— Всё это очень хорошо звучит, — наконец произнёс толстяк. — Думаю, если всё это правда, вы сможете остаться у нас надолго. Но сначала ваши умения надо проверить. Приходите завтра к шести утра. С этого времени начинается ваш испытательный срок. Длиться он будет неделю. Будете работать официантом в паре с Лидией. С шести утра до девяти вечера. Выходной — суббота. Воскресенье — выходной Лидии, поэтому работаете один, но за десятерых. Так как посетителей у нас пока немного, будете так же помогать на кухне и в уборке после закрытия. Во время испытательного срока заработная плата в два раза меньше стандартной, все чаевые принадлежат вам.

Гарри внимательно слушал и кивал. Этот человек говорил серьёзно и по существу, ничего лишнего. Условия работы были, конечно, не такими, как в его времени, но могло быть и хуже.

— Зарплата за неделю — шестнадцать шиллингов, — продолжил мужчина. — И да, моё имя мистер Гэмптон. А теперь идём, я познакомлю вас с Лидией.

Мужчина встал. Он оказался почти на голову ниже Гарри (и шире раза в три). Они вышли из кабинета. Посетителей уже не было. Официантка убирала со столов посуду. Мистер Гэмптон направился прямо к ней.

— Лидия, дорогая, это твой напарник, Гарри Эванс. С завтрашнего дня у него начинается испытательный срок. Расскажешь и покажешь ему тут всё.

Лидия кивнула. Гарри протянул ей руку, и она осторожно пожала её. Глаза у неё, как отметил Гарри, были зелёными, но не такими, как его собственные, светлее, цвета молодой листвы.

Мистер Гэмптон нетерпеливо ухватил Гарри за руку и вывел на улицу. Накрапывал дождик, и от солнечного дня не осталось ни следа. Народ исчез не только из кафе — улицы тоже обезлюдели.

Гэмптон развернул Гарри лицом к себе.

— Заруби себе на носу, парень, — угрожающе начал он, — если ты хоть пальцем тронешь девочку, я найду способ отправить тебя за решётку, — увидев, как юноша непонимающе на него смотрит, он решил пояснить: — Я нашёл её полгода назад на улице, грязную, оборванную и — страшно вспомнить! — худющую! Взял её к себе, решил, пусть работает у меня. Она ничего не говорила, но мне кажется, что… в общем, что она подвергалась сексуальному насилию.

Гарри нахмурился. Сексуальному насилию? Но она же ещё ребёнок! Он не знал эту девушку, но мысль о том, что ею попользовались и выбросили, приводила его в ярость. Вот и заводи детей после такого! Даже здесь, в этом времени, где нет войны, царят насилие и неравенство. Что бы ни говорили чистокровные, все они похожи на маггловских богачей: считают себя выше других и идут по головам, беря то, что им захочется.

Гарри серьёзно посмотрел на Гэмптона и кивнул. Тот улыбнулся:

— Отлично, парень! Если ты и в остальном такой же понятливый, мы поладим.

Он развернулся и пошёл в кафе. На пороге он оглянулся и напомнил:

— Завтра в шесть! И не опаздывать!

Гарри шёл по серым улицам Лондона. Теперь надо было где-то найти жильё. Снять дешёвую комнату в «Дырявом котле»? На неделю его денег должно хватить, а там время покажет. Время. Ничтожная отговорка.

Все уважаемые дамы и господа сидели по домам: сейчас было время чая. А также время сирот. Оборванные и чумазые, они выходили из своих закутков и рылись по помойкам в поисках отходов. Поттер увидел парня, своего ровесника; он копался в мусорном баке и тихо ругался. Рядом была девочка лет шести, она заглядывала за угол, смотря, нет ли кого, — стояла на страже. Увидев Гарри, она толкнула мальчика в бок. Он мгновенно поднял голову и враждебно уставился на пришельца. Поттер развёл руки в стороны, как бы говоря, что он просто мимо шёл. Парень не успел ничего сделать — раздался крик:

— Атас!

Девочка испуганно обернулась и даже как-то съёжилась. Она неотрывно смотрела в одну точку. Гарри перевёл взгляд туда же. Копы.

Парень схватил девочку за руку и побежал. Она, не успевая за ним, споткнулась и упала. Он пробежал ещё несколько метров, пока заметил, что бежит один. Он обернулся и увидел, что она сидела на земле и держалась за тощую коленку, из которой текла кровь.

