— Вот и славненько! А теперь пойдём переодеваться: теперь это нужно и мне, — на ходу расстёгивая намокшую рубашку с шоколадным пятном на правом рукаве, он буквально бегом бросился в спальню, подвывая под нос: — Хо-олодно-о.

С одеванием они справились на удивление быстро: видимо, ни тому, ни другому не хотелось даже лишнее мгновение оставаться на растерзание влажного и прохладного, отдающего слабым запахом сырости воздуха.

Ал выудил из глубин чемодана два свитера с узорами из снежинок и оленей, один натянул на себя, другой бросил Поттеру. Тот поначалу хотел отказаться, но, во-первых, с Дамблдором, как Гарри уже уяснил, спорить было бесполезно, во-вторых, было действительно холодно.

Зима уже окончательно разместилась на троне сезонов года, и власть её была абсолютной и неподдававшейся сомнению. Любые попытки хоть как-то смягчить бессердечного правителя приводили к буйству стихий и ещё более сильным холодам. Запретный лес, занесённый сугробами, высотой чуть ли не в человеческий рост, теперь казался не таким страшным и опасным, но вероятность там сгинуть оставалась, правда, немного другая: утонуть в сугробе. Единственным, что хоть как-то выделялось на фоне белоснежного покрова, был замок. Даже природе было просто невозможно навалить столько снега, чтобы укрыть весь Хогвартс. По крайней мере, Гарри на это надеялся, а то пришлось бы, прежде чем искать выход из этого времени, рыть тоннель, чтобы просто выбраться из школы.

— Куда мы идём? — поинтересовался Поттер, едва они вышли из слизеринской гостиной. — За сюрпризом?

— Нет, — улыбнулся Ал. — Мы идём на обед.

— А-а, — Гарри смутился, стыдясь своего детского поведения и — Поттер был уверен, что он там присутствовал — предвкушающего блеска во взгляде. — А когда будет сюрприз? — снова не утерпел он.

— Вечером, — уклончиво отозвался Дамблдор.

— До ужина или после?

— Во время.

— А…

— Так, стоп, — Альбус остановился и развернулся к Поттеру. — Это вообще-то сюрприз. Хватит меня пытать.

— Ладно, — Гарри поднял руки, показывая, что сдавался. — Молчу.

Ещё минуту они шли молча, но Поттер снова не утерпел:

— Нам же не нужно будет идти на улицу?

Альбус тихо зарычал и уже было собрался что-то ответить, но перед ними выросли двери Большого зала, что и спасло Поттера.

Народу в замке и правда осталось немного: из слизеринцев только Дамблдоры да сам Поттер; четверо гриффиндорцев — все семикурсники — остались, по видимому, чтобы уделить больше времени подготовке к экзаменам, две девочки с Хаффлпаффа, профессора Джонс и Оксифелл и старый преподаватель Нумерологии — вот и все, кто остались в огромном замке на две недели.

Из-за их небольшой численности Гарри ожидал увидеть, как и в его былые времена, один общий стол. В принципе, ожидания эти оправдались, стол был, но не длинный, как факультетские столы, а обычный, рассчитанный на большую компанию или семью.

— Только вас и ждём, — слегка укоризненно приветствовал их Джонс. — Мы решили начать все вместе.

Гарри плюхнулся на свободное место, Ал присел рядом, настороженно оглядываясь.

«Он никогда ещё не праздновал Рождество в Хогвартсе!» — догадался Поттер.

Он буквально ощущал дискомфорт Альбуса и, чтобы отвлечь его от этих ощущений и, возможно, неприятных мыслей, легонько пнул его под столом. Дамблдор тут же обратил на него негодующий взор, но, увидев взволнованное лицо Поттера, смягчился и улыбнулся.

— Ну, что? Начнём обед? — профессор Джонс хлопнул в ладоши, и на столе, словно из воздуха, появились блюда с едой.

Салаты, мясо и птица, всевозможные пироги то и дело чередовались с соками и кое-чем покрепче для старших детей, передаваемым под столом. Конечно, от профессоров ничего скрыть не удалось: Джонс поглощал запеченную рыбу, с улыбкой поглядывая на всё более и более веселевших гриффиндорцев, Оксифелл в свою очередь хмуро на них глядел, но попыток конфисковать запрещённые на территории школы напитки не предпринимал. Впрочем, каждый из студентов понимал, что существовала мера, и обошлось без опьянения. Пока что.

