— Ну вот, все и в сборе, — удовлетворенно говорю я, — пришло время прояснить некоторые вопросы, касающиеся не больше, не меньше безопасности империи. Восемнадцатого июля прошлого года подполковник Райт прибыл в Нарголлу, чтобы лично проверить оперативные данные, полученные от одного из осведомителей. Дело касалось поставок оружия в Нарланд, якобы для внутренних нужд государства Нарголла…

Не знаю, кто первым начинает движение: Стивенс или Рэндел, но мой бросок опережает обоих офицеров. Выхватываю из напряженной руки особиста табельный «брэгеррс», Рэндел — штабная крыса, выучки его хватает только увернуться от моего удара. Веньяр обрушивает скованные наручниками руки на капитанскую голову.

Я перемещаюсь за спину Стивенса и удобненько прижимаю длинный ствол к седому виску полковника.

— Попробуйте шевельнуться, вышибу ему мозги!

Рэндел и двое ошеломленных конвойных все схватывают на лету и отступают. Не отпуская Буля, миную крутые ступеньки, залитую солнечными лучами, искрящуюся до боли в глазах площадь. Жан уже возле вертолета.

— В левом кармане ключ.

— Хороший мальчик, — радуется Веньяр, нащупав карту «V4» в моем кармане.

Распахивает дверцу, без малейшего промедления дергает рычаги, запуская двигатели. Площадь оскаливается десятками винтовочных дул. Стивенс хрипит у меня под рукой, я слишком крепко сжал толстую шею. Втаскиваю полковника в кабину вертолета и перевожу дух. Жан медленно поднимает машину над празднично красивой Нарголлой. Я отпускаю Стивенса, раздраженно трясу занемевшей от напряжения рукой.

— Ну, — перекрикивая работающие двигатели, возмущается Веньяр, — и чего ради ты вытащил меня из теплого уютного карцера?

— Ну что ты за скотина, Райт? В кои-то веки выдался отпуск, теплое местечко, горячие харчи, с мясом, между прочим! И тут являешься ты!

— Ага, и наручники с мехом и стразами, — огрызаюсь я, — извини, что испортил отдых.

— Ни за что! Ты мне теперь по гроб жизни должен будешь!

— Вот еще! Не нравится, можешь сойти. Эй! Смотри, куда прешь, давай налево!

— Не указывай! Без сопливых скользко!

Нарланд раскинулся внизу огромный и снежный. Черные пики, древние ели и лиственницы: все оделось в толстые белые шубы. Жан щурится от яркого, почти весеннего солнца, мы беззлобно переругиваемся, оттягивая момент, когда придется составить план дальнейших действий.

С замиранием сердца поглядываю на приборы, но локатор показывает чистое небо. Никто не догоняет, предоставив и нас, и полковника собственной судьбе. Стивенс сидит мрачный, связанный срезанными с кресла ремнями.

Когда Нарголла остается далеко позади, я подбираюсь к нему с ножом. Буль презрительно усмехается, мол, не боюсь я вас, сопляки. Решил видно, что собираюсь добить. Как бы ни так.

С трудом пилю металлизированный ремень. Лицо полковника совсем близко, достаточно протянуть руку и стиснуть его горло. Снова и окончательно, чтобы сломать адамово яблоко — хрящик, одинаково хрупкий у интеллигента и боевого офицера. Но я не делаю этого, а встаю, ухватившись за поручень, и кидаю ему сумку с парашютом.

— Надевай.

Стивенс оторопело глядит на меня, инстинктивно обхватив руками тугой мешок.

— Надевай, а то прыгнешь без парашюта!

Буль поспешно развязывает мешок, угадав по моему тону, что угроза вполне реальна. Путается в завязках, рвет с остервенением, как могут только люди, борющиеся за собственную жизнь. Неловко продевает руки в лямки, слишком для него тесные, застегивает на пузе карабин. Смешон и жалок, но мне его не жаль. Я ничего не чувствую. Моих сил уже не хватает ненавидеть всех подряд. Ну, разве я виноват, что каждый второй встречный в Нарланде оказывается последней сволочью? Я устал и выдохся.

— Вставай, скотина!

Ноги Стивенса дрожат, он упирается, я резко дергаю дверь.

— Чего ты там копаешься, Райт? — брюзгливо спрашивает Жан, оглядываясь.

— Да вот никак не попрощаемся.

