Я опять предложил ей дотащить Харкхуфа, но Махатикса посмотрела на него с отвращением, выбила из-под него стул и громко сказала: «Пусть эта свинья спит тут на полу! Охранник из него оказался никудышный, так что он заслужил все, что с ним произойдет». Сказав это, она еще раз пнула его в бедро.

Я проводил ее до жилища труппы, таща за ней тяжелую тушу Харкхуфа. Несмотря на отвращение, она все же остановилась, чтобы помочь мне. Такие труппы держатся вместе как настоящая семья, так как знают, что помощи больше ждать не от кого. Совместные усилия по транспортировке пьяного охранника несколько улучшило ее отношение ко мне, и я расстался с ней, не получив плевка в спину.

По пути от гостиницы я размышлял над всеми вопросами, возникшими в тот день. Кем был этот загадочный Зимаксис? Обладал ли он действительно реальной силой? Или предположение Махатиксы о том, что он самозванец, верно? Если он и наложил на Кэзо убившее парня заклинание, как ему удалось все скрыть от магистров Коллегии Инкантаторум? Как мне обличить его? Имеет ли Друсус к этому отношение или он невиновен?

Действовать нужно осторожно. Свои уловки я могу практиковать лишь в паршивых тавернах на чужестранках с плохой репутацией, но это не то, что подействует на таких, как Друсус или даже Порций и Лутаций. Если бы с ними случилось подобное, это точно грозило бы судом, что вряд ли порадует Корпио. Что касается Зимаксиса, нужно будет установить его личность и статус. Если он и впрямь занимался некромантией в стенах нашего города, у него должны быть очень влиятельные патроны.

Той ночью я спал плохо. Меня опять мучили кошмары о трупе в колодце. Проснувшись до восхода, я решил проверить, смогу ли застать расходящихся по домам ночных гуляк Эгретии до появления дневных жителей. Одевшись и вооружившись, я обыскал кухню, обнаружил только неаппетитные холодные остатки трески под соусом из кориандра и тмина и отправился на поиски до появления первых лучей солнца.

Побродив по лабиринту улиц, ведущих от моего дома к Викус Петроса на вершине Меридионали, я быстро направился по главной дороге к Форуму Эгретиум. Возле Купален Маурития дорога огибает возвышенность, уходя вниз к форуму – сердцу нашего города. Оттуда открывается живописный вид на открытое пространство, окруженное впечатляющими административными зданиями. Несмотря на столь ранний час, улицы были загружены: отставшие повозки, спешащие вырваться из города перед дневным запретом, рабы, начинающие свой день до пробуждения хозяев, вигилес, заканчивающие последнюю смену.

Перейдя форум, я направился вверх к Викус Капрификус и повернул направо на Виа Кэка. Далее по правую сторону шел район Септентрионали, где находились особняки Корпио и многих других богатых и влиятельных людей. Моей целью был Кливи Инфериор – нижние склоны Горы Вергу. Это респектабельный квартал с небольшими частными и невысокими жилыми домами. Этот район был заселен не сливками общества, но достаточно состоятельными людьми, которые могли позволить себе хороший дом недалеко от утесов со свежим морским воздухом.

«Битый череп» находился возле утесов, недалеко от Порта Рупис. По крайней мере так мне сказала Махатикса. Побродив по извилистым улочкам и расспросив прохожих, в боковом переулке, в стороне от круглой площади, я наконец увидел битый легионерский череп, подвешенный за верхнюю петлю над дверью. Солнце уже взошло, но редкие посетители засиживались в тавернах.

Сама таверна находилась на первом этаже четырехэтажной инсулы и имела отдельный от общественных помещений и верхних этажей вход. Зайдя внутрь, я сел за столик возле стены и заказал у сонной девушки яичницу и хлеб на завтрак. Осмотревшись вокруг, я увидел двух пьяных храпящих в углу патронов, уставшую куртизанку, собиравшуюся уходить, влюбленную парочку средних лет, заканчивающую свое свидание. Когда мои глаза привыкли к темноте внутри таверны, я смог разглядеть некоторые элементы декора. Вокруг были респектабельные люди – успешные купцы, военачальники в отставке, квесторы и работники различных корпораций – люди с хорошим доходом и благопристойным образом жизни, хранители старых традиций и ценностей. Тем не менее место было стилизовано под припортовую таверну – тусклое освещение, непристойные картины на стенах, нарочито грубые длинные столы. Хотя, присмотревшись, я заметил, что картины были непристойными лишь по своему содержанию, а не по качеству исполнения. Столы были из грубого дерева, но на скамьях лежали подушки. Это место притворялось низкопробным притоном, чтобы придать оттенок запретности в остальном серому окружению.

