========== Глава 1. Наследство ==========
Этот прекрасный день, день рождения Гарри, не предвещал ничего плохого. Солнце припекало, лёгкий ветерок ласкал лицо, путался в волосах. Вокруг были только самые близкие и родные. Семья. Объятия Гермионы, похлопывание по спине Рона, шуточки близнецов, смех Джинни, мягкая улыбка Ремуса — всё это было лучшим подарком, какой только мог пожелать Гарри. Весь вечер они танцевали. Сегодня не было никакой войны, никаких обязанностей. Сегодня они были просто подростками. Сегодня они были свободны.
Но идиллию нарушила полоска света, превратившаяся в серебристого горностая и заговорившая голосом мистера Уизли, спокойным и бесчувственным. Всего три слова:
— Со мной министр.
Серебряный зверёк исчез, но воздух в этом месте чуть мерцал.
Музыка всё играла, но веселья уже не было. Время будто остановилось. Лица болтавших Тонкс и Джинни застыли в улыбке, танцевавшие Билл и Флёр остановились и смотрели на то место, где ещё несколько секунд назад был Патронус. У Гарри возникло стойкое желание спрятаться под мантией-невидимкой, лежавшей у него в заднем кармане джинсов, но он переборол себя.
— Кхм… — Ремус понял, что времени мало. — Мы, наверно, пойдем… Дора?
Нимфадора спохватилась и кивнула. Она так торопилась, что, вставая из-за стола, нечаянно уронила стакан с соком в салатницу. Это было так привычно, что Тонкс постоянно что-то роняет, поэтому все невольно улыбнулись и немного расслабились. Гарри услышал даже, как кто-то тихо засмеялся. Ремус же улыбался, наблюдая за своей женой.
— Гарри, — Люпин подошел к имениннику, — Гарри, с днём рождения. Ты знаешь, я хотел бы остаться ещё на некоторое время, но…
— Я знаю, Ремус, — Гарри подошел к Люпину и обнял его. — Не пропадай. И удачи, она тебе понадобится, — хмыкнув, он глянул на Тонкс.
Поняв, о чём Поттер говорил, Ремус тихо рассмеялся.
— И тебе удачи, малыш. Родители гордились бы тобой. И Сириус тоже.
Гарри промолчал. А что на такое ответишь? «Да, я знаю»? «Брось, Ремус, чем тут гордиться»? Или, может быть, «да, гордились бы. Если бы не умерли. Из-за меня»? Но не зря Люпин был самым толерантным из Мародёров; он и не ждал ответа, и сказал он это не для того, чтобы добиться какой-либо реакции, а просто констатировал факт. Гарри отстранился и улыбнулся, но улыбка вышла какой-то вымученной.
— Давай, Лунатик, поторопись.
Ремус кивнул. Подойдя к Тонкс, он кинул ещё один несколько встревоженный взгляд на Поттера, после чего они с негромким хлопком аппарировали.
Приход министра со свитой не был неожиданностью, какой мог бы быть, не предупреди Артур. Но от установившегося напряжения это не избавило. Несколько мгновений все смотрели на прибывших. Скримджер без интереса рассматривал собравшихся, праздничный стол, торт в виде снитча… Лицо мистера Уизли было спокойным, и лишь бледность выдавала его волнение. Пусть Уизли были не богаты, но тем не менее они древний чистокровный род и эмоции скрывать умели не хуже Малфоев. Внезапно раздался вскрик миссис Уизли. Её губы дрожали, глаза были полны слёз. Она смотрела на того, кто стоял по левую руку от Скримджера. Рыжий, с усеянным веснушками носом, в очках, он был тем, кто так много боли причинил своей семье, но он также был сыном и братом, он был всё тем же Перси Уизли.
Это послужило каким-то толчком, и всё вокруг загудело. Фред и Джордж злобно зашептались, Рон засопел, Молли направилась к Перси, нерешительно разведя руки для объятий. Лишь Гарри и Гермиона продолжали неотрывно смотреть на министра. Он же, раздражённый и уязвлённый холодным приёмом, сделал шаг вперёд.
— Я здесь, чтобы ознакомить мистера Поттера, мисс Грейнджер и мистера Уизли с завещанием покойного Альбуса Дамблдора.
Гарри был удивлён, но виду не подал. Гермиона, кинув на него быстрый взгляд, поступила так же. Рон же был настолько зол появлением Перси, что и не обратил на Скримджера никакого внимания, но остальные заинтересовались, и, как следствие, на поляну снова опустилась тишина, все снова уставились на министра.
