Лианг что-то спросил, обратившись к ней. Но она его не поняла, занятая своими мыслями. Непонимающе посмотрела на него и жарко-жарко покраснела, на глаза от смущения выступили слёзы, даже кончики ушей полыхнули огнем. Показалось, он понял, о чем она думала. Боги, она желает этого солдафона! Откровенно глазеет на него, как самая…как те блудницы из рассказов Лианга, чуть ли не облизывается. Что с ней происходит?!

Отговорившись тем, что болит голова Гиде убежала в дом и заперлась изнутри. Сердце колотилось, перед глазами возникали то твердые, полные губы Лианга, то надменно-холодное лицо князя. «Ты моя, Гиде, ты только моя!» - послышался голос князя. Девушку бросило в холодный пот, воображение сыграло с ней в злую шутку. Представив, как князь мог бы отреагировать на её мысли, стань они известны, Гиде встала на колени перед кроватью и зашептала молитву. Дрожащими руками по одной зажгла ароматические палочки и обкурила каждый угол и каждую щелочку - не иначе, демон искушает.

- Чувствуешь Лала, скоро весна, – в воздухе пахло той особенной сыростью, которую несут в себе весенние, грозовые тучи. Суетившиеся воробышки сегодня чирикали особенно громко и радостно, – а мы с тобой так и не покатались на санках.

Лианг нахмурился, когда Гиде забралась на самую вершину большого холмика из камней и строительного мусора, оставшегося до весны на задворках. Он хотел предупредить об опасности, но не осмелился. В последнее время наложница была с ним холодна и практически не разговаривала. Лианга это задело, ничего не предвещало немилости. Каждую ночь перед сном он перебирал воспоминания предыдущих дней, но так и не мог понять причину холодности. Сказал ли он что-то лишнее? Или движением оскорбил? Впервые, ему было не все равно, как отнеслась к нему женщина. Единственно на Гиде он хотел произвести впечатление, а она отводит взгляд, словно от прокаженного. Каждое утро он одевал шелковые портянки на случай, если пригласит внутрь дома. И каждый вечер старательно чистил форму - она не любила пятна на одежде. В мыслях он прочитал все поэмы, которые знал, разыграл сотни диалогов.

«- Здравствуй, Гиде, как тебе спалось сегодня ночью?

- Чудесно, а как тебе, милый Лианг?

- Не мог уснуть, всё вспоминал как развевалась ткань твоего платья, когда ты стояла на мосту. Свет заходящего солнца золотил твои щеки, ветер целовал твои губы, ласкал твоё тело. Сердце болело, так я хотел оказаться на его месте…» С Гиде хотелось разговаривать именно так, высокопарно.

Звонкий голос Лалы прервал его мысли.

- Госпожа, здесь слишком много камней, мы не сможем прокатиться.

- Ну что ты, трусиха! Смотри, я тебе покажу, - и Гиде с визгом покатилась вниз. Но, вдруг, санки наехали на камень, скрытый под снегом, скрежетнули и поменяли траекторию.

- Госпожа! - одновременно крикнули Лала и Лианг, с ужасом наблюдая, как санки несутся на огромный камень, торчащий на пути.

Раздался громкий треск и санки развалились. Гиде неподвижно лежала у сугроба.

Лианг подбежал к девушке и с облегчением понял, что она жива, просто ударилась. Она уже поднималась, вдруг со вскриком упала на землю: «Моя нога!». Лианг встал на колени перед ней: «Мне придется осмотреть вашу ногу, госпожа. Похоже на вывих». Гиде закусила губу и кивнула.

- Стойте, давайте лучше позовем целителя, - тёмная кожа на щечках Лалы посерела от страха.

- Тогда князь все узнает, лучше пусть господин Лианг посмотрит, - Гиде тихонько застонала при неловком движении и схватила Лалу за ладошку.

- Жаль санки, такие хорошие санки были. В детстве мы катались в медных тазах, воровали в прачечной монастыря и шли на самую высокую горку, какая была, - Лианг откинул подол ханьфу, приподнял нижнюю юбку, снял шелковые чулки. Тоненькая ножка, он мог легко обхватить ладонью щиколотку, была нежна на ощупь, багровой кровоподтек наливался синевой. – Ох и попадало нам за это, особенно мне как зачинщику, – он быстро ощупал ногу, стараясь нажимать легко. Затем быстро и с силой дернул, вправляя вывих. Гиде вскрикнула.

- Уйди, негодяй! Ты сломал ей ногу! – Лала вцепилась ему в рукав.

- Нет, Лала, боль прошла. Вы спасаете меня уже во второй раз, - слёзы запутались в ресницах Гиде, прикушенная губа вспухла капелькой крови.

Лианг поднес палец к губам Гиде, желая снять капельку. Ладонь легла на узкий подбородок, большой палец прикоснулся к губам и тут он очнулся. Боги, что он делает! Неужто он это сделал только что – прикоснулся к её лицу? Читай книги на Книгочей.нет. Подписывайся на страничку в VK. Их лица были совсем рядом, ещё чуть-чуть, и он коснется её губ своими. Между их телами были только ладошки, которыми она слегка коснулась его груди в бессознательной попытке оттолкнуть его. Распахнутые глаза смотрели испуганно. Лианг отшатнулся, подал руку, чтобы помочь подняться. Гиде молча подала свою и, хромая, поковыляла вниз с горки. Лицо при этом было такое страдальческое, что Лианг не выдержал и подхватил на руки.

