Черкашин не тронулся с места. По его первому впечатлению, Галина точно была ненормальной, но чертовски сексуальной ненормальной. И больше всего его привлекали ее очаровательные веснушки. На кончике языка у него так и вертелся вопрос, а как насчет веснушек по всему стройному телу. Ну, тогда его точно покусали бы. Он направился к своей двери.

Даже если забыть о веснушках, все равно одним коготком он уже увяз, а, как известно, потом и вся птичка пропадет… Черт, да что тут лукавить, она ему безумно нравится. Безумная Гала, безумно люблю тебя — и тут же осекся. Да что он несет?! Нет, все-таки безумие заразительно… Одумайся, пока не поздно, велел он себе…

Но если здраво (хорошо сказано!) взглянуть на ситуацию, нужно признать, что он пошел не тем путем. Правда, это не означает, что девушка не нанесет ущерба кому-либо из своих новых знакомых «ботаников», не желая того.

Антон Черкашин не понаслышке знал, как много обид приходится глотать неприметным парням: долгое время сам носил очки от близорукости, был долговяз и неуклюж — и очень-очень робок. Велотрек и гонки по шоссе, контактные линзы, занятия в спортзалах плюс успехи в бизнесе многое изменили.

Он поставил пиво в холодильник. Нет, конечно, он не думал, что Галина может нарочно кого-то обидеть. Но зачем-то она набросала план военных действий. Настоящая «битва за Рим»! И это настораживает!

Она не ведет себя как одна из тех женщин, что обрывают ему телефон, только потому, что его имя было упомянуто в одной из телепередач. Он все еще не мог поверить, что местный канал действительно мастерил передачу о десяти самых завидных женихах города, и считал, что это настоящее подстрекательство к действию для одиноких и отчаявшихся женщин. Как он им ни сочувствует, на заклание ему идти не хочется. К несчастью, его имя вторично было упомянуто в другой передаче, журналисты еще и новый адрес его обнародовали. Вот теперь и осаждают его безумные поклонницы, возжелавшие свести с ним знакомство поближе.

Антон скорчил гримасу, опускаясь на диван. Комизм ситуации не ускользнул от него. Все эти дамы стали гоняться за ним, когда он уже утратил облик Гадкого утенка и сделал весьма успешную карьеру. А Галя, такая очаровательная и такая желанная, несмотря на все ее заскоки, шарахалась от него именно по противоположной причине. Нет, женскую логику ему не постичь. Даже и пытаться не стоит.

— Антон Сергеевич, вас к телефону.

— Черкашин слушает, — машинально сказал он в трубку, собственноручно распечатывая на компьютере приказы по всем филиалам.

— Звучит так, как будто ты торчишь перед монитором, — раздался веселый женский голос.

Он ухмыльнулся и откинулся на спинку стула.

— Ну и что? Не забывайте, мадам, что я зарабатываю этим себе на жизнь.

— Я шучу, сын! Но мне кажется, — осторожно продолжала собеседница, — ты должен больше времени проводить в мастерской. Тебе нужно почаще отвлекаться от экрана.

— Да-да, я абсолютно такого же мнения, мам! Но больше одного-двух дней в неделю сейчас не могу себе позволить. Нет менеджера для здешнего филиала. Как только его отыщу и здесь все наладится, как в Нижнем и других городах, тогда спокойно вернусь к велосипедам.

— Это разумно.

— Ну, а как дела у девочек? — У Антона было шесть младших сестер, которых он опекал на правах старшего брата.

— Отлично, — засмеялась мать многочисленного семейства.

Он фыркнул:

— Это хорошо. Передай Зайцу, что ко дню рождения Шурки я непременно буду.

— Это было бы замечательно. Она обрадуется. Приедешь один? — Вопрос был задан подчеркнуто безразличным тоном.

— Скорей всего, нет. — На том конце провода затаили дыхание. Но, поскольку Антон не стал вдаваться в подробности, мама только чуть слышно вздохнула. — Было бы чудесно увидеть тебя еще разок. А то я начинаю забывать, что у меня, кроме девиц, еще есть и сын. Как твое новое жилище?