Я также заметил заднюю дверь и лестницу, ведущую вверх и вниз.

Через несколько минут девушка вернулась с моим заказом и кубком хорошо разбавленного вина. Она была стройной блондинкой лет восемнадцати в тунике, которая едва прикрывала ягодицы, да еще и с глубоким вырезом, что, должно быть, помогало привлекать выгодных клиентов. Положив руку ей на талию, я спросил: «Скажи, дорогуша, есть здесь задние комнаты?»

Она бросила на меня оценивающий взгляд. Я почти годился ей в отцы, но она, должно быть, привыкла иметь дело с мужчинами значительно старше. Ей не понадобилось много времени, чтобы оценить меня. Я выгляжу как типичный эгретянин – нос с горбинкой и вьющиеся темные волосы; гладко выбрит, среднего роста и телосложения. Ничего примечательного. Стараюсь держать себя в форме. Мама говорила, что я хорош собой, но вряд ли я слышал это от кого-то еще.

Приличная туника и звон монет в кошельке, вероятно, произвели на нее большее впечатление, чем мой внешний вид. Быстро оглянувшись и убедившись в том, что другие посетители не заметят ее отсутствия, она сказала: «Конечно, почему бы и нет».

И мы пошли к задним комнатам. Пройдя двери в кухню, я было повернул на ведущую вниз лестницу. Дернув меня за руку, она сказала: «Нет, моя комната наверху» – и потянула меня наверх.

«Я слышал, что нечто фантастическое происходит у вас в тавернах. Надеялся, ты покажешь мне», – подмигнул я ей.

«Нижняя комната исключительно для приватных мероприятий. Моя комната наверху».

«А эти «мероприятия» такие непристойные, как о них рассказывают?»

«Бывают, – ответила она, – однако вчерашняя вакханалия уже завершилась».

На верхнем этаже был короткий темный коридор с маленькими комнатками, отгороженными кусками материи, висящими в дверных проемах. Ее спальня была невероятно тесной – большую часть комнаты занимала кровать. Крошечное зашторенное окно высоко в стене пропускало немного света и воздуха, а маленькая картина, выполненная на деревянной доске, была единственным украшением. У нее была простая раскладная кровать, сундук с одеждой также выполнял функцию стола. Повернувшись ко мне, она спустила с плеч тунику, позволив ей соскользнуть на пол, и осталась стоять передо мной абсолютно голой. Тонкий силуэт, светлая кожа, маленькая грудь с розовыми сосками – ее тело не испытало разрушительного действия времени, но глаза были мудры не по годам. «Два динария. За все странности дополнительная плата», – сказала она, будто выделяя последнюю фразу.

Закончив, мы лежали мокрые бок о бок на спине, тяжело дыша. Через какое-то время она повернулась ко мне лицом. «Если ты интересуешься оргиями, завтра ночью будет оргия юношей, если это то, что ты ищешь». Она провела указательным пальцем по шрамам на моей груди. «Если нет, думаю, я найду для тебя время…».

«А сегодня? Какая вечеринка сегодня?»

Ее лицо помрачнело. «Только не сегодня. Все ночи перед Нонами забронированы. И мне не нравятся люди, которые туда приходят».

Я обнял ее за плечи. «Почему? Разве они делают что-то плохое?»

«Ничего такого в сексуальном плане, если ты это имеешь в виду. Они проводят встречи в затемненной комнате, а их лидер – этот ужасный маленький человек – одурманивает всех, и они поют эти странные песни. Он хорошо платит моему хозяину, чтобы тот не терял на продажах, но мне они совсем не нравятся».