Без труда вскочив на нижнюю ступеньку, Гарри одним большим шагом переступил остальные. Медленно он пошёл по проходу, заглядывая в одно купе за другим. Некоторые были заняты, другие — заперты; в итоге свободное купе Гарри нашёл только в середине вагона.

Он сел. Путь предстоял долгий, и Гарри снова не знал, чем себя занять. Конечно, путь до Хогвартса всегда был длинным, но тогда с ним были Рон и Гермиона. Они болтали, делились впечатлениями от летних каникул или обсуждали политическую ситуацию в стране, из-за чего время пролетало незаметно, словно одно мгновение. Гарри вздохнул. Он скучал по друзьям. Тишина давила, уничтожала хорошее настроение и позитивные мысли. Гарри встряхнулся. Нет. Нельзя было об этом думать. Тяжело приземлившись на сидение, он уставился в окно.

До отправления оставалось пять минут. Родители спешно прощались со своими детьми, пытаясь в последний раз заключить их в удушающие объятия, давали последние наставления и незаметно утирали собирающиеся в уголках глаз слёзы. Мальчики и девочки, отговариваясь тем, что им ещё нужно было занять купе, старались как можно быстрее и как можно тактичнее отвязаться от переживающих предков.

Потихоньку детей на платформе становилось всё меньше и меньше, и вот — раздался последний гудок. Самые рисковые что есть мочи побежали к поезду. Снаружи остались только провожающие.

Поезд тронулся. Некоторые родители сразу же аппарировали, другие остались ждать и махали вслед удаляющемуся чаду платочками. Были и такие, кто побежал за поездом. Наконец платформа осталась далеко позади, а все, кто там ещё оставался, превратились в крошечные точки.

Гарри, вздохнув, откинулся на спинку сидения.

«Можно почитать», — поразмыслил он, дав себе ментальный подзатыльник за то, что превращался в Гермиону.

«Ты уже прочитал все учебники от корки до корки», — напомнил внутренний голос.

«Да, так и есть. Но что тогда делать?» — «Спи».

Гарри решил снова послушаться. Нужно было накопить силы, они ему пригодятся, чтобы отвечать на вопросы настырных гриффиндорцев: «Ой, а почему ты на седьмом курсе?», «А где ты учился раньше?», «Правда? Ты был на домашнем обучении? Вау». Он знал, что вопросы будут именно такими или что-то наподобие.

«Может, ты Трелони?» — ехидно спросил внутренний голос. Гарри отмахнулся от него.

Как только он удобно устроился и закрыл глаза, в купе влетели два мальчика с чемоданами наперевес и шумно, вразбивку спросили:

— Можно нам здесь сесть? Все остальные купе полностью заняты!

Гарри осмотрел их. Оба черноволосые, но один коротко стрижен. У того, что повыше, — он же стриженый — глаза серые, у другого — светло-карие. Лбы у обоих блестели от пота. По виду третий-четвёртый курс, по поведению — Гриффиндор.

«Правильно, — откликнулось внутреннее «я», — Гриффиндор — это такая болезнь, её налицо видно».

Не обращая на внутренний голос никакого внимания, Поттер кивнул. Он помог новым соседям закинуть чемоданы на верхние полки и уселся обратно. Мальчики некоторое время любопытно смотрели на него, но видя, что тот не начинал разговор первым, начали болтать о чём-то своём. Гарри прикрыл глаза.

К концу пути у Поттера просто голова взрывалась от их бесконечной болтовни. «Слава Мерлину, что они ещё сюда приятелей не привели!» — облегчённо думал он.

«Хогвартс-экспресс» прибыл на станцию Хогсмида, как всегда, ближе к ночи. К этому времени новые знакомые Поттера, которых, кстати, звали Арти и Джон, переоделись в форму, сам же Гарри накинул мантию, в карман которой из рукава рубашки переложил палочку, да затянул на шее галстук. Расцветка галстука и значок факультета были серыми. Это всегда было для Поттера загадкой: что за чары швеи накладывают на школьную форму первокурсников? Ведь как только Шляпа объявляет факультет, серый меняется на соответствующие этому самому факультету цвета.

«Наверно, это так и останется для меня загадкой», — подумал Гарри.

«Если только не захочешь стать швеёй», — ответило внутреннее «я».

