Лианг даже не заметил наступление ночи, как прошло время позднего ужина, не заметил шума казармы. Сквозь узкие и высокие окна светила Майя и в её овале он видел нежное лицо Гиде, полуобёрнутое к нему. Сердце болело так, словно проткнули мечом, мысли и воспоминания кружились над ним как стая ворон. Иногда ему становилось трудно дышать, когда от боли сжималось горло. Пальцы беспрерывно теребили кожаный шнурок с кольцом в виде дракона.

К утру он решил: замкнет свои чувства на замок, а ключ выбросит. И пусть она то ластится к нему, то отталкивает своей холодностью. Пусть сама скачет на этих качелях, а Лианг ей не игрушка. Он решительно умылся ледяной водой, оделся, накинул легкие доспехи и зашагал к домику, белевшему среди ветвей ивы. Солнце выпустило первые лучики, скользнуло по ноздреватым холмикам снега и заблестело на распустившихся лепестках подснежников. Удивительные цветы, ещё вчера их не было, а сейчас они обступили Лианга так плотно, что он не решался ступить. «Как должно быть она им обрадуется», - подумал Лианг и, опустившись на колени, осторожно собрал букет, совершенно забыв про свое решение. И вот он стоит у круглой двери из твердого дуба с прихотливым рисунком из орнаментов и представляет, как сейчас выскользнет тоненькая фигурка, окинет его взглядом и просияет улыбкой. Солнечные лучи загорятся на заколке, тонкая рука откинет край меховой накидки и возьмет букет, на долю мгновения прикоснувшись к руке. Руку обожжет от прикосновения и жидкий огонь побежит по крови Лианга.

Скрипнули створки двери и распахнулись. На крыльцо вышел мужчина в одной рубашке поверх брюк, сыто потянулся и зевнул. Длинные, тёмные волосы были распущенны. Весь его вид выдавал, что он только встал с постели, отлично выспался и в хорошем настроении. От неожиданности и спасаясь от рук мужчины, Лианг с размаху влетел в стену. Доспехи и оружие забряцали. Мужчина одним прыжком отскочил и развернулся. Он недоуменно взглянул на Лианга, на букет подснежников в руках, на его нелепо открытый рот. Ноздри гневно вздрогнули, втянули воздух, и он обманчиво-ласковым тоном спросил:

- И кто ты у нас такой, с цветами? К моей наложнице пришел?

Лианг молчал. Конечно, это был князь. Он провел ночь… с Гиде? Ревность полоснула его. Она в его объятиях, стонет, он по-хозяйски целует, ласкает грудь – воображение безостановочно подсовывало ему картины одна за другой. Вот она нагая под ним, прижимается к нему… а он даже глаза не может прикрыть, взгляд застрял в вырезе рубашки – это Гиде расшнуровала?

- Отвечай, или я тебя повешу на воротах! – впавший в бешенство князь наступал на Лианга.

Гиде выскочила на звук криков, увидев букет Лианга, побледнела. Ханьфу распахнулось и наполовину обнажило грудь. Сейчас вид полуодетой девушки лишь причинило ему боль, сравнимой с ожогом от раскаленного железа – она была с ним!

- Господин, простите, это моя вина, - появившаяся из ниоткуда Лала расплакалась. У неё прыгали губы, лицо посерело, – я попросила господина Лианга собрать подснежники вчера. Совсем забыла о вашем визите. Мне нет прощения!

Она повалилась на землю перед князем, рыдания сотрясали маленькое тело.

- Так ты Лианг-молния? Телохранитель Гиде? – Фэнсин постепенно успокаивался. – Что же ты молчишь, когда тебя спрашивают?

- Простите, не сразу узнал вас, господин, - еле выдавил Лианг из себя севшим голосом. Согнулся в низком поклоне. - Добро пожаловать домой.

- Гиде, уйми свою рабыню, - поморщился Фэнсин, - ты же знаешь, я не люблю плачь. Ты её слишком разбаловала, раз она заставляет моих стражников собирать подснежники словно благородным дамам. Отошли на недельку-другую, не хочу её видеть пока я здесь. А ты…ты воин или кто? Слишком распустил вас Чонган, пора напомнить о его обязанностях. Ничего без меня не могут. Оставьте нас!

Заострившееся лицо Гиде выражало страдание при взгляде на распростертую Лалу. Короткий взгляд на Лианга - и она исчезла в доме вслед за Фэнсином.

