— Интересно, что бы ты сказал, если бы в следующем порту вместо Бельфегора за нами сразу приехал Аспитис и никто не стал бы спрашивать, чего хочет «сэр Особенный»…

— А толку? — Дилан широко улыбнулся. — Без Брутуса моя Сила не проснулась бы. Зачем Аспитису понадобился бы обратно инвалид? Разве ты не переехала бы со мной в колонии и не жила бы, даже если бы моя альмега никогда не очухалась?

Дамела хмыкнула, наконец становясь собой. Дилан привлёк её к себе, поцеловал в лоб и за руку повёл к терпеливо ожидающей их пеланни. На площадке уже резко поубавилось машин: у одной стояла их сопровождающая, у другой, возле открытой дверцы, Герберт, третья, похоже, предназначалась Бельфегору и Миа.

— Рад, что у тебя всё хорошо! — крикнул Дилану Герберт, махнув здоровой рукой. — Думаю, ещё свидимся!

— Обязательно, — кивнул сильвис, зная, что эрбис всё равно его услышит. Герберт, несмотря на всю свою браваду ощутимо позеленевший, наконец скрылся в машине, явно утянутый туда тем терасом, которому недавно помогал. Дилан обратил взгляд на ворота хранилища — из них как раз выходили рука об руку Бельфегор с Миа и следующий за ними на отдалении в пару шагов Джей.

— Попрощаюсь с Джеем, и поедем, — сказал сильвис сразу и Дамеле, и пеланни и поспешил к хоронам. Он видел, что с лица Джея окончательно спала пелена той неуверенности в себе, что сопровождала его чуть ли не с их первой встречи на учебной базе в Шалкаре, но убедиться в том, что он всё-таки вернётся на своё место в ГШР, было нужно — хотя бы для галочки.

Из Копи Аспитис уезжал со странным чувством: по факту собственный сын унизил его перед подчинёнными, заставив пойти у себя на поводу, но кончилось всё так, как Аспитис и планировал. Так же двойственно он ощущал себя не так уж давно в Седе, где внезапно для себя оказался чуть ли не марионеткой сначала в руках «Атра фламмы», а потом и Рэкса Страхова, похоже, предсказавшего малейшее движение всех участвующих. Стоило признать, что в собственной привычной отстранённости от людей Аспитис начал упускать действительно важные нити, позволяя всем вокруг ткать свои узоры на истории, — и хорошо, что пока это играло ему на руку.

Возможно, он просто перестал занимать своё место? С началом войны Аспитис думал об этом всё чаще.

Однако на данный момент у него были дела поважнее, чем разбирательство с собственными чувствами. К Дилану он заскочил буквально по пути — как знал, что помощь пригодится, — на самом деле им с Рейном необходимо было в спешном порядке приструнить встающий на сторону «Атра фламмы» Айкиль. Там, на Севере, Рэкс уже вёл войска, со всех сторон захватывая единым порывом территории Азата, от которого, как и думал Аспитис, вследствие событий в Седе отвернулся Пикор, на востоке же в район исправительных колоний спешно свозилось оружие, чтобы в скором времени орды бывших заключённых — как гражданских, так и сосланных агентов МД и ГШР, — вооружившись, захватили Тезорский район и тем самым отрезали законную власть от большей части продовольственных поставок (некоторые ресурсы приходили с Великой равнины, но их, само собой, не хватило бы, чтобы полностью обеспечить и фронт, и население). Группа Бельфегора выполнила свою задачу, выявив такой масштабный шаг врагов прежде, чем он был совершён, теперь нужно было позаботиться о том, чтобы подобные крамольные мысли никому в Айкиле более не приходили в голову.

Конечно, «Атра фламма» их ждала — не могла не ждать, раз Брутус сумел оказаться в Копи как раз в тот момент, когда туда приехали и Бельфегор, и Дилан. Но много ли они сумеют сделать? Их неизвестный лидер наверняка не стянул туда ещё достаточно сил, чтобы противостоять армии, которую Аспитис и Рейн соберут в короткие сроки на границе Дельфии с захватом южных городов Зелёных краёв. Было даже интересно, станет ли кто-то там сопротивляться или они в очередной раз откупятся исполнителями?