Первым, что увидел Гарри, выйдя из поезда, было безграничное звёздное небо. Крошечные огоньки, словно брызги, были разбросаны по чёрному фону неба, где-то больше, где-то меньше. Завораживающее зрелище. Ещё бы было время им любоваться, но нет… Со всех сторон кричали и возились, будто бы им не хватило тех часов, что они ехали.

Перед Гарри встал вопрос: поплыть на лодке по озеру, как и первокурсники, которых уже созывал какой-то мужчина, или же поехать в карете. Поттер всё-таки решил, что он ни за что не будет корячиться в маленькой лодчонке, и поедет как все нормальные люди, то есть в карете.

«Ага, «как все нормальные люди», — желание поговорить, кажется, вновь вернулось к внутреннему голосу. — Ага, в карете. В карете, запряжённой лошадьми, которых могут видеть только те, кто видел смерть. Нормальная поездка для нормальных людей».

Гарри нашёл свободную карету и забрался туда. Внутри пахло сыростью и плесенью. Он задержал дыхание, но внутренний голос напомнил, что он не может не дышать всю дорогу, поэтому пришлось выдохнуть. Он дышал медленно, стараясь забирать в лёгкие как можно меньше этого спёртого воздуха.

Через несколько минут к нему присоединились две второкурсницы с Хаффлпаффа. Впервые оказавшись в такой карете, они с любопытством осматривались по сторонам, заглядывали в окно. Спросить имя своего спутника они постеснялись, сам же Гарри не представился, да и зачем? Что общего могло быть у него и двенадцатилетних девчонок?

Карета тронулась, собирая по дороге каждую кочку. Размеренный шаг фестралов качал её взад-вперёд. Девочки шушукались. Они насмотрелись на карету, которая сама ездит, и теперь всё внимание было сосредоточено на их молчаливом спутнике. Возможно, девочки были слишком стеснительными или просто ещё недостаточно взрослыми, но на Гарри они смотрели только украдкой, а не прямо. Поттера это не смущало: он привык к любым взглядам.

Наконец карета остановилась, и Гарри поспешил вылезти из неё. Вместе с толпой школьников он взошёл по мраморной лестнице и оказался в вестибюле.

«Эх, Хогвартс, Хогвартс…» — мелькнуло у него в голове.

Толпа понесла Гарри в Большой зал. «Но мне ведь не надо в Большой зал!» Гарри резко затормозил. Кто-то врезался в него сзади и тихо выругался, грубо отпихнув с дороги. Поттер, чтобы избежать подобных инцидентов, отошёл к стене и прижался к ней спиной.

Постепенно разномастная толпа покинула вестибюль, шум удалился в сторону Большого Зала. Как бы Гарри ни хотел туда попасть, выполнить это сейчас было не в его силах. И что дальше делать? Позади раздался цокот каблуков. Гарри развернулся и увидел спешившую к нему профессора Линг. Ну, наконец-то. Сейчас ему скажут, что дальше.

— Добрый вечер, профессор Линг, — поздоровался Гарри.

Профессор Линг кивнула и сразу же приступила к разъяснению:

— Мистер Эванс, сейчас прибудут первокурсники вместе с профессором Оксифеллом. Вы пройдёте вместе с ними в Большой зал. Профессор Оксифелл расскажет вам, как будет проходить церемония распределения, которую вы пройдёте последним. Вам всё понятно, мистер Эванс?

— Да, профессор, — откликнулся Гарри.

— Хорошо, — Линг заправила за ухо выбившийся из причёски локон. — Удачи, мистер Эванс.

Она ушла в направлении Большого зала, оставив Гарри снова в одиночестве. Одиночество, впрочем, было недолгим. Через пару минут в вестибюле появилось около пятидесяти детей, крутивших во все стороны головами и с восторгом рассматривавших мощные стены, сложенные из камня, факелы, настоящие рыцарские доспехи и ниши с песочными часами, которые показывали баллы каждого факультета. Впереди них шествовал высокий бритоголовый мужчина в мантии, которая снаружи точь-в-точь копировала звёздное небо. Зорко осмотревшись, он заметил стоявшего у стены Поттера. Попросив детей минуту постоять тихо, профессор — а насколько понял Гарри, это был тот самый профессор, о котором говорила профессор Линг, — подошёл к нему.

— Вы мистер Эванс? — голос его был низким, с небольшой хрипотцой. Именно этот голос созывал первокурсников на станции. Гарри кивнул. — Профессор Линг объяснила вам, как будет проходить ваше распределение? — Гарри снова кивнул. — Отлично.