Староста сел на скамью напротив Гарри.

— Привет. Ты не против? — белые зубы блеснули в ещё более широкой улыбке. Гарри покачал головой.

Поттер осмотрел парня. Высокий. Он был выше, чем Гарри, даже когда сидел. Тёмно-рыжие волосы, в свете факелов казавшиеся красными, были собраны в тугой хвост. Цвет глаз за очками в форме полукружий Гарри рассмотреть не смог: при приглушённом свете, царившем в Большом Зале, все глаза казались чёрными. Хорошо одет. Сразу видно — не из бедной семьи. Значок на мантии указывал на то, что он не просто староста, а староста школы (Гарри сразу же вспомнился прикол близнецов про «серьёзную шишку»).

«Красив», — отметил Поттер.

«Очень красив», — добавил внутренний голос.

— Извини, что сидел тут один, — прервал затянувшееся молчание староста. — Мы немного удивлены, как и все, думаю. Новичок-семикурсник всё-таки… — голос у него был мелодичный. Возможно, тенор («Ха! Да что ты понимаешь в певческих голосах?» — встрял внутренний голос).

Гарри тихо рассмеялся. Рыжий, приподняв брови, удивлённо на него посмотрел.

— Не думаю, — тихо сказал Гарри.

— Вот как? — на лице старосты была лёгкая улыбка. — И что же ты думаешь на самом деле?

— Я думаю, — серьёзно начал Поттер, — что слизеринцы, — он дёрнул подбородком в сторону упомянутых, — услышав мою фамилию, быстренько просчитали все варианты дальнейшего развития событий. Раз моя фамилия им неизвестна, решили они, то я магглорождённый или в лучшем случае полукровка. Значит, я не принесу им никакой пользы. А зачем тратить время на того, от кого нет пользы?

Слизеринец чуть-чуть склонил голову набок и внимательно следил за Гарри. Когда тот закончил объяснять свою точку зрения, староста вздохнул и медленно проговорил:

— Ты прав.

Гарри коротко улыбнулся, как бы говоря, что и без того знал о своей правоте.

— И теперь главный вопрос, — протянул Поттер. — Что здесь делаешь ты?

Староста снова расплылся в широкой улыбке.

— Я думаю, что ты можешь принести пользу.

Гарри такой ответ не устроил, и он продолжил смотреть на слизеринца. Тот вздохнул.

— Я староста и должен ознакомить тебя с правилами школы и её территорией. Такой ответ устроит тебя больше? — видя, что Гарри смотрит на него всё так же, он решил поменять тему: — Твоё имя я знаю, а ты моё — нет. Нехорошо получается. Я — Альбус Дамблдор. Можешь звать меня просто Ал, — Альбус протянул Гарри руку.

Шокированный Гарри автоматически её пожал. «Дамблдор. Альбус Дамблдор. В молодости. Здесь. Слизеринец», — подобные хаотичные мысли проносились в его голове. Гарри хотелось смеяться и плакать, кричать и тихо забиться в уголочек, подальше от этого сумасшедшего мира.

— Эй! — Дамблдор тряхнул Гарри за руку. — Всё в порядке?

Гарри сфокусировал на нём взгляд и кивнул. «Соберись! — сказал он себе. — Перед тобой такой шанс! Он тебе поможет вернуться домой! Соберись же ты, тряпка!»

Остаток ужина Гарри время от времени украдкой косился на Дамблдора, чтобы удостовериться, что тот никуда не исчез. Он не исчезал. Гарри был взволнован и немного напуган. И не до конца верил тому, что ему могло так повезти.

— У тебя губа разбита, — вывел его из раздумий голос Альбуса. — Кто это тебя так?

«Надо же было забыть об этом!» — недовольно прошипел внутренний голос.

— А, да. Били меня сегодня только один раз, насколько я помню. Значит, это был один кудрявый упырь, — Гарри поморщился, вспоминая об утреннем инциденте.

— Давай, я залечу, — предложил Ал, уже держа в руках палочку.

— Да не надо, — попытался отмахнуться Гарри. Примешь помощь от слизеринца — полголовы потом не найдёшь. — Я сам…

Не слушая никаких возражений, Дамблдор взмахнул палочкой. Гарри почувствовал, как губу тут же защипало, но через секунду это прошло. Гарри осторожно прикоснулся пальцами к тому месту, где была рана. Ничего, только чуть шероховатая кожа. И голова вроде цела.