Дорогой читатель, если ты есть. Намекни, что ты меня читаешь, что тебе интересно. Плиз.

Лианг выбросил цветы, подхватил Лалу на руки и отнес к беседке на пруду. Всхлипывающая девочка скорчилась, неубранные волосы торчали во все стороны.

- Спасибо тебе, Лала. Сегодня ты нас всех спасла, - шептал Лианг, оглаживая волосы так, как обычно делала Гиде. Девочка доверчиво прижалась щекой к груди.

- Теперь он её не убьёт. А я этого так боюсь. Что же будет со мной, если она умрет? – тоже шепотом ответила ему Лала, словно их могут подслушать в беседке, просматриваемой со всех сторон.

- Она не умрет. Благодаря тебе, храбрая Лала, чернокожая покорительница пустынь. Проси, чего хочешь за спасение своей принцессы, ну и меня, скромного стражника, – Лианг проговорил на манер сказителей, вызвав смешок девочки.

- Я могу всё-всё просить? – Лала позабыла о своем горе, окрылённая открывающимися перспективами. Слёзы тут же высохли. – У каждого из вас по отдельности или вместе?

- По отдельности, - щедро разрешил Лианг.

- Хочу, чтобы ты на мне женился, когда я вырасту, - белоснежные зубки сверкнули в широкой улыбке.

- Ээээ… что? – изумился Лианг.

- Ты же сказал, что я могу всё-всё просить, – девочка отвернулась к пруду, скрывая лукавую улыбку.

- Ну, я думал ты захочешь сладости, или игрушку какую-нибудь, - Лианг почесал затылок. – Понимаешь, я пока тебя не люблю, а потом ты меня не захочешь полюбить.

- Ой, по любви женятся только бедняки, благородные скрепляют и усиливают свои рода, - курносый носик Лалы сморщился. Вздохнула. Маленькие пальчики обхватили широкую ладонь. - Госпожа тоже против нашего брака, Лианг-молния.

- Это почему? – спросил уязвленный парень.

- Ты же солдат, к тому же из простых, не благородный. Что я потом буду делать, когда моя красота увянет, а за спиной будет куча сопливых детей, - явно повторила чужие слова.

«Вот, значит, как она думает про меня?»

- Госпожа права. Ты, Лала, достойна самого лучшего мужчины. Гиде выдаст за благородного, она тебя очень любит.

- Лишь бы она дожила до этого момента, не покончила с собой, - вздохнула девочка. Подставила руку под капли, стекающие с крыши беседки, затем провела по лицу. Холодные капли смешались с горячими слезами, которых, как ни пытайся, не удержать.

От этих слов Лианг замер. Гиде уже делала попытки? Она так несчастлива с князем? Выспрашивать у девочки он не решился. Лала наивна, но вовсе не глупа.

- Ладно, пойду я. Придется прислуживать этим курицам, наложницам, - вздохнула девочка. – Только и умеют кудахтать и наряжаться. Скука смертная. И почему он всегда меня гонит? Бедная Гиде, он всю кровь выпьет, пока меня не будет.

- Прощай, моя воительница! – махнул ей Лианг.

Девочка послала ему воздушный поцелуй и скрылась за деревьями.

Вечером его вызвали к начальнику стражи. Лианг шел по крытым галереям, многочисленные лампы ярко освещали дорогу. Лица людей, попадающихся на пути, были сосредоточены. От света, проходящего через красную бумагу абажура, Лиангу казалось, что он попал в огненное царство Агни. Пустынные ранее коридоры заполнились постами стражи, бегущими гонцами, сотниками, чеканящими шаг.

Несмотря на поздний час, у господина начальника было многолюдно. Князь отдал ему в подчинение все гарнизоны вдоль побережья и Чонган теперь проводил много времени в поездках. В те дни, когда он появлялся в замке, допоздна засиживался, разбирая дела. Лианг долго просидел в приемной, прежде чем его впустили. Начальник стражи выглядел неважно: лицо похудело и морщинки выступили резче, тёмные круги под глазами говорили о том, что Чонган давно не отдыхал. Подняв голову от бумаг и свитков, лежащих на столе, он грозно нахмурился.

Лианг склонился в поклоне.

- Князь жаловался на тебя, – начал Чонган и вдруг взорвался. Лицо исказила ярость, он вскочил из-за стола, раскидав свитки, - у тебя мозги есть, солдат? Ты кем себя возомнил – цветочницей в штанах?