— Вы еще поплатитесь, щенки!

— Поплатимся, поплатимся, но не тебе и не на этом свете.

Придаю ускорение пинком под зад, полковник вываливается из вертолета, как большая подушка. Его мотает в воздухе, ветряные потоки вырывают друг у друга добычу, а потом белым куполом распахивается парашют.

— Закрой дверь, дует, — ворчит неугомонный Жан.

— Какой ты неженка, Веньяр!

— А ты изверг, Райт!

Прыгаю в кресло, с досадой вспоминая про отсутствие ремней. На экране локатора все чисто, можно немного расслабиться и все обдумать, пока жизнь снова не взяла за горло.

— Скажи, ты знал, когда возвращался в Нарголлу, что Стивенс — оборотень? — неожиданно серьезно спрашивает Веньяр.

— Нет. Подозрения были, но я думал на Рэндела, уж больно он на меня напирал в первую встречу.

— Думаю, особист давно догадывался, что Стивенс темнит. Когда перекрыли порталы, от него покоя не стало. Ходил: вынюхивал, выспрашивал. В тебя и твоих мятежников вцепился, клещ собачий. А после штурма Нарголлы вдруг притих… Надо полагать, ждал открытия порталов.

— Кстати, о моих мятежниках, где теперь Таня Светлова?

— Дан… — голос Веньяра звучит глухо, — не знаю, как тебе сказать…

— Что?! — я кричу так, что в наушниках звенят помехи.

— Их отправили в Левинку, это большое поселение в диких землях. Стивенс выделил взвод для охраны.

Жан вздыхает, с трудом переводя дух, будто поднимался в гору.

— На них напали головорезы Алвано, их сейчас много на дорогах… Мародерствуют, суки, грабят села…

— Они… все?

Веньяр кивает. Я опускаю голову, все-таки не уберег дочку Сергея. Никого не сберег: тебя, Таню, Шику. Грош цена солдату, который не может защитить даже близких. Горько!

Жан решается нарушить молчание только по причине необходимости.

— Куда мы теперь тащимся, Райт?

— Добивать недобитого тобой Алвано.

— А что бы ты сделал на моем месте, если б получил приказ стрелять по мирному городу? Войска его уже покинули, остались мародеры и обезумевшие горожане. Да, они бросали булыжники в танки, стоя по колено в ледяной воде. Наверное, надо было открыть по ним огонь, как думаешь?

Мне в очередной раз становится стыдно и мерзко.

— Слышь, Жано, ты извини, что втянул тебя. Давай, высажу поближе к людям, там, глядишь, доберешься до своих.

Веньяр оглядывается с непривычно строгим, даже суровым лицом. Оказывается, он умеет быть несмешным.

— Ты по уши в нарьей заднице, Райт! И каждое твое трепыхание способствует дальнейшему погружению. По-хорошему, тебя бы связать и сдать Рэнделу, как опасного для общества субъекта.

— Спасибо за откровенность, — усмехаюсь я.

— Один ты к командору не полетишь. Видел я хроники Ходхольма, а в Буцалло был. Таких, как Алвано, судить нельзя. Их надо отстреливать, как бешеных псов. Мы с Кордом не были такими уж закадычными друзьями, просто приятельствовали. Но убийство офицера империи бросает тень на тех, кто его допустил.

Те, кто допустил, кто прикрылся моим братом, все равно вывернутся. Это не люди, а скользкие угри, которые везде пролезут. Как бы я ни хотел, мне не добраться до оборотней в золотых погонах. Слишком коротка жизнь, слишком мало осталось сил и ненависти.

— Где ты намерен искать командора?

— Первым делом в Лиш-Крид, мы как раз туда летим.

Веньяр поджимает губы, загружая в навигатор нужный курс. Больше мы не разговариваем. Меня охватывает чувство, что все движется по спирали, и так будет веки вечные. Потери, ненависть, дороги, война и снова потери… Господи, как же я хочу домой!

То ли хрустальный звон сосулек, то ли девичий смех доносится из-за белых и мохнатых от инея деревьев. Тону в сугробах по пояс, знакомые тропы, которыми ходили с Шику на стрельбище, давно замело. Помогаю себе, разгребая снег руками. Пушистый, легкий, как перышки, в таком сумасшедшем количестве он кажется непреодолимой преградой. Я продвигаюсь по чаще с большим трудом.