— Не думаю. Рамсгейт сообщает, что печати жрецов были на месте. Значит, кто бы ни был там погребен, он все еще хранит свои богатства, так как древние египтяне всегда хоронили своих умерших вместе с вещами, которые принадлежали им при жизни.

— Каковы наши шансы найти гробницу?

— Это зависит от многого. Сначала нам нужно поехать в Амарну и осмотреть местность. Нам следует попытаться найти точное местоположение лагеря Рамсгейта, что будет нелегко. Потом необходимо выяснить, находятся ли фрагменты стелы все еще там или нет. Подумайте сами, ведь мы ничего не знаем о дальнейшей судьбе экспедиции Рамсгейта. Прежде чем я получу подробные сведения из Каира, я не могу сказать, насколько велики наши шансы что-нибудь найти.

— С чего вы предполагаете начать поиски?

Марк наклонился вперед, положив руки на колени.

— Дневник дает нам три отправные точки: беспорядочно разбросанные осколки стелы, которая указывает на местоположение гробницы, «собака» и загадка иероглифического текста на цоколе стелы.

— Надеюсь, вам удалось ее разгадать, доктор Дэвисон?

Марк взял дневник, положил его на стол и раскрыл на странице с записью от 16 июля 1881 года. Затем он прочел вслух:

— Если Амон-Ра плывет вниз по течению, то преступник лежит под ним, дабы глаз Исиды мог отметить его.

Он закрыл книгу и откинулся на спинку дивана.

— По словам Рамсгейта, гробница находится именно в том месте, на которое указывает загадочная надпись. И под «собакой», что бы под этим ни подразумевалось.

— Но в надписи нет ни слова о «собаке».

Марк развел руками:

— Возможно, здесь есть все необходимые нам данные. Но чего-то все-таки явно не хватает, так как доктор Фэрмер и я при всем желании не можем понять смысла загадочного иероглифического текста. Посмотрите, мистер Холстид, Амон-Ра — это солнце, а вниз по течению — означает на север. Значит, в надписи говорится: «Когда солнце плывет на север…»

— Значит, здесь что-то не так.

— Вполне возможно, но Рамсгейт не сообщает в своем дневнике о какой-нибудь ошибке. Ведь эта явная бессмыслица должна была и ему броситься в глаза. Но он был полностью уверен в правильности своего перевода. И когда он наконец благодаря случайности находит «собаку», то пишет, что все точно соответствует иероглифическому тексту.

Сенфорд Холстид задумался на мгновение, а потом спросил:

— Доктор Дэвисон, вы полагаете, что речь идет о гробнице Эхнатона?

— Рамсгейт не обнаружил имени при входе в гробницу, но в надписи на стеле упоминается «преступник». Именно так жрецы Амона назвали после смерти Эхнатона. Это еще раз подтверждает то, насколько сильно древние египтяне верили в магические свойства имени. Они считали, что, называя человека по имени, придают ему силу и власть. Отняв же у него имя, они лишали его личности, а значит, и влияния. Все мумии и гробницы должны были иметь имена, ведь иначе души умерших не смогли бы найти свои тела, а значит, и вести жизнь после смерти. За то, что Эхнатон хотел расстаться со старыми богами и заставить свой народ поклоняться лишь одному богу Атону, жрецы Амона отомстили ему, запретив после смерти произносить его имя и разлучив тем самым его тело и душу. Да, мистер Холстид, я полагаю, что Рамсгейт нашел гробницу Эхнатона.

— Почему он не был похоронен в так называемой царской гробнице, которая была обнаружена в тысяча девятьсот тридцать шестом году в одной из долин?

— Потому что ни в одной из гробниц в Тель Эль-Амарне не было произведено ни одного захоронения, — объяснил Марк и взял в руки трубку. Набив ее табаком, он продолжил: — После смерти Эхнатона жители покинули построенную им новую столицу, которая раньше называлась Ахетатон, а теперь по-арабски — Тель Эль-Амарна. Семьи забрали своих умерших родственников из могил и перенесли их в старую столицу Фивы, где заново захоронили. Жрецы объявили Ахетатон проклятым местом, так что никто не хотел оставлять там умерших. Даже мать Эхнатона и его старшая дочка были перенесены из Амарны в Фивы и там заново похоронены. Его отец, оба брата, сестра и остальные дочери тоже нашли свое последнее пристанище в Фивах. Вы наверняка знаете, что его зятем и преемником был знаменитый молодой фараон Тутанхамон.