— Ничего особенного! Знаешь, я, скорей всего, и здесь надолго не задержусь. Когда шум поутихнет, найду себе другое пристанище.

— Да, ты уже упоминал об этом. А теперешняя твоя квартира позволяет приютить одного гостя?

Черкашин затаил дыхание:

— Кого ты имеешь в виду?

— Сержа.

— Не начинай сначала! Ну, правда, у меня нет для него работы. Конечно, в своем деле Серж гений, но он в принципе не понимает, что такое дисциплина.

— Но он твой двоюродный брат. И вы так хорошо ладите.

Антон заранее знал, что в конце концов поддастся на мамины уговоры. Против них не устоит и камень.

— Да, конечно, если он работает не на меня.

— Но на этот раз он серьезно намерен встать на ноги. Ты же сам сказал, что у него большой потенциал. Так дай ему шанс. В этом году ты Сержа не видел, а он действительно повзрослел.

— Ну хорошо, хорошо, присылай своего Сержа!

— Вот и славно. Через три недели он будет у тебя как из пушки. — Любила мама все же вворачивать питерские словечки.

Антон поерзал на стуле и недоверчиво переспросил:

— Ты еще до разговора со мной все распланировала? И не сомневалась в моем согласии?

— Ты прекрасный сын. Я знала, что ты поможешь. Значит, восемнадцатого после обеда он приедет. Не забудь!

— Надолго ли в этот раз?

— Ой, сынок, на плите что-то горит! Ну, ждем тебя! — И, не дожидаясь ответа, мама быстренько положила трубку.

Примерный сын вздохнул и вернулся к делам.

По дороге домой он активно настраивал себя на то, что предоставить кров и пищу безалаберному и необязательному кузену по матери Сергею все равно придется. У Сержа доброе сердце, но он ведет себя так, будто ему все еще лет четырнадцать. Семейство сквозь пальцы смотрело на его неблаговидные поступки, потому что он и выглядел как недозрелый прыщавый подросток. Серж — это, очевидно, фамильное — был точно таким же долговязым, как некогда старший кузен, носил очки с толстыми линзами и в любых шмотках выглядел форменным пугалом.

Семейные гены, кажется, обрекли всех мужчин по материнской линии иметь невзрачную телесную оболочку и очень сильный интеллект. Если бы только Галя Мамонтова осознала свои заблуждения… Антон застыл при мысли, что из непутевого братца выйдет чудесная подсадная утка для прекрасной соседки — если не принимать во внимание его необязательность и отсутствие моральных принципов. Да они тут и не требуются. Нет, Антон с ума сошел — это невозможно! Или все-таки возможно?

— Привет, тетя Галя!

— Привет, Игорек! — Она прикрыла за мальчиком входную дверь и улыбнулась.

Он сдвинул брови, увидев ее в необычно строгом костюме, который она надела специально для визита в копировальную забегаловку, где хотела сделать ксерокс с прайс-листов «Сундука сказок».

Может, что и было в намеке Черкашина, во всяком случае, она решила попытать счастья и там.

— Ты ужасно смешная, строгая, как учительница. — Негалантно прокомментировал ее внешний вид юный гость.

Внутри у Галки тлел огонек подозрения, что она и в самом деле переборщила с неприглядностью, коли даже юноше шести лет от роду это бросается в глаза.

— Ты сам смешной.

Но малыш не ухмыльнулся в ответ, как обычно, а грустно уставился в пол.

— Да что случилось, Игорек? — Она присела перед ним на корточки и обняла. — Ну, поделись со мной! В школе неладно? Но тебе же нравилась новая учительница?

— Антонина Викторовна мне и сейчас нравится. — Он вздохнул. — Но другие ребята смеются надо мной, потому что я в классе самый маленький.

— Ага, ясно! Со мной было то же самое, и я тоже очень обижалась.

— Правда?

Девушка лукаво подмигнула ему:

— И тогда я стала смешить своих одноклассников сама. Все любят посмеяться, а когда они слышат смешное, то забывают смеяться над тобой. Я вот что тебе скажу: у нас в магазине есть суперская книга всяких шуток. Они тебе понравятся. А поскольку я тебя люблю, то предлагаю обмен…