– Я не хотела затевать этот разговор на людях, мой лорд, – терпеливо дождавшись наступившей тишины, заговорила «первая леди». – Но очевидно, что вы не можете контролировать Айсольду. Совершенно ни к чему было выставлять семью в нелепом свете, затевая всю эту беготню по Магиксу, а теперь наши имена к тому же свяжут с… этой отвратительной историей! – короткий резкий взгляд хрустально-синих глаз кольнул почти синхронно усмехнувшихся Шторми и Цун Ами. Для них «отвратительная история» была весьма забавным происшествием, но вмешиваться в разговор лорда и леди напрямую не решалась даже Марика. Ни старшая, ни младшая.
– Не Вам это решать, – с преувеличенной мягкостью напомнил Тайран.
– Именно так. Все, что я могу, сказать это Вам, мой лорд, поэтому говорю.
– К ее сожалению! – едва слышно буркнула Асмадея, все еще прижимаясь к плечу лорда за его спиной. На нее Инея даже поднять глаз не пожелала.
– Много лет назад, когда леди Асмадея еще только заговорила о том… Даре, которым обладали девочки, я предложила решение. Ошибкой было позволять этим особенностям вообще развиться, именно они делают юных леди совершенно неуправляемыми, но ни к чему рассуждать о том, что уже было сделано. Теперь все будет сложнее… тем не менее, другого выхода не существует.
Лицо лорда Тайрана окаменело еще сильнее, хотя Дарси просто представить себе не могла, как это ему удается. Мужчина сейчас напоминал бы изваяние, если бы не непроизвольно дернувшаяся ладонь. Хотя сейчас девушка была слишком напугана прозвучавшими словами, чтобы следить за кем-то с достаточным вниманием. Если даже Шторми быстро согнала с лица шкодливую улыбку и напряженно уставилась на чету правителей.
– Я уже говорила, – дрогнувшим голосом вмешалась Асмадея. – то, о чем ты говоришь, хуже смерти. Это как душу вынуть!
Тайран резко развернулся, и зудящая на ладони пощечина моментально досталась колдунье. Та слабо дернулась, но не издала ни звука, а Инея, прекрасно понявшая, что именно ее слова вызвали такое раздражение супруга, сухо поджала губы. Ни один из северных феодалов, жестокость которых слухам почти не удавалось преувеличивать, да и нужды в этом не было, в жизни не поднял бы руку на леди. Возможно, из опасения, что эта хрупкая красота разлетится осколками – но это было бы кощунством. Даже если именно леди в этот момент наиболее всего этой оплеухи заслуживала! Таков был своего рода компромисс: Инея получала титул мужа и хорошо смотрелась в фамильных драгоценностях, без сожаления уступив Асмадее права и на поцелуи и на пощечины. Восточная колдунья-то не была неприкосновенной леди, а ее благодарности, привязанности и ненавязчивого расчета по отношению к когда-то спасшему юную фурию прямо с костра «ледяному рыцарю» с лихвой хватало на то, чтобы время от времени терпеть любую резкость – да и без вознаграждения это терпение не оставалось. Позже, когда Тайран сочтет, что переборщил – он старался быть еще и справедливым, хоть и в меру своего о справедливости представления.
– Не вмешивайся в разговор.
– Прошу меня простить, – тихо пробормотала Асмадея. Дарси готова была поспорить, что она не столько испугана, сколько притворяется, да и разговор этот, судя по всем, затевался не впервые… впрочем, если так, притворство было виртуозным, да и стоила эта тема настоящего, искреннего страха.
Как будто вырезать душу. О ведьмах, лишившихся Дара, предпочитали не говорить вообще, но все равно как-то получалось, что каждая колдунья знала. Чувствовала, быть может? Интуитивно осознавала худший из кошмаров. Хотя Инея все равно не поймет, и даже не потому, что сама никогда не обладала ни колдовской, ни волшебной силой, а потому, что… просто не поймет, зачем бояться полного паралича чувств. Ведь страданий такие прошедшие специальный обряд пустые оболочки не испытывают, трудно выразить словами, что именно теряется, уходит из души вместе с магией. А сами чувства, по мнению таких, как леди Инея, все равно лишь замутняют сознание.
