Литмир - Электронная Библиотека

По утверждению Мухаммеда, таковы были ее последние слова.

Рон посмотрел на Марка.

— Пункт номер один. Стела, которой был отмечен вход в гробницу, стояла под «собакой», что бы это ни было, удар молнии расколол ее на три части, а внезапно начавшийся сильный ливень выбросил одну из частей на равнину. Итак, Рамсгейт отправился на поиски гробницы, используя этот фрагмент стелы и высматривая упомянутую «собаку».

— И он ее нашел.

— Да, но снова благодаря случаю, а не каменному фрагменту. На протяжении нескольких страниц он описывает поиски этой «собаки», а когда он ее находит, то не говорит ни слова о том, где конкретно она находится, а только: «Наконец-то, я нашел собаку.»

Рон пожал плечами.

— А теперь пункт номер два.

Когда он начал перелистывать пожелтевшие страницы, в проносящихся над домом облаках блеснула молния, и через секунду послышались оглушительные раскаты грома.

— Теперь гроза прямо над нами, — пробормотал Марк и посмотрел на потолок.

— Вот здесь, — тихо продолжал Рон.

3 июля 1881.

Есть что-то странное в этой стеле. Вчера вечером я подверг тщательному анализу вырезанный на ней рельеф и сделал поразительное открытие, что она не похожа ни на одну из до сих пор известных. Она не является ни обычной плитой, изображающей царя на поле битвы, ни одним из таких надгробий, на которых умерший преклоняется перед Осирисом и Анубисом. На самом деле в верхней части камня нет ни одного человеческого существа, вместо этого здесь изображены семь довольно необычных и удивительных фигур, которые, я полагаю, являют собою богов. Только одно имя можно различить, и оно стоит в картуше неизвестного фараона по имени Тутанхамон. Я еще ни разу про него не слышал, и сэр Роберт тоже.

Стела напоминает обычную надгробную плиту, однако иероглифы, начертанные горизонтальными рядами и читаемые справа налево, судя по всему, содержат предупреждение.

Рон перевернул страницу, и снова дом до самого фундамента содрогнулся от раската грома.

4 июля 1881.

Я перевел надпись на камне. Как я и предполагал, речь идет о надгробной плите, которая указывает на местоположение гробницы, принадлежащей кому-то, кого называют «Он, Не Имеющий Имени». К сожалению, именно в этом месте стела раскололась на две части, и я не могу расшифровать, к кому относится это «Он, Не Имеющий Имени».

— Под этим наверняка подразумевается Эхнатон, — прокомментировал Марк, глядя в окно на бушующий океан. — Когда закончилось его правление, жрецы Амона запретили произносить его имя.

Рон проворно листал дальше.

— Потом Мухаммед, работавший сторожем у Рамсгейта, находит десятого июля второй фрагмент стелы, но Рамсгейт не сообщает, где именно. А теперь, Марк, послушай вот это. — Рон понизил голос и начал читать, затаив дыхание.

12 июля 1881.

Всех нас охватило непреодолимое желание найти «собаку» и третий фрагмент. Переводя текст второго фрагмента, я обнаружил начало нового абзаца, который, я уверен, содержит сведения о местоположении гробницы.

Держа книгу все еще раскрытой на коленях, Рон поднял глаза.

— На всех последующих страницах Рамсгейт описывает раскопки — прокладывание траншей, шурфов и пробных отверстий, — он описывает даже жизнь в лагере, которая в это время была исключительно тяжелой. Но он ни разу не упоминает, где именно он копал.

— Читай дальше, Рон. Прочти абзац о загадке.

— Ах да, загадка. Пункт номер три. — Он полистал дальше и хлопнул ладонью по нужной странице. — Заключительный пассаж.

16 июля 1881.