— Можем мы поговорить об этом наедине с мистером Поттером, мисс Грейнджер и мистером Уизли? — терпением бывший глава Аврората и нынешний министр явно не отличался.
Так как он смотрел только на Гарри, тот кивнул.
— Конечно-конечно! — засуетилась миссис Уизли. — Проходите, проходите в дом! Можете расположиться в гостиной.
Неохотно повернувшись, Поттер пошёл в Нору, наступив по дороге на ногу друга. Тот зашипел и отвернулся, наконец, от Перси, которого до этого сверлил взглядом. Рон возмущённо взглянул на Гарри, собираясь сказать что-то колкое, но, увидев, как тот взглядом показывал на дом, послушно пошёл рядом. Не забыв, разумеется, отомстить и наступить на ногу в ответ. Гермиона, шедшая следом за ними, не смогла сдержаться и улыбнулась.
Пройдя в гостиную, Гарри сел на старенький диван, укрытый красным пледом. Рон и Гермиона сели по обе стороны от него. Никто из них и не подумал предложить министру присесть, но тот, будучи человеком упрямым и идущим напролом, уже расположился в широком кресле напротив и дожидался, пока троица «зарвавшихся юнцов», как он их окрестил некоторое время назад (а точнее, в конце июня, когда мистер Поттер отказался сотрудничать с Министерством), устраивалась на тесном диванчике.
Когда всё-таки все расположились, — кто-то с удобством, кто-то — без, — министр начал:
— Как вы уже знаете, я здесь, чтобы ознакомить вас троих с завещанием покойного директора Хогвартса Альбуса Дамблдора, — всё это было сказано так… пренебрежительно, будто они сейчас будут обсуждать судьбу какого-то жука, а не последнюю волю покойного. Гарри передёрнул плечами.
Не дождавшись никакого ответа, Скримджер продолжил:
— Итак, Дамблдор оставил вам в наследство некоторые вещи… И это выглядит очень подозрительно, не находите? В Хогвартсе около тысячи учеников, ещё несколько тысяч окончило его за время, пока Дамблдор преподавал и был директором, так скажите, почему именно вы трое? — он перевёл дух и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Знаете ли вы, как вас называют? «Золотое Трио»! Неслыханно!
Гарри смотрел на него и не понимал, чего тот от них хотел. «Золотое Трио», конечно, странное название, ну и что с того? И Скримджер был здесь вроде как для того, чтобы ознакомить их с завещанием Дамблдора. Или он, Гарри, что-то не понимал?
— А может, — останавливаться Скримджер не собирался, — у вас с директором были какие-то особые отношения? И именно поэтому вы получили такое название!
«Ага, мы с ним спали, все вместе, на огромной директорской кровати, и да, именно поэтому мы “золотые”», — чуть не ляпнул Поттер. Не стоит язвить, а то вдруг господин министр примет шутку за действительность.
— Почему вы молчите? Есть что скрывать? — глаза Скримджера блестели, он смотрел на них и теперь, похоже, ждал ответа.
— Э-э-э… — Рон не знал, что сказать, и оглянулся на Гермиону.
— Нет. Никаких особых отношений у нас с профессором Дамблдором не было. Не более, чем у других учеников, — Гермиона говорила так проникновенно и глаза её были такие честные-честные, что это просто обязано было убедить Скримджера, но — увы.
— Тогда почему вы?!
Гарри застонал. Не выдержав, он пробормотал:
— Откуда нам знать! Спросите у Дамблдора!
Но Скримджер услышал и ухватился за новую ниточку:
— Не хотите ли вы сказать, молодой человек, что Дамблдор вовсе и не мёртв? Он скрывается? Где? В штаб-квартире Ордена? Он разрабатывает планы захвата власти? Он…
— Нет. Не хочу. И вы сами видели, как гроб закрывали. Дамблдор мёртв.
— Дамблдор великолепный иллюзионист и стратег. Хотя должен признать вашу правоту: эту партию он проиграл, — Скримджер более-менее успокоился и с преувеличенным энтузиазмом оправил ворот мантии.
Молчание. Опять молчание.
— Так что там с завещанием? Дамблдор умер больше месяца назад. Почему даже о существовании наследства мы узнаём только сейчас, а не тогда?
Скримджер пожал плечами. Сейчас его лицо, бывшее яростным и безумным несколько минут назад, ничего не выражало.
