Марк перевел взгляд с симпатичного молодого служащего на последнего члена экспедиции, и ему невольно вспомнился разговор с местным помощником, состоявшийся три дня назад, когда они прибыли в Каир.
Абдула Рагеб ожидал четырех американцев в аэропорту за таможенным контролем. Как обычно, друг Mаpка, высокий, худощавый, неопределенного возраста египтянин с аристократической осанкой, предстал перед ними в безупречно белой галабие, которая подчеркивала необычную худобу его тела и темный цвет кожи. Абдула Рагеб обнял Марка сердечно, но вместе с тем сдержанно, как это было принято в этой стране, а потом поприветствовал его на ломаном английском. Он принимал гостей так, как будто он был королем своей страны, при каждом приветствии он лишь слегка наклонял голову, не вынимая рук из широких рукавов своего платья. Он называл Марка «эфенди», турецким титулом давно минувших дней, из чего Марк сделал вывод, что Абдула был намного старше, чем это могло показаться.
В «мерседесе», по пути в «Нил-Хилтон» они обсудили последние детали.
— Абдула, ты все подготовил к нашему путешествию вверх по Нилу?
— Все в порядке, эфенди, через три дня мы можем отправляться в путь, иншаллах.
— Груз не повредился при перевозке?
— Нет, эфенди. Ящики прибыли целыми. Я оставил их в камере хранения на вокзале Рамсес. Завтра я со всем снаряжением отправлюсь вверх по Нилу и разобью лагерь, так что к вашему приезду все будет готово. Я также забронировал для вас и ваших спутников отдельное купе в поезде, чтобы вам никто не мешал во время путешествия.
— Отлично. Огромное спасибо.
Оставив позади лежащий в пустыне аэропорт, они ехали через пригороды Каира, мимо трущоб и заброшенных жилых кварталов, и все это время Марк чувствовал, как в нем нарастает необычайное волнение. Какая-то верблюжья повозка застряла на перекрестке, образовалась пробка, машины неистово загудели на все лады. Марку вдруг стало необыкновенно хорошо от того, что он снова оказался в Египте.
— Теперь расскажи мне, что происходит в Тель Эль-Амарне. У нас могут возникнуть трудности?
Лицо Абдулы помрачнело.
— Нет ничего, с чем нельзя было бы справиться, эфенди. Я встретился с умдой каждой деревни и договорился о цене. Десять пиастров в день за каждого человека, при этом рабочие будут меняться группами, чтобы не запускать работу на полях.
— И все-таки какие-то проблемы?..
— Никаких, эфенди. Уже тогда, когда вы были здесь в последний раз, в деревнях было неспокойно. Многие молодые мужчины оставили свои дворы и отправились искать работу на нефтедобыче или фосфатных рудниках Красного моря. В наше время нет ни одного человека, который хотел бы быть феллахом и обрабатывать землю.
Марк внимательно посмотрел на строгий профиль Абдулы. В его поведении было что-то настораживающее.
— Абдула, что-то не так?
— Нет, эфенди.
— Ну хорошо, что насчет жилья в Амарне?
— Мы расставим палатки. Вы, конечно, не хотите жить в деревенских домах.
— А как насчет воды?
— Я обо всем позаботился, эфенди. У нас будет бочка для воды с подключенной к ней насосом. Один из рабочих будет следить за тем, чтобы в ней всегда была вода. Когда мы приедем в Амарну, то сначала поговорим с умдой из Эль Тиль, так как он самый влиятельный. Потом зайдем и к другим.
— А как свет, сантехника, кухня?
— Все в порядке, эфенди, как и раньше.
Марк покосился на египтянина.
— Ты уверен, что наше присутствие не вызовет недовольства?
— Напротив, они рады вашему приезду, так как это внесет разнообразие в их жизнь и сулит хороший заработок. Мы ведь уже много лет работаем в руинах Амарны.
Марк удивленно поднял брови:
— Мы? Это значит, что ты уже работал в Амарне?
Абдула старался не смотреть Марку в глаза.
— Много лет назад, эфенди. Я был сторожем в лагере у англичан, которые были здесь. Я присутствовал при раскопках Северного дворца.
— Ты никогда мне не рассказывал! Ты, должно быть, был в то время еще совсем молодым. Оказывается, ты можешь пригодиться мне намного больше, чем я думал.