— Дэйзи! Дэйзи, вставай! Беги сюда, Дэйзи! Хэй, крошка, ну не плачь, иди ко мне! — звал он. В его голосе были мольба и безысходность.

— Я не могу, Чарли… больно… — плакала Дэйзи.

Гарри, всё это время думавший, куда ему бежать, после этих слов девочки плюнул на всё, подбежал к ней и, подхватив на руки, кинулся к Чарли. Во взгляде парня читалось облегчение, благодарность и никогда не покидавшая таких детей подозрительность. Гарри передал девочку ему на руки, кивнув, мол, всё в порядке, не стоит благодарности, кинулся в противоположную сторону и… натолкнулся на копа.

Бежать куда-либо ещё было уже поздно и бессмысленно. Вот он, коп, стоит прямо перед ним, так близко, что Гарри может сосчитать веснушки у него на носу. Мужчина крепко схватил Поттера за руку.

— Эй, парень, тише, тише, я ничего тебе не сделаю, — миролюбиво сказал он. — Пройдём в отделение, проверим, кто ты такой, и отвезём домой, к маме и папе…

«Нет, спасибо, мне и здесь неплохо», — пробурчал внутренний голос.

Коп повёл Гарри по улице, вроде бы и не контролируя, но придерживая за плечо. Через несколько минут они были в здании полиции. Это было приземистое низкое строение, относительно новое, но выглядело оно так, будто уже сотню лет стояло на этом месте. В кабинете, куда они зашли, сидел ещё один коп. Не отрываясь от бумаг, он спросил:

— Ну что, Эдди, поймал кого?

Коп откашлялся. Второй коп посмотрел на него и, увидев Гарри, протянул:

— О, как…

«Эдди» усадил Поттера на стул и сам сел напротив.

— Я сержант Эдуард Смит. А ты у нас, парень, кто будешь? — спросил он.

Гарри вздохнул. Чем больше человек врёт, тем больше он сам начинает верить в свою ложь.

— Гарри Эванс.

Сержант Эдуард Смит записал что-то (имя, наверно) в толстую тетрадь и улыбнулся.

— Дата рождения?

— Тридцать первое июля тысяча… э-э-э… восемьсот восьмидесятого года.

— Прекрасно. Где ты живёшь, мистер Эванс? — продолжил он.

— Нигде, — чистая правда ведь. Где он живёт? Дурсли его выперли, «Нора» — не его дом, дом Поттеров в Годриковой Впадине сейчас занят, а через сотню лет — разрушен. Гарри даже стало интересно: какое же место тогда он мог назвать домом? Сержант записал и это.

— Родители? — нахмурился Смит.

— Мертвы, — ещё одна пометка в тетради.

— Опекуны?

— Нет, — тоже правда. Где сейчас Дурсли? Ой, погодите-ка… они же еще не родились! Крёстного касается то же самое. — Да и я уже совершеннолетний.

Гарри посмотрел на Смита. Он хмурился, и морщинка между его бровями стала глубже, длинная светлая чёлка лезла ему в глаза, и он раздражённо откидывал её назад, чтобы через несколько секунд она вернулась обратно. А ещё он внимательно смотрел на мальчика. Сержант на самом деле казался обеспокоенным.

— И где ты жил до этого?

— То тут, то там, — расплывчато пояснил брюнет.

Мужчина, видимо, что-то решив для себя, решительно встал. Вырвав из тетради лист, на котором писал, он скомкал его и сунул в карман. Гарри и второй коп удивлённо таращились на него.

— Давай, поднимайся, мистер Эванс, — скомандовал он.

Гарри, сам не понимая почему, подчинился. Через минуту они уже снова шли по серым улицам Лондона.

— И куда мы идём? — задал он логичный вопрос.

Сержант Смит остановился и посмотрел на него, как на полоумного.

— Я не могу оставить тебя на улице, — пояснил он. — Мы идём в детский дом.

Поттер остановился как вкопанный. В детский дом? Зачем? Он уже давно не ребёнок. Эти вопросы, наверно, отразились на его лице, потому что Смит поспешил объяснить:

— Пусть ты и совершеннолетний, и взрослый, как сам, несомненно, считаешь, но ты не можешь жить один в таком большом городе без каких-либо средств к достойному существованию. Послушай, — продолжил он, видя, что Поттер собирается возразить, — тебе надо пробыть там совсем немного, пока сам не встанешь на ноги, не так ли? Потом ты сможешь идти на все четыре стороны. Плюс, это очень хороший приют, я сам там вырос…