Так и не найдя никакого решения в собственных мыслях, Дарси с легкой растерянностью обратилась к Асмадее.

– Он что, всерьез намерен кружить по Магиксу, пока не найдет Айси?

– Мы говорим о лорде фон Норд, моя дорогая. Если ему что-то вмятешилось в голову и крепко там осело, то либо все будет так, как решил он, либо он эту самую голову расколотит, пытаясь снова и снова. Последнее, как ты понимаешь, не в моих интересах, так что я собираюсь найти… обходной путь.

Не получится из сестренки истинной благородной северянки. В чем-то Инея права – из настоящей, живой Айси не получится. Такие не управляют от имени супруга, ведьмы вообще не из тех, кто довольствуется в жизни вторыми ролями. Только Дарси научилась у Асмодеи притворяться, а Айсольда… та научилась разве что у отца – фамильной твердолобости, отчего-то считающейся гордостью, и неприязнью к любым компромиссам.

– Айси – тоже фон Норд. Сколько бы раз он от нее ни отрекался, от столь впечатляющей наследственности это не избавит! – воздохнув, Дарси в задумчивости начертила кончиком пальца на стекле темнеющего окна невидимый узор. Единственный исход конфликта интересов лорда Тайрана с его законной дочерью был исчерпывающе описан в детской песенке про двух одновременно оказавшихся на узком мостике над ущельем баранов. И оптимизма не внушал. – Они найдут ее не раньше, чем она сама решит найтись.

И почему-то момент, когда это все же произойдет, темную ведьмочку пугал. Что-то еще было в словах о неоспоримости воли лорда, помимо обычной самоуверенности, какое-то значение, которое Тайран вкладывал в свои слова, но она не сумела понять.

Комментарий к

Если кому интересно, как они визуально выглядят http://s002.radikal.ru/i197/1107/83/308b6d77364c.jpg

это, правда, около пятнадцати лет назад, но никто, в принципе, особенно не изменился.

========== Часть 14 ==========

Когда-нибудь, когда-нибудь и ум и опыт личный

Тебе подскажут – надо быть

И в чувствах холодней.

Ты понял Кей? Ты понял Кей?

- Мне это безразлично.

Ты понял правильно меня,

Ты – молодец, о’кей!

Кинофильм «Тайна Снежной Королевы»

Лорд Кай действительно был благородного происхождения, хотя это происхождение и составляло все то, что от семьи и даже воспоминаний о ней осталось в его жизни. Приграничные земли постоянно переходили от одного владычества к другому, в каждой очередной стычке служа первой линией фронта – в любую из сторон. Первым воспоминанием из детства оказался один из таких «земельных переразделов». Родовые земли семьи Мистраль располагались как раз в такой приграничной зоне, там, где горы Севера теряли свою высоту и уже переходили в холмы, а на склонах вместо полей из мхов, трав и карликовых деревьев росли настоящие леса, южнее – даже с вкраплениями лиственных деревьев. Куда более благодатный и щедрый край, чем горные хребты и ледяные пустыни, преобладавшие в остальном Владычестве, но и более уязвимый перед беспокойными соседями с востока. Обитатели разрозненных деревенек не считали особенно принципиальным вопросом, кому именно платить подати, оттого частые смены власти переживали почти безболезненно – насколько это вообще было возможно, простой народ старались не трогать без нужды ни завоеватели, ни хозяева, постоянно менявшиеся ролями, но вот враг с врагом аристократы севера и востока не церемонились. Когда целой орде захватчиков удалось накрыть родовой замок лорда Мистраль на склоне восточного хребта, все коридоры и залы крепости оказались залиты кровью – своей и чужой. Это Кай помнил. Помнил звон мечей, помнил рев призываемого магами ветра, наполнявшего коридоры то колким ледяным холодом вьюги, то обжигающим песчаным дыханием далекой пустыни – в зависимости от того, свои или чужие призывали его – враждебные ветра сталкивались в маленькие бури, им было тесно в коридорах, казалось вот-вот и порывы взорвут замок изнутри, похоронив под каменными обломками обе армии. Некоторые башни действительно обваливались… или воображение Кая просто мысленно дорисовало это? Хотя вся предыдущая жизнь, детство в этом замке, словно бы испарилась из памяти, должно быть, мальчишка хорошо его знал, успев исследовать, быть может, в проказах и играх прошлого. А может его намеренно заставили изучить планировку – как раз на такой вот случай… теперь трудно было судить об этом, а тогда – тогда Кай был просто не в состоянии думать вообще. Все, что мог мальчишка семи-восьми лет, сжаться от ужаса в поначалу казавшемся укромным и безопасном закутке, уткнувшись в белокурую макушку так же трясущейся девчушки, совсем крошечной, года на четыре младше него самого (была ли она действительно его младшей сестрой или просто дочерью кого-то из родительской свиты – Кай совершенно не помнил и этого), одновременно зажимая ей рот, чтобы не выдала их случайно криком или ревом. Надеясь пережить творящийся вокруг ужас, словно внезапный буран, укрывшись под снежным покровом в самом его эпицентре. К их счастью, на детей никто просто не в состоянии оказался обращать внимание. Остальные воспоминания тоже были обрывочными: небольшая речушка, бравшая начало высоко в горах и оттого даже в теплое время года обжигающе холодная, маленькая девочка, которую Кай, сам не понимая, зачем, упорно тянул за собой – она уже не пыталась кричать, а только дрожала и иногда всхлипывала. Казалось, выбравшись из замка дети просто обречены были все равно погибнуть, подхваченные ледяной рекой, но, покружив своими игрушками вдоволь, водный поток все же выкинул их на отмель, оставив трястись уже от холода и прижиматься друг к другу. В окрестностях замка всегда достаточно тесно кучковались разрастающиеся деревушки, со временем образовывая небольшой городок, в одной из таких кто-то милостиво приютил беглецов. Распознать в похожих на мокрых посиневших крысят детях аристократов было решительно невозможно, иначе, наверное, никто из крестьян не захотел бы рисковать… но им в очередной раз повезло. А потом уже был приют.