- Что вы делаете? – она обняла стражника за шею и беспомощно посмотрела на Лалу. Лала пожала плечами.

- Простите, госпожа, вам сейчас лучше поберечь ногу, – Лиангу казалось, что он держит в руках птицу, такая она была легкая. Гиде уткнулась ему в плечо и еле слышно вздохнула. Лёгкое дыхание опалило кожу на шее.

Лала распахнула дверь и Лианг как был, прямо в грязной обуви, прошел внутрь.

- Надо приложить холодное, чтобы отек спал, - сказал он, глядя в глаза. Гиде даже и не подумала убирать руки с его плеч, а ему не хотелось отпускать девушку. – Лала, принеси лед, приложи к ноге.

Он прошел в спальню и аккуратно положил её на разобранную кровать. Затем кивнул и, не дождавшись ответа, ушел.

Гиде лежала ничего не понимая. Этот его жест, то как он прикоснулся к лицу, взгляд, устремленный на её губы – что это значит? Фэнсин всегда так прикасается перед поцелуем, неужто и Лиангу захотелось поцеловать? Да как он смеет? Его убьют за такое… Неужто, и вправду готов был поцеловать? Сотни мыслей роились в голове, не давая прийти в себя ни на мгновение. Она натянула одеяло себе на голову и там, в темноте, пришла страшная мысль: «я хочу этот поцелуй!» Улыбка не сходила с губ, пока Лала не сдернула с нее одеяло и с ворчанием сняла одежду.

- Ты, госпожа, как пришибленная. Молчишь все время, - заметила Лала в один из дней. Девочка была слишком мала, чтобы заметить растущее напряжение между ней и Лиангом. Теперь он избегал общения насколько возможно, отворачивался и отвечал односложными словами. Гиде же, наоборот, искала причины оказаться рядом с ним, при этом смущалась и вспыхивала, стоило ей набраться смелости и обратиться к нему с вопросом.

- Голова все ещё болит после удара, - ответила Гиде и Лала, удовлетворившись ответом, тотчас же отстала от нее. – Кстати, не знаешь, когда возвращается князь?

- Он уже вернулся, ещё вчера приехал. Странно, почему он к тебе не зашел?

Гиде побледнела и беспомощно оглянулась на идущего в отдалении стражника. Если князь вернулся, значит сегодня ночью придет с визитом. А утром выйдет из её покоев, когда Лианг уже придет. «Что с того?» - задала она себе вопрос. «С каких пор ты заботишься о том, что подумает о тебе какой-то стражник?». Но, Гиде было почему-то больно.

 Яркое солнце, выжигавшее большие проталины среди снега, словно померкло, ветер холодил спину, даже вид на бесчисленные крыши городских домов с загнутыми кверху краями, совершенно не радовал. Сегодня Сиан показался ей мерзким насекомым, присосавшимся к боку замка, а стражники, попадавшиеся на пути на стене, - хмурыми, словно обвиняющими в чем-то. «Давай пойдем домой, что-то холодно», - прошептала она непослушными губами девочке. Лала кивнула, она знала, как плохо становится Гиде от визитов князя. Она взяла за холодные пальцы хозяйку и прижалась к ним щекой.

Лианг следовал за ними, не понимая, что изменилось. Только что Гиде была оживлена и с улыбкой болтала с Лалой, любовалась видом Сиана со стены. Она бросала быстрые, несмелые взгляды, от которых бегали по коже мурашки. И вдруг, словно она взвалила на себя что-то тяжёлое – плечи ссутулились, напряглись, лицо посерело, как будто золой припорошило. Лианг невольно прибавил шагу - вдруг пошатнется, осядет на холодные, каменные плиты замковой стены. Она же бросила на него такой взгляд – словно молила о чем-то. Нежность поднялась со дна солдатской души, затопила всего, омыла с ног до головы, вычистив всё ненужное, грязное. Смела, швырнула на землю и поставила перед запоздалым знанием – он впервые в жизни влюблён. «Боги, за что вы так со мной?» Он даже прикоснуться к ней не сможет никогда. Остается лишь вздыхать и смотреть издали, прямо как в этих проклятых поэмах. Гиде даже не обернулась на прощание, лишь подол роскошного ханьфу хвостом скользнул меж закрывающихся створок двери. Как будто не подолом скользнула, а пилой прошлась по сердцу бедного Лианга. «Демонова ведьма!» - прошептал Лианг. Околдовала, приворожила, заморочила тонкими пальцами, гибкой шеей, своими зелеными колдовскими глазами. Разве бывают такие глаза у людей? У всех они карие, а у неё зеленые. Как весенняя молодая трава, если в них падает солнце, и изумрудные в тени. Чистый цвет, без рыжеватых крапинок, какие бывают у некоторых наомийцев, колдовской цвет.