– Врешь! – с каким-то детским задором колдунья щелкнула пальцами и подмигнула. – Но это ты меня не понял, мальчик. Мне даром не нужен ее так называемый статус! Если мне и предначертана слава в родном мире, то добиваться стоило бы славы отца – она, по крайней мере, никогда не была игрушечной… И именно по этому я не собираюсь возвращаться. Двум владыкам фон Норд Северная Корона тесновата.
– Вы действительно желаете смерти Великому Лорду? – негромко, с нотками какого-то уже отчасти делового тона, уточнил Кай. – В традициях вашего рода даже по прямому наследованию перенимать власть через покушения и перевороты… не хотелось бы думать, что Вы сочтете меня достойным лишь в случае столь варварского решения…
Айси тоже резко поднялась, с грохотом уронив стул. Во вскинутой руке, сжавшейся в кулак, сверкнул остро ограненный кристалл, при случае вполне способный послужить импровизированным кинжалом, в следующее мгновение прижатый к горлу юноши.
– Даже думать не смей! Мы говорим о МОЕМ отце! – глухо прошипела колдунья. И, спустя несколько мгновений, на всякий случай добавила. – Я сама его убью, если сочту необходимым, ясно?!
Кай, хоть и заметно побледнев, нервно усмехнулся.
– Как бы ни сложились обстоятельства, род фон Норд не может быть «чужими проблемами» для Вас, леди. Что бы Вы ни говорили. Это часть Вас самой, и не вижу ровным счетом никаких причин для всех этих капризов и упрямства!
– Часть… возможно. Но ты, неблагодарный приживал, к этому отношения не имеешь.
– Не знаю, чем я недостоин, с Вашей точки зрения, леди Айсольда… Вам известно, меня специально обучали как наиболее приемлемую парию для Вас, но, даже если это и так, я же сказал – я последний из претендентов. Вы всех отвадили, оскорбили или запугали еще до того, как отправились на обучение. Про репутацию, которую Вы заработали на Магиксе, и вовсе говорить не стоит! Могу с уверенностью сказать, что никто, достаточно знатный по происхождению, теперь просто не захочет становиться Вашим супругом. При всем моем уважении.
Последние слова были добавлены с некоторой поспешностью, хотя оскорбленной ведьмочка отнюдь не выглядела.
– А сам, тем не менее, суешь голову в петлю! – ласково напомнила Айси. – Вот только не начинай опять про волю…
– Я уже сказал Вам. Я уверен, что Вы можете стать истиной леди. Дочь госпожи Инеи просто не может ею не быть… вероятно даже, что у Вашего поведения сейчас есть свои объективные причины.
– Вроде меня самой.
– Прошу прошения?
– Я сама – причина всего. И закон для всего. А ты, милый мальчик Кай, если вздумаешь идти против… я, пожалуй, могла бы и открыть матушке глаза на то, что ты осмеливаешься смотреть на нее чуточку больше, чем с верноподданническим почтением!
– Это… Вы меня неправильно поняли, я никогда бы…
– Увы, тебя сошлют на аж Южное побережье раньше, чем ты успеешь высказаться! Жена Цезаря должна быть вне подозрений – и все такое… Это, пожалуй, даже лучше проклятий и прочих жестоких расправ, не правда ли?
Юноша молчал.
– Кроме того, своими словами насчет того, что только последний придурок способен ко мне посвататься…
– Я говорил совсем не это!
– … Ты подал мне совсем неплохую идею. Достаточно неплохую, чтобы в рейтинге придурков оставаться только предпоследним. Будь здоров!
– Леди Айсольда…
– Либо можешь паковать чемоданы на Южное побережье. Не сомневайся, в опале я или нет, раздавить твою придворную карьеру не сложнее… – рассеянный взгляд колдуньи скользнул по сторонам, пока не сконцентрировался на промолчавшей весь разговор Галатее. – Не сложнее, чем оборвать крылья фруктовой мушке!
Царственно отстранив Кая со своего пути, Айси вышла из кафетерия.
Пару минут, наверное, царило напряженное молчание.
– Ты сам-то говорил все это серьезно? – на всякий случай спросила принцесса, когда юноша, постояв столбом, апатично вернулся за столик. Кай устало поднял глаза, словно не сразу сумел вспомнить, что Галатея все еще здесь.
– Что-то в моих словах прозвучало похоже на шутку? – ядовито откликнулся он. – Что может быть смешнее, чем оказаться между приказами ДВУХ фон Нордов – учитывая, что воля каждого закон и требуют они противоположного! Й-йотун!
Девушка неопределенно пожала плечами. Вообще-то, с ее точки зрения такого дурацкого сватовства не заслуживала даже ведьма. И даже «настоящая северная леди» в которых, как известно, бесчувственность столь же веский показатель «истинности», что и красота…
– Трудно поверить, что ты всерьез… пошел бы на убийство, – трудно было поверить, что он вообще действительно хочет жениться, но об этом говорить было бы бестактно.
– Это было бы довольно неприятно. Я обучался на лекаря у самой леди Инеи… я не воин и в решении любого вопроса предпочел бы обойтись без насилия, но, как хирург, не могу не понимать, что иногда приходится по живому отрезать, например, пораженные некрозом конечности, когда даже Целители не могут их излечить. Иногда обстоятельства складываются так, что некоторые люди становятся опасной болезнью, не допустить распространения которой может только ампутация, – скучным голосом пояснил Кай.