Сирот на Северных Землях обитало предостаточно. И не столь уж редко сирот благородного происхождения: именно у высшего сословия считалось особенно почетным непременно погибать в бою, благо даже не многолетняя, а поистине многовековая война, хоть и давно приобрела хронический характер, прорежаясь многочисленными перемириями и альянсами, рано или поздно – непременно нарушаемыми, из-за чего ее легко было принять за целую череду то начинавшихся, то прекращавшихся войн, то и дело переходила в острую фазу, охотно перемалывая брошенные между жерновами жизни. А о детях, потерявших всю семью, брало на себя заботу Владычество. Не лично, конечно: лишь отдав распоряжение и назначив содержание из казны сиротских приютов, в одном из которых и оказались Кай с сестренкой.

Мальчишке было уже лет одиннадцать-двенадцать, когда городок, в котором располагался их новый дом, почтила своим присутствием супруга великого лорда. Аристократы вообще не так уж редко проявляли к приютам интерес – не из благотворительности, правда, а присматриваясь к сиротам, особенно благородного происхождения, чтобы выявить талантливых или просто толковых ребят в «нахлебники» к своему двору. Даже из лишившихся земель потомственных аристократов обычно получались талантливые маги и воины, а иногда – ученые. Но визит самой леди Инеи – это было почти как явление самой богини северных гор, воплощать которую среди людей и призвана была по традиции «первая леди». Как дети знали из преданий и сказок, на заре существования Северного Владычества эта богиня спасла жизнь первому в роду великих лордов, оттого все его потомки не только ревностно чтили ее, но и жен себе выбирали способных хотя бы бледным подобием отражать великолепие «госпожи Зимы». Кай с трудом представлял себе, какой же должна быть эта богиня, если леди Инея, «бледное подобие», сама по себе была не просто красива или прекрасна – а поистине божественна. Ни тогда, мальчишкой, ни в последствии он не мог верить, будто возможна во вселенной красота более совершенная, чем у нее. Это заключалось не только во внешности хрупкой, как снежинка, как морозный узор на окне, женщины с бледно-золотыми волосами, на которых льдинками поблескивала бриллиантовая сетка, чуть удлиненным овалом безупречного невозмутимого лица, прямым носом и хрустально-синими, как безоблачное зимнее небо в погожие дни, большими глазами – хотя, конечно, даже среди аристократок немногие могли похвастаться такой красотой. Но нет, по-настоящему благоговейно трепетать при виде супруги великого лорда заставляло ее ледяное бесстрастие. Так смотреть на окружающих можно было, лишь спустившись к ним ненадолго с небес. Короткий зимний день выдался невероятно ярким, должно быть, городские маги ветров тоже подготовились к визиту леди, как следует, и невысокое ослепительное солнце, лишь прибавляющее колкости морозу, сияло на волосах и украшениях Инеи, окутывая поверх белоснежных мехов хрупкую фигуру дрожащим нимбом из сияния. Должно быть, она действительно воплощала среди людей всемогущую богиню северных гор! Супруга великого лорда что-то говорила, обращаясь к воспитанникам приюта, говорила, а одиннадцатилетний мальчишка, как и многие вокруг, жадно ловил каждое слово, совершенно не понимая их значения. Должно быть, не только он. Во время визитов других аристократов, дети всячески старались как-то проявить себя, привлечь внимание, заработать возможность возвыситься или хотя бы просто попросить о какой-нибудь милости, но Инею все только слушали, затаив дыхание и с восхищением разглядывая ее. Правда, сестренка потом, когда аудиенция закончилась и дети стали расходиться, едва слышно призналась, что леди чем-то пугает ее. Кай только отмахнулся, на миг подумав, что пережитое в раннем детстве нелегкое приключение сделало ее слишком уж нерешительной – и тут же забыл об этом. Все мысли были заняты тем, что он еще хотя бы раз должен увидеть леди Инею – до того, как спустившаяся в их городок посреди горной долины богиня снова навсегда исчезнет отсюда. Поэтому, не дожидаясь, когда поредеет толпа в дворике, мальчишка перемахнул через ограду приютского двора и припустил вдоль узкой улочки вслед за удаляющейся вереницей саней.