Гарри предпочёл сок, да и тот сначала незаметно понюхал: ну так, на всякий случай. Ал тоже не пил, а вот Аберфорт пропустил-таки пару-тройку глотков, но быстро закончил с этим делом под не обещавшим ничего хорошего взглядом брата.

Разгорячившиеся гриффиндорцы сыпали шутками направо и налево, Альбус тоже время от времени вставлял несколько слов, девочки с Хаффлпаффа хихикали и смущённо перешёптывались, даже Эбби счастливо, по-настоящему, улыбался, от чего Поттер даже поверил словам Ала о том, что он был простым ребёнком. Вскоре профессор Джонс начал рассказывать истории о своей молодости и студенческой жизни. Его рассказы были весёлыми, захватывающими, и одновременно в голосе профессора узнавалась грусть и тоска по тем временам. Даже хмурый Оксифелл сменил недовольство на милость и, чуть развернувшись, с лёгкой, непонятной улыбкой наблюдал за профессором Зельеварения.

Когда через полтора часа обед подошёл к концу и пришло время расходиться, Большой зал наполнили недовольный стоны и мольбы посидеть ещё немножко.

— У нас впереди ещё великолепный ужин, — мягко напомнил профессор Джонс. — И он будет длиться дольше, если пожелаете. Но сейчас, после такого сытного обеда, нам всем нужно отдохнуть и набраться сил для ночных подвигов. Поэтому — вперёд и без разговоров!

Нехотя, студенты начали расходиться. Ал, вместо того, чтобы пойти к выходу, направился прямиком к профессорам. Что-то тихо сообщив им, он стал дожидаться реакции. Оксифелл задумчиво изучал Дамблдора взглядом, потирая подбородок, Джонс улыбнулся и что-то ответил, после чего Альбус кивнул и вернулся к Поттеру.

Гарри думал, что Ал поделится с ним содержанием разговора, но тот не посчитал это нужным. Поттер пожал плечами. На нет и суда нет.

*

После обеда они вернулись в слизеринскую гостиную, но уже вскоре тишина и бездействие надоели Алу, и он потащил Гарри на улицу, чему тот не сказать чтобы был рад.

Солнце, сияя высоко в небе, отбрасывало множество ярких лучей на сугробы, от чего они казались горами драгоценных камней.

«Ах, если бы, — мечтал Гарри, притопывая, — оно ещё и грело!»

Но оформить полный список своих желаний он не успел — в затылок ему прилетел увесистый снежок. Грозно повернувшись, он собрался высказать нападавшему все лестные слова, какие только имелись в его лексиконе, но в грудь ему врезался ещё один комок снега.

— Вот так игрок в квиддич! — весело крикнул Ал. — В тебя уже два бладжера попало! После такого в лучшем случае — в Мунго!

— Это было нечестно! — возмутился Гарри. — Где сигнал, извещающий о начале матча?

— Ну, ладно, — великодушно разрешил Дамблдор. — Начали!

Не успел Альбус договорить, как в Поттера устремился новый снежок. Выждав до последнего момента, Гарри ловко увернулся и, спрятавшись за сугробом, схватил пригоршню снега. Снежок у него получился какой-то кривой и кособокий, но не на выставку же, в самом деле! Высунувшись из своего так называемого укрытия, он метнул снежок в Альбуса, да так удачно, что часть снега попала Дамблдору за шиворот, а часть осталась в волосах.

— Так нечестно! — простонал Ал, пытаясь вытряхнуть из одежды снег. — Грязный приём!

— Тебе сейчас этим бладжером полголовы снесло!

Так продолжалось ещё пару часов. И Гарри, и Альбус несколько десятков раз были «смертельно ранены» и пару раз «убиты», после чего согласились на ничью и, мокрые, замёрзшие, счастливые, поплелись в замок.

Поттер очень рассчитывал, что Ал найдёт для него ещё какой-нибудь тёплый свитер, и даже нагло попросил его об этом, но Дамблдор надел рубашку и велел Поттеру последовать его примеру.

— К чему всё так официально? Мы же просто идём на ужин, — непонимающе вопросил Гарри. — Можно хотя бы без галстука обойтись?

— Можно, — разрешил Ал, но сам тем не менее галстук завязал. — А про сюрприз ты что, уже забыл?

— Нет, но что это за сюрприз, для которого нужна рубашка?