– Ты нередко винила меня в жестокости и беспощадности, Инея, моя серебряная звезда! – пристально глядя на супругу сверху вниз, сказал лорд Тайран. – Но сейчас мы говорим не о врагах или преступниках, с которыми, по твоему мнению, я всегда был чересчур – как ты это называла? – кровожаден. Мы говорим о единственной наследнице рода фон Норд. И твоя жестокость, моя хрустальная леди, уже пугает – меня. Возвышение этого твоего воспитанника так важно?
– Айсольда и есть преступница. Как здесь, так и на Северных землях – Вы сам объявили об этом еще два года назад, мой лорд. Но она – действительно единственный возможный наследник, так что либо Вы прислушаетесь ко мне, либо род будет прерван, а на троне окажется явно неадекватная девушка, готовая стать новым Некроном, если не чем-то похуже! Я нашла когда-то Кая… это можно было бы назвать подарком судьбы, но судьба ни при чем, никаких случайностей, я сама нашла лучшего, чтобы воспитать из него наследника северных Земель. У нас нет сыновей, зато есть он, все, что требуется теперь – принять его в семью официально. А это возможно для него лишь в качестве мужа Айсольды, вы сам это знаете. Важно ли это? Это важно для Владычества!
– Считаешь идеальным наследником выслужившегося подхалима? И это стоит того, чтобы превратить настоящую свою дочь в куклу?
– А я – кукла? – без малейшей обиды спросила Инея. – Я правлю Севером, пока Вы играете с соседями в войну! Я забочусь о том, чтобы армия – Ваша армия обеспечивалась продовольствием и всем необходимым, я… И я научила Кая всему необходимому!
Лорд Тайран улыбнулся, прикоснувшись кончиками длинных, но огрубевших от морозов и полировки рукояти меча пальцев к бело-золотым волосам супруги, собранным в причудливую прическу под бриллиантовой сеткой.
– Из него, по всей видимости, выйдет отличная замена для Вас, моя хрустальная леди! – с отчасти даже добродушной насмешкой заметил фон Норд. – Мою власть, так или иначе, пришлось бы наследовать Айсольде. Поэтому ее душе придется остаться при ней. Жестокости и расчетливости, холоднокровию и высокомерию, кровожадности и мстительности – всему, что когда-то даровала госпожа Зима первому Владыке Севера. И что делает его потомков – родом фон Норд!
– Подростковой вздорности она ему не даровала! Вам решать, мой лорд, я могу лишь высказать свою точку зрения. Но у Вас возникли проблемы с тем, чтобы просто найти Айсольду, не говоря уже о том, чтобы как-то заставить подчиниться.
– Воля лорда неоспорима, – устало и почти без интонации, как заученную аксиому, произнес Тайран. Словно бы это и было ответом на любые вопросы.
В какой-то мере, пожалуй, действительно было.
– Я отправляюсь в гостиницу, – после недолгого молчания объявила леди Инея, грациозно поднимаясь с кресла. – постарайтесь все же поумерить свое упрямство и подумать над моими словами.
– Я иду с Вами, – напоминать о уже принятом решении лорд даже не стал. – Асмадея, останься здесь. Маловероятно, но все же, если не будет меня, Айсольда все-таки решит действительно вернуться. У тебя неплохо получается убеждать.
– Только не фон Нордов, – с извиняющейся и в то же время льстивой улыбкой возразила старшая колдунья.
– Да, но все же. И… я могу что-нибудь для тебя сделать?
Ну, конечно. Самое близкое к извинению, что можно услышать от такого, как Тайран. Асмадея покачала головой, одновременно склоняясь в почтительном поклоне. Она редко о чем-то просила лорда и Дарси советовала поступать так же – хоть он и не против был, в подходящем настроении, уступить просьбе, но гораздо лучше было, когда сам решал сделать подарок. Гораздо ценнее.
– Рада была еще раз вас увидеть, милорд, – проворковала девушка, пытаясь скопировать изящный полупоклон. Услышанное ей не слишком понравилось, немного утешало, что Тайран не разделял доводов леди Инеи, но ведь рано или поздно он поймет, что менее радикальными методами Айси хотя бы к относительному порядку призвать не получится. И ведь не убедить же ее, чтобы подыграла, изобразив раскаяние и послушание хоть ненадолго – даже в полной мере объяснив выгоды… но матушка права, убедительность ментальных ведьм действует на всех, кроме фон Нордов с их упрямством. Даже когда сестричка подставляет своими выходками весь триумват! Привычнее терпеть такое от Шторми – но ту, хотя бы, не так уж трудно убедить или просто отвлечь… если успеваешь!