Движение становилось все более насыщенным и беспорядочным. Настоящая свинцовая лавина двигалась к центру Каира. Повсюду слышались оглушительные, резкие гудки и скрип тормозов. Мимо проезжали покрытые пылью переполненные автобусы, из дверей которых гроздями свисали пассажиры.
— Мне бы хотелось, чтобы ты разбил лагерь у подножия восточных гор, на южном берегу Королевского Вади. Доктор Фэрмер будет участвовать в раскопках в качестве фотографа, поэтому ему нужна палатка для оборудования фотолаборатории. Если мне не изменяет память, ты знаешь, как это сделать, Абдула.
— Да, эфенди.
— Ты позаботился об особой пище для мистера Холстида?
— Я выполнил все указания, которые были в ваших письмах, эфенди.
— Отлично!
Лимузин с трудом пробирался в бесконечном потоке машин на центральной площади города. На противоположной стороне площади возвышалось здание отеля «Нил-Хилтон». Когда лимузин приблизился к гостинице, Марк взволнованно потер руки. Он был необыкновенно рад, что Абдула будет снова работать с ним.
— И последнее. Будет у нас врач? Я писал тебе, что хочу, чтобы в группе был врач, так как мы будем работать в отдаленном, Богом забытом месте, а мой работодатель — очень важный господин.
— Тут я столкнулся с некоторыми трудностями, эфенди, так как очень непросто найти врача, который бы изъявил желание надолго отправиться в пустыню, даже принимая во внимание щедрую оплату, которую вы предлагаете. Скоро лето, время, когда ни один разумный человек не станет работать под палящим солнцем. Кроме того, врачей в Египте становится все меньше. Получив медицинское образование, они уезжают в Европу или Америку, где можно заработать.
— Абдула, я не поеду в Тель Эль-Амарну без…
— Но я позаботился и об этом, эфенди. Одна студентка, которую я хорошо знаю, согласна сопровождать нас во время каникул. Она учится на последнем курсе университета и уже работает в клинике в Каире. Единственная проблема в том, что она не мужчина, а женщина. Вас это не смущает, эфенди?
Марку нужно было сперва поразмыслить над этим неожиданным обстоятельством и попытаться представить себе, что сказал бы по этому поводу Холстид.
— Эта девушка отлично знает специфику археологических экспедиций и при этом очень интересуется историей Египта. У нее превосходные знания в области медицины, и ее все очень хвалят, — поспешно добавил Абдула.
— Ну хорошо, я доверяю твоему мнению, Абдула. Если ты считаешь, что она нам подходит, можешь принять ее на работу.
Блестящий «мерседес» остановился перед входом в отель, и портье бросился открывать двери.
— Скажи ей, чтобы обязательно пришла, — прибавил Марк после паузы. — Может быть, это даже и к лучшему, что среди нас будет еще одна женщина. Она составит компанию миссис Холстид.
Теперь, сидя в купе и глядя на студентку Жасмину Шукри, Марк думал про себя: «Надо же было так промахнуться!» Когда сегодня утром их представили друг другу на вокзале Рамсес, от Марка не ускользнула ее враждебность. Хотя она и сказала вежливо: «Я рада познакомиться с вами, доктор Дэвисон», — в ее манере держаться сквозила явная неприязнь. Судя по всему, она ненавидела иностранцев.
Поезд наконец замедлил ход, и в поле зрения появилась выцветшая вывеска с надписью на английском и арабском: «Маллави». Пока спутники Марка медленно поднимались с мест и разминали затекшие после долгого сидения ноги, он поспешил к выходу и спрыгнул на платформу еще до полной остановки поезда. Абдула вышел из тени обветшалого здания билетной кассы и поприветствовал его:
— Ах-лаан, эфенди. Все готово. Лагерь разбит, генераторы уже работают. Все так, как вы хотели, иншаллах.
Невыносимая летняя жара приняла новоприбывших в свои объятия, когда они один за другим вышли из поезда. Проходящий мимо высокий, широкоплечий мужчина остановился рядом с Абдулой. Застыв в неподвижной позе, он с высокомерным выражением лица смотрел куда-то поверх голов приезжих. В глаза бросался не столько его необычный рост, сколько большой крючковатый нос. Бронзовая кожа туго обтягивала его впалые щеки. На нем была голубая галабия, просторная верхняя одежда арабов, и тюрбан. На плече висело ружье. Его вид напомнил Марку мумию Сети Первого. Абдула представил его как главного гафира, который будет отвечать за безопасность экспедиции.
