Только бы Корд спасся.
Корабль снова тряхнуло, руки едва не выдернуло из плеч. Раздался треск, меня швырнуло в угол. Я ударился головой о ножку дивана и выругался. Спасение! Вот оно, пришло, когда у меня не осталось сил даже подняться на ноги. Какая ирония!
До гибели госпиталя осталось не так много времени. Возможно, гораздо меньше, чем предполагает Гейман. Корд… А может… я должен разыскать брата.
Негнущимися пальцами я попытался отомкнуть собачку замка. С третьей попытки мне удалось открыть дверь. Еле волоча ноги, я брел по коридору. Свет дневных ламп бил в глаза. Смотреть под ноги я не мог — пол кружился.
Кто-то наткнулся на меня, едва не свалив с ног. Я поглядел вслед шатающейся фигуре, усиленно стараясь сфокусировать взгляд. Обернулся и отшатнулся, увидев прямо перед собой перекошенное лицо: будто стянутое книзу, с безумными глазами и приоткрытым ртом. Человек в черно-зеленой форме упал возле моих ног, став непреодолимым препятствием на пути.
Святые небеса, что творится?! Люди, которые казались безнадежно мертвыми, поднимались и, шатаясь, разбредались по коридорам больничных блоков. Это напоминало дурной фильм ужасов, на которые мы, кадеты, сбегали из казарм вечерами. Падающий корабль, морфоиды, восставшие мертвецы и полный грузовой отсек взрывчатки. Есть от чего прийти в отчаяние.
Но даже на отчаяние у меня не осталось сил. Поэтому, с трудом обойдя распластавшееся на полу тело, я продолжил свое путешествие вдоль стены. Наверное, я не так уж отличался от восставших безумцев, а может просто никого не интересовал, потому что мое путешествие продлилось довольно долго. Потом я выдохся. Одежда насквозь пропиталась не прекращающей сочиться кровью. Ноги подогнулись, я неловко свалился на пол, размазывая по белому красным.
Внутри еще бунтовало что-то. Неужели вот так все кончится? Неужели сдамся? Как плохо. Не верилось, что это я, полный сил и озорства, вернулся пару дней назад в Ориму. Это был другой мальчишка, никогда не видавший морфоидов и не слыхавший про мирок под названием Заккар.
Кто-то подхватил меня под мышки и потащил. Я зашипел от боли, но сопротивляться сил не было. Меня втащили в узкую комнату, с кафельными стенами и характерным журчанием воды. Лицо, склонившееся надо мной, хоть и расплывалось, но казалось смутно знакомым. В изнеможении я закрыл глаза.
— Уроды, мать их! Твари кровососущие! — бурчал кто-то, с силой ударяя меня по щекам. — Мальчик! — это уже мне. — Мальчик, открой глаза!
Я покорно поднял веки, хотя больше всего на свете мне хотелось сейчас вздремнуть. Если бы не вымораживающй внутренности холод, я бы точно уснул, так устал. Но резкий голос вырывал меня от сладкого сна.
— Не спи! Сейчас я помогу тебе! Только не закрывай глаза… проклятые кровососы!
Меня хлестали по щекам, а потом разодрали рукав. От треска материи заложило уши. Укол в руку, в локтевую ямку заставил дернуться и заскулить. Раньше я никогда не боялся уколов, но от слабости все чувства обострились.
— Не дергайся! — рявкнули на меня, и потом уже мягко: — Потерпи, сейчас станет легче!
И мне действительно стало легче. В голове прояснилось, слабость отступила, в глазах перестало плыть. Я вспомнил, где видел это лицо: полковник Кромвер.
— Так вы…
— Ты мне, парень, можно сказать, жизнь спас. Расскажи-ка, кто такой и как на борту оказался.
Я кивнул и заговорил, а она ни на секунду не прекращала что-то со мной делать. Я оказался обмотан бинтами так, что невозможно вздохнуть, и укутан принесенным откуда-то одеялом. Кромвер поглядела внимательно мне в лицо и всадила еще два каких-то укола. Наверное, она действительно хороший врач, потому что я стал чувствовать себя довольно сносно. А, учитывая обстановку, хотел даже встать на ноги.
— Морфоиды присасываются всей поверхностью кожи, разрывая капилляры жертвы, и впрыскивают особое вещество, снижающее свертываемость крови, — сквозь зубы бормотала полковник, — никогда не видела, чтобы они выкачали жертву так сильно. Брачный период у них, что ли?