— Спасибо, — пробормотал он. Ал широко улыбнулся.

Ужин подошёл к концу. Блэк встал, чтобы сказать последнюю на сегодня речь. Ученикам, как всегда, куча всего запрещалось (почти весь ассортимент товаров «Зонко»), особенно поход в Запретный лес. Директор сообщил, что об изменениях в структуре выпускных экзаменов расскажут ученикам преподаватели, пожелал хорошей учёбы и успехов в межфакультетских и квиддичных соревнованиях (при этом он как-то покосился на стол Слизерина) и сказал, что пароли от гостиных можно узнать у старост и что сами старосты будут сопровождать первокурсников в их первом путешествии в гостиную факультета. Спели гимн. Попрощались с друзьями с других факультетов. Всё это Гарри благополучно пропустил. Как только прозвучали последние слова гимна, Поттер тут же вскочил со скамьи. Главным его желанием было зарыться под груду одеял и уснуть на год. Или на два.

— Давай, пойдём вперёд первокурсников, чтобы побыстрее добраться до гостиной. Я покажу дорогу.

«Ах, да. Я же дорогу знать не должен».

— А ты разве не должен проводить первокурсников? — с сомнением протянул Гарри.

Альбус отмахнулся:

— Кристин и сама справится.

Гарри оставалось только принять помощь Дамблдора.

Путь от Большого зала в подземелья был намного короче, чем путь от этого же Большого Зала в башню Гриффиндора. Это, пожалуй, было единственным плюсом. За десять минут они добрались до стены, ведущей в гостиную Слизерина.

— Змейки Салазара, — назвал Альбус пароль. Гарри чуть не прыснул со смеху.

Часть стены отъехала в сторону, открывая проход в тёмное помещение. Потолки в слизеринской гостиной, как и на втором курсе Гарри, были низкими. Полутёмное помещение, освещаемое лишь огнём камина и множеством светящихся зелёным ламп (толку от которых, впрочем, было немного, так как свет их только прибавлял мрачности), с расставленными в строго определённым местах чёрными кожаными креслами, диванами и журнальными столиками из тёмного дерева — вот какой была гостиная Слизерина. И вокруг была тишина, несмотря на то, что большинство старшекурсников уже с удобством расположились на многочисленных диванах. Как только Гарри зашёл сюда, ему сразу же захотелось оказаться в яркой и шумной гостиной Гриффиндора. Но внутренний голос был прав. Какая разница, где жить?

— Вот мы и дома, — удовлетворённо вздохнул справа от него Альбус. Гарри не стал комментировать, но сильно сомневался, что здесь был его дом. — Идём, я покажу спальню, — он потянул Гарри за руку.

Из гостиной Слизерина направо и налево вели два туннеля. Дамблдор потащил его в правый. Резиденция факультета Слизерин была целой системой лабиринтов. Правый туннель они прошли до самого конца. Гарри насчитал семь дверей: первый, третий, пятый и седьмой курсы проживали по левую сторону от входа в мужскую часть гостиной, а второй, четвёртый и шестой — по правую. Ал остановился у двери с табличкой «Седьмой курс».

— А здесь, — начал он, открывая дверь, — наша спальня.

Спальня была такой же тёмной, как и гостиная. Но Гарри напомнил себе, что здесь он будет только спать. Пять кроватей с тяжёлыми тёмно-зелёными пологами, пять чёрных тумбочек, пять стульев, четыре чемодана. «Ой, кажется, я оставил чемодан у себя». Гарри направился к кровати, около которой не было чемодана.

— А где твои вещи? — нахмурившись, спросил Ал.

Гарри таинственно улыбнулся и достал из кармана мантии уменьшенный, как будто игрушечный, чемодан и, увеличив его до нормальных размеров, запихал под кровать. Ал хмыкнул и уселся на кровать, расположенную напротив кровати Поттера.

Гарри снял мантию и галстук, ставший серебристо-зелёным, кинул их на стул и, расстегнув верхние пуговицы рубашки, повалился на кровать. Что-то давило на переносицу. «Тьфу! Очки забыл снять!». Он сел и увидел, что Альбус с улыбкой смотрел на него. Возможно, тот ждал чего-то — рассказов, сплетен или душещипательных историй, но Гарри был не в настроении даже для того, чтобы ещё хоть сколько-нибудь удивляться самому факту присутствия рядом молодого Дамблдора. Он снял очки и, положив их на тумбочку, задёрнул полог, глухо пробормотав: