едва за окном забрезжил рассвет.
Пробираясь пустынными улицами, он увидел три фигуры, бредущие вдоль стены. Они шли со стороны Зеленого квартала и теперь, так же, как и Руа, старались не попасться на глаза полицейским. У одного из них сегодня, похоже, был счастливый день.
– Аэротакси! – требовал его пьяный голос. – Нет, аэролимузин!.. Весь имперский флот сюда!
– А императорский кортеж не желаешь? – съязвил второй.
– А ну заткнитесь оба! – зашипел на них третий, который шел впереди. – Если попадемся, не видать нам нашего выигрыша!
– Пусть попробуют! Это мои деньги, я их выиграл! – не унимался пьяный. – Я их всех куплю!
– Угу, – похлопал его по плечу насмешливый приятель. – Только долю мою сначала отдай. Я за тебя раскошеливаться не намерен!
– Ну вас! – замахнулся на них вожатый. – Если бы не я, вы и знать не знали бы о…
Руа проводил троицу взглядом. Его рука машинально полезла во внутренний карман пальто, где он обычно хранил жетоны для игры в лунного джека. Пошарив в пустоте, рука с разочарованием опустилась вдоль тела. «Ничего, – утешил себя Руа. – Получу деньги, рассчитаюсь с Одноглазым Тоби и начну все заново… И Тури…»
Добравшись до старой железнодорожной станции, Руа вышел по знакомой тропе к дому профессора.
Преодолевая себя, он поднялся по ступенькам и постучал в дверь.
Ему долго не открывали. Наконец, за дверью послышалась шаркающие шаги и щелкнул замок. В дверном проеме показалась белая голова дворецкого Ло Мью.
Руа не любил этого старика: слишком верен хозяину, оберегает его, как хрустальный глаз.
– Здравствуйте, господин Руа, – сухо поприветствовал дворецкий. – Что привело вас в Белую Долину в такой час?
– Я к профессору, – хмуро сказал он.
– А, – неприятно улыбнулся Ло Мью, но не сдвинулся с места. – Понимаю.
– Ну так пропусти меня! – Руа попытался протиснуться, но дворецкий закрыл собой весь проем двери.
– Профессор не говорил мне, что ждет гостей.
– С каких пор я стал гостем, Ло Мью?
– С тех самых, господин Руа, как вы с вещами покинули этот дом, – легкая усмешка скользнула по губам слуги. – А сегодня вы к нам по какому вопросу?
– По такому, – огрызнулся Руа. – Буди профессора, я не могу ждать, пока он выспится.
Лицо Ло Мью приняло печальное выражение.
– Прощу прощения, – сказал он. – Но профессор Камура не сможет вас принять.
– Это еще почему?
– Он уехал.
– Что? Куда? Да говори же ты толком!
– Не могу сказать. Я всего лишь слуга, профессор не отчитывается передо мной.
– Когда он уехал?