– Что такое у тебя в душе болело, что ты решил часть ее ампутировать?! – фея встала. – Не знаю, что и сказать… прости, я не должна была присутствовать при беседе подобного характера…
– Ничего страшного. Все это никогда не было тайной или чем-то вроде… Рад был снова тебя увидеть, Галлена.
– Я тоже.
Он не спросил, могут ли они увидеться еще когда-нибудь. Подумав, принцесса тоже не стала этого спрашивать.
Погрузившись в глубокое раздумье, девушка вышла на не слишком многолюдную набережную и подошла к ограждениям. Почему-то в зимнее время вода в огромном озере, служащем границей между тремя Великими Школами и городком, даже днем казалась почти черной. Льдом озеро никогда не покрывалось – по естественным природным, во всяком случае, причинам – климат в Магиксе был чересчур мягким. И в королевстве Мелоди снег и холод можно было разыскать, разве что поднявшись к самым вершинам живописных горных хребтов, а горные реки вообще не замерзали, так что покрытые льдом водоемы она видела только тогда, в далеком детстве. В прошлой жизни.
– Не сложнее, чем оторвать крылья фруктовой мушке! – едва слышно повторила сквозь зубы Галатея и, зажмурилась, запустила зеркальным медальоном через перильца, в темные воды озера.
========== Часть 16 ==========
Красавицы кого ни изберут,
Им не перечь – ведь женщины упрямы.
Она нашла, отвергнув общий суд,
Поклонника из тех – мы будем прямы, -
Кого хлыщами светскими зовут.
Их очень любят, хоть ругают дамы.
Дж. Г. Байрон
Санни Фицрой с детских лет предпочитал относиться к жизни со всем возможным оптимизмом, оттого многие вещи явления, в которых кто-то на его месте непременно усмотрел бы проблему, предпочитал воспринимать исключительно позитивно. Или нейтрально, что бывало гораздо реже. Это весьма удобное свойство характера, конечно, создало ему славу не самого умного человека даже по меркам королевства Солярия, но юноша не намеревался создавать себе лишние трудности исключительно в целях доказать кому-то обратное. Химера, наследная герцогиня Фэйтон-младшая, хотя, наверное, не следовало причислять девушку, причем девушку весьма очаровательную, к «вещам и явлениям», вполне соответствовала этой схеме. Многие знакомые Сансара имели привычку уверять, что лучше сразу голову в петлю сунуть, чем с такой особой связываться, хотя, по его богатому опыту, степень взбалмошности и капризов у нее не превышала среднестатического уровня местных красавиц… Даже до легкого разочарования не превышала – по первому впечатлению от Химеры можно было ожидать большего.
Пресыщение – пожалуй, единственная неприятная изнанка судьбы самого красивого парня в королевстве. Не обязательно даже быть официально признанным бастардом короля, во всех правах, кроме наследования престола, уравненным в правах с законным принцем, или наследником одного из влиятельных герцогств в провинции. А если при этом еще и умеешь любую девушку или женщину заставить чувствовать себя прекраснейшей во всех мирах – равнодушно отнестись к такому может только действительно прекраснейшая, просто потому, что сама знает это и без тебя. С пятнадцати лет вращаясь в бурном водовороте светской жизни, Санни, постоянно нуждающийся в чувстве влюбленности как в топливе для вдохновения, был почти за десять лет очарован множеством красавиц. Взаимно очарован – с его великолепной внешностью и всеобъемлющим обаянием, иначе и быть не могло. Многообразное совершенство было в каждой, нужно было лишь посмотреть правильными глазами, а потом воссоздать неземной образ в одной из своих скульптур (вопреки распространенному мнению, Сансар не имел привычки льстить своим натурщицам – всего лишь применял на практике простую истину, что лишь в глазах влюбленного отражается подлинная красота человека). Однако чем дальше, тем больший приоритет в глазах будущего герцога Бео получали не просто прекрасные девушки, а девушки, совершенно не похожие на других. Разумеется, он не мог не обратить своего внимания на Химеру. Изысканная брюнетка – уже экстравагантно в Солярии, где практически у всего населения волосы разных тонов и оттенков белокурого о тончайшего лунного золота, до насыщенного каштана с солнечной рыжинкой – вопреки местной моде предпочитающая в одежде чахоточный декаданс и тщательно вытравливающая уксусом любой намек на загар, дочь придворной предсказательницы и последней фаворитки короля Радиуса Кассандры Фэйтон притягивала к себе взгляд, как словенская березка, почему-то выросшая среди пальм. Старшая Фэйтон – в отличие от дочери, вполне классическая блондинка – пользовалась особым расположением короля почти три года, практически все время с тех пор, как Радиуса оставила законная супруга и, наверное, пользовалась бы и дальше, не предприми дама сумасбродную попытку перепрыгнуть из фавориток в новые королевы. Или, по крайней мере, будь она при этом поизбирательнее в методах – не факт, что получилось бы, но хоть обвинения в государственной измене и ссылки в родовые земли с запретом появляться в столице удалось бы избежать. Радиус в очередной раз проявил благородство к бывшей возлюбленной, ведь по закону правитель имел полное право конфисковать земли герцогства Фэйтон и выслать из королевства вовсе, если бы не предпочел замять дело… Санстар сильно сомневался, что госпожу Кассандру эта милость утешила!