— Почему же Эхнатон не был погребен с остальными членами семьи в Фивах?

— Я полагаю, что жрецы Амона не хотели осквернять свою священную землю его телом. Не следует забывать, что Эхнатон в их глазах был еретиком. Когда он около тысяча триста пятидесятого года до нашей эры, тогда еще как Аменхотеп Четвертый, взошел на трон, Египет имел за спиной уже двухтысячелетнюю историю процветания, а его народ на протяжении веков почитал множество богов. Как только молодой Аменхотеп пришел к власти, он изменил свое имя на Эхнатон и решил покончить с монотеизмом и заставить народ поклоняться только одному богу, а именно Атону. Жрецы других богов во время правления Эхнатона потеряли свое влияние, так как он закрыл их храмы, и втайне вынашивали планы мести. После смерти фараона в Ахетатоне, то есть вблизи Тель Эль-Амарны, старые жрецы вышли из подполья, объявили его бога неверным и наложили запрет на произнесение его имени. С тех пор его называли «преступник Ахетатона». Жрецы не хотели, чтобы его тело было похоронено в священной земле царской долины, так как они боялись, что его дух станет преследовать их. Я думаю, они решили оставить его там, где он был, то есть на его собственной проклятой земле.

Сенфорд Холстид задумался.

— Доктор Дэвисон, если жрецы Амона так сильно ненавидели Эхнатона, почему же они попросту не уничтожили его тело? Насколько мне известно, в египетской религии душа не может существовать без тела, хотя бы даже мумифицированного. Зачем им вообще потребовалось тратить силы на его погребение?

— Потому что они были глубоко верующие люди, мистер Холстид, а в древнеегипетской религии фараон олицетворял бога, даже если его имя было Эхнатон и все его ненавидели. Он был божеством, и, осквернив его тело, жрецы рисковали навлечь на себя гнев других богов. Я думаю, они одновременно ненавидели и боялись его. Поэтому они оставили его на принадлежавшей ему некогда земле, чтобы держаться подальше от его духа, но вместе с тем во избежание осложнений устроили ему похороны с подобающими почестями.

— Зачем им понадобилось сооружать новую гробницу? Почему они не использовали уже существующую царскую гробницу?

Марк бросил быстрый взгляд на Рона и наморщил лоб.

— Это, мистер Холстид, мне самому, к сожалению, еще не до конца понятно. Возможно, это одна из загадок, которыми окружен закат восемнадцатой династии. Но полагаю, мы получим ответ, если найдем гробницу.

Сенфорд Холстид задумчиво кивнул. Его серебристые волосы блеснули в свете огня.

— Как по-вашему, доктор Дэвисон, нам удастся получить у египетских властей разрешение на археологические раскопки?

— Да, если в данный момент там не работают другие археологи.

— Вы можете заняться подготовкой?

— Каковы будут мои полномочия?

— Я бы хотел, чтобы вы позаботились обо всем необходимом, доктор Дэвисон. Вы можете нанять на работу всех, кого захотите, и купить все, что вам потребуется для экспедиции. А теперь скажите мне, когда мы сможем отправиться в путь.

— Лучшее время для раскопок — с октября по апрель. Я узнаю, на какой месяц приходится в этом году Рамадан. Мусульмане придерживаются лунного календаря, так что их месяцы не совпадают с нашими.

— Рамадан?

— Великий пост. С утренней зари до заката запрещено принимать любую пищу и жидкость. Они не решаются проглотить даже собственную слюну. Поверьте, в это время работа спорится как никогда. Лучше всего начать в октябре. Тогда у нас будет еще семь-восемь месяцев для подготовки.

— Доктор Дэвисон, я хочу начать как можно скорее.

Марк покачал головой:

— Поверьте мне, до октября вы и сами не захотите ехать в Египет.

— Доктор Дэвисон, скажите только, как скоро вы сможете все подготовить.

— По самым приблизительным подсчетам, мне потребуется три, возможно, четыре месяца.