Вскоре после восхода солнца, когда группы рабочих продолжили раскопки уже в самом русле, был найден третий фрагмент. Это был не отдельный камень, а цоколь скалы, торчащей из песка. Стела была высечена из целой скалы. Поэтому цоколь неподвижно стоял на месте. Хотя этот фрагмент находился в гораздо худшем состоянии, чем остальные части стелы, надпись на нем все же можно было прочитать. Мне пришлось проработать весь день, чтобы перевести последний отрывок иероглифического текста. И вот теперь, пока бедная Аманда беспокойно спит, мучимая кошмарами, я сижу рядом с ней и ломаю голову над загадочными словами, которые я перевел. Они тоже содержат предупреждение. Предостережение, заклинающее всех путников обходить это место стороной. А последняя строка иероглифов гласит: «Если Амон-Ра плывет вниз по течению, то преступник лежит под ним, дабы глаз Исиды мог отметить его.»

Сэр Роберт и я весь вечер пытались разгадать эту загадку. Без всякого сомнения, последняя строка указывает на местоположение гробницы, но я не вижу здесь ни одного намека на «собаку». Как связано содержание этого абзаца с тем, что рассказала нам старуха, нашедшая первый фрагмент?

— Черт, — буркнул Марк и быстро пошел к бару, — он как будто бы специально хочет свести нас с ума!

Пока Марк наливал себе бурбона, мрачно глядя в окно на непрекращавшуюся бурю, Рон читал дневник дальше. Несколько минут они молчали, в тишине были слышны только раскаты грома. Наконец, Рон произнес почти беззвучно:

— Эта часть занимает меня больше всего. Надпись, которую Рамсгейт обнаружил при входе в гробницу…

Марк не слушал его. Наблюдая за пенящейся серой массой океана и ощущая, как дом содрогается от каждой новой волны, Марк был целиком поглощен мучительной мыслью о своей нерешительности.

Холстид предложил ему отправиться в Египет. И только одно мешало ему сразу же согласиться: он дал Нэнси обещание.

Марк снова думал о Нэнси, представлял себе ее милое лицо, вспоминал ее тихий непринужденный смех. Они познакомились семь лет назад в Лос-Анджелесском музее искусств, где он выступал с докладом о королеве Нефертити. Их отношения ограничивались сначала редкими встречами, но после каждой его экспедиции в Египет они становились все ближе, пока наконец после его последнего путешествия не стало ясно, что они любят друг друга. С тех пор они уже не хотели больше расставаться надолго. Нэнси путешествовала неохотно и мечтала о размеренной жизни, и однажды, в одну из тех долгих ночей любви, которые она проводила в его постели, Марк сдался.

Он пообещал ей, что время его экспедиций прошло, что он хочет покоя и больше не оставит ее. И до тех пор, пока Гримм не позвонил ему вчера вечером, он держал свое слово. Но потом появился Холстид и предложил ему редкий в жизни любого египтолога шанс. Только дурак, как бы сильно он ни был влюблен в такую женщину, как Нэнси, отказался бы от подобной возможности. Голос Рона, казалось, долетал до него издалека.

— Семь демонов и семь проклятий на двери гробницы, Марк. Ничего подобного я еще не слышал, ни разу за те годы, когда я занимался египтологией. Вот послушай:

Берегись стражей неверного, поставленных здесь на веки веков. Такова будет кара чудовищ:

Один превратит тебя в огненный столб и уничтожит тебя.

Один заставит тебя есть свои собственные экскременты.

Один сорвет волосы с твоей головы и скальпирует тебя.

Один придет и разрубит тебя на части.

Один придет как тысяча скорпионов.

Один прикажет насекомым поедать тебя.

Один вызовет страшные кровотечения и будет иссушать твое тело, пока ты не умрешь.

Рон откинулся назад и осторожно закрыл дневник.

— Здесь что-то не так. Рамсгейт наверняка неправильно перевел. Египтяне никогда не писали подобные вещи на своих могилах…

Рон снова замолчал, а Марк продолжал спорить с собой. Он знал, что не имеет права нарушать обещания, данного Нэнси; но он должен быть честен по отношению к себе самому.

Марк так сильно сжал стакан, что его пальцы побелели. Его трясло от собственной нерешительности.

6
{"b":"602698","o":1}