Спустя сутки ответ на этот вопрос был получен: вяло поогрызавшись из-за заградительной стены центральной тюрьмы привезёнными ракетами, а как они закончились — автоматчиками, Айкиль позорно сдался, буквально выпнув за ворота главных виновников предательства — семейную пару, управлявшую всем скоплением колоний уже не один десяток лет. «Атра фламма», похоже, не успела провести среди новобранцев необходимую агитацию, которая вынудила бы всех заинтересованных в свободе кидаться грудью на амбразуры, и они, поняв, что ещё немного — и потеряют больше, чем могли бы получить, немедленно раскаялись в грехах и нашли стрелочника. Оставив Рейна вместе с собранной армией устанавливать в Айкиле новое правление, а также казнить и миловать всех оступившихся, Аспитис вернулся на Север.

Он прекрасно видел, что война идёт к концу — и с какой-то стороны перспектива вновь окунуться в мирное время неясно волновала его. Согласившись в мае прошлого года выступить против Азата совместно с Рэксом на правах союзников, а не врагов, до поры до времени сохраняющих нейтралитет, Аспитис во второй раз переступил черту, после которой жизнь никак не могла стать прежней. До них ГШР и МД не заключали союзов. И теперь, как только последний город Севера падёт, а Азат, конечно же, будет найден и вздёрнут, придётся решать, что делать с этим самым союзом. В Седе Аспитис ясно выразил своё отношение к Рэксу, но там были частности, будущее которых в свете невозможности самой ситуации нельзя было точно предугадать, — с глобальными последствиями нужно будет разбираться активнее. Особенно с учётом этой «Атра фламмы», которая почему-то совершенно не мешает им завершать войну.

Да, положение было слишком уж неоднозначным, и Аспитис просто шёл заранее определённой в подобных случаях дорогой, уже не пытаясь гадать, что будет потом. Когда он прибыл на Север, общий поход, сокративший захваченные Азатом территории чуть ли не на три четверти, завершался, оставляя мятежников лишь у побережья и отбив, соответственно, обе горные цепи и желание у «Аркана» искать новых союзников. Главной целью было освободить от него Касерес — Рэкс с одним из ударных отрядов именно там поджидал своего союзника. Разведка сообщала, что из порта, через который шло сообщение с Пикором, Азат уже бежал на восток, но заградительная линия осталась, отсекая полуостров по северной оконечности Гадюки и далее, по кривой, до самого Искристого океана. Здесь же, в теле горы, располагался основной оружейный склад сопротивленцев — и единственный свободный проход на ту сторону, не защищённый артустановками.

Пока получившие необходимые указания генералы размещали войска и технику вдоль заградительной линии, рассчитывая в скором времени уничтожить и установки, и прячущихся за ними аркановцев, оставшихся фактически без руководства, Аспитис и Рэкс двинулись через разминированный усилиями ранее засланных сапёров и освобождённый от врагов склад на ту сторону гор, чтобы ударить аркановцам в спину и окончательно сломить сопротивление. Это должно было стать увеселительной прогулкой, а обернулось почти что катастрофой.

Главнокомандующие шли в середине отряда — первые три десятка солдат во главе с офицерами миновали склад без каких-либо осложнений и уже ждали их на той стороне, разведывая обстановку. За Рэксом и Аспитисом должны были пройти ещё столько же — достаточное, в общем, количество, чтобы начать сеять панику, а под шумок и разнести в пух и прах артиллеристов, однако им так и не было суждено вступить под своды склада.

Взрыв, пошедший, похоже, из самого его центра, сотряс стены как раз в тот момент, когда Главнокомандующие были на середине пути. Первые рухнувшие опоры — огромные железные колонны — перегородили выход, из-под следующей, падавшей медленнее, Аспитис успел вытолкнуть Рэкса точно в объятия Керена, волоком потащившего его под в секунду образовавшийся из свалившейся площадки второго этажа навес. Самого Аспитиса уже тоже тянул куда-то сосредоточенный Энгельберт — вокруг нарастал гул, треск, и вслед за лопнувшей металлической обшивкой сыпались камни. Последним, что Аспитис увидел в этом апокалипсисе, был приземлившийся в шаге от него внушительный обломок пещерного свода, схлопывающегося сейчас под тяжестью горы, ничем более не удерживаемой, потом голова вспыхнула болью, и всё окружающее пространство затопила чернота.