От этих слов меня передернуло.
— Ну вот, — удовлетворенно кивнула женщина, — теперь ты уже не истекаешь кровью. Хотя ее в тебе маловато. Но чтобы сделать полноценную трансфузию, нужно время, а у нас его нет.
Я ничего не понял, но тоже кивнул, соглашаясь, что времени нет.
— Поганки чертовы! — ворчала Кромвер. — В моем отсеке. Как же я их просмотрела?
— Я видел медсестру, у лифта, когда упал…
— Почему не сказал? А, ладно, ничего не исправить. Надо думать, что делать дальше.
— Что мы можем сделать? — удивился я.
— Твой братец, похоже, основательно разозлил этих выродков, — сказала Кромвер.
От гордости за Корда я ощутил прилив сил.
— Пока он их отвлекает, надо пробраться в рубку и связаться с базой.
— Это невозможно, — покачал я головой, — Гейман отправился туда с этими своими…
Полковник задумалась, сжав морщинистый рот.
— Тогда можно попытаться установить связь с поста санавиации, на волне медслужбы. Я надеюсь, в госпитальном комплексе найдется хоть один человек с мозгами, — усмехаясь, сказала женщина.
У нее была потрясающая выдержка.
— Тогда скорее, — с трудом поднимаясь, заторопился я.
Она критически осмотрела меня, шатающегося, в рваной выпачканной одежде, сама себе кивнула и извлекла из белого пластикового ящика под раковиной здоровенный начищенный до блеска автомат.
— Сама я этой штукой не владею. Так что охрана моей персоны на тебе.
— Но вы же… полковник…
— Конечно, но медицинской службы. Держи, ты-то хоть умеешь обращаться с оружием, кадет?
— Умею, — буркнул я, осматривая оттягивающий руки, начищенный автомат.
Кромвер, больше не мешкая, открыла дверь, я последовал за ней, держа оружие наготове. Коридор госпиталя теперь был не менее оживленным, чем тогда, когда я только попал на борт. Люди в форме санавиации и в белых костюмах заполнили больницу. Но неровная походка и бесцельное блуждание не оставляли надежд.
— Что с ними такое? — спросил я, содрогаясь.
— Отравляющее вещество заблокировало центры головного мозга, отвечающие за сознательную деятельность.
— Им можно помочь?
Полковник Кромвер уставилась на меня немигающим змеиным взором. Она ничего не сказала, и мне стало не по себе.
Мы шли по коридору, а глазки телекамер таращились на нас. Я старался не думать, КТО смотрит на меня в эти камеры. Главное дойти.
Свернули на служебную лестницу, два пролета наверх, надпись «посторонним вход воспрещен».
— Смотри в оба, — велела полковник и открыла дверь.
Ничего, пустой коридор, полутемный — в конце все лампы будто перегорели. Я нервно сжал ствол автомата, ладони стали холодными.
— Дан Райт, — услышал я свистящий шепот, в испуге оглянулся, отыскивая источник звука. Никого. Звук везде и нигде.
— Дан Райт… Райт, Райт, Райт….
Мерзкий шепот продирает морозом по коже.
— Спокойно, — резко прозвучал голос Кромвер, — они пугают. Говорят из рубки.
Я выдохнул. Мы пошли дальше. Позади свет мигнул — погас и снова включился. Я резко повернулся — пусто. Мы остановились перед дверью без таблички. Полковник Кромвер вставила ключ в прорезь замка, и тут свет вырубился снова.
— Полковник! — крикнул я. Никто не отозвался. Лампы загудели и зажглись. Я оказался один, женщина-врач исчезла, будто ее здесь и не было. Мне показалось, что я схожу с ума.
— Дан Райт… Райт….
Ключ так и торчал в замке. Я провел им по прорези и толкнул дверь. Внутри был полумрак, мигали светодиоды на допотопном оборудовании, такого нет уже даже на старинных пограничных миноносцах, где я проходил учения.
Не теряя времени, я бросился к аппаратуре. В несколько щелчков включил
компьютер и уперся взглядом в монитор. Протер глаза и снова глянул, чувствуя, что внутри все сжимается. Мы вошли в приграничную область империи, путь до Оримы займет немногим больше пятнадцати минут. На что надеялась полковник Кромвер?
