Не удостоив более Ливея и взглядом, Роза стремительно вышла из комнаты, и хиддр, усмехаясь, пригубил вина. Какие всё-таки они здесь в большинстве своём недотроги…
Спустя полминуты на месте Розы уже устроилась Ёзге. Хитро сверкая прищуренными глазами, она ехидно уточнила:
— Что, не такой уж ты неотразимый, а, Ливей? Сделал хотя бы половину из того, что хотел?
— Половину да, — Ливей отправил в рот кусочек отлично прожаренного мяса и медленно прожевал его, смакуя. — Мой маяк в ней. Узнает на себе, что такое нанотехнологии, чаровница… Как только координаты её лаборатории будут зафиксированы, мои ребята совершат на неё нападение. Хватит им уже прятаться. А там как пойдёт.
— Брутуса только оставьте для дальнейших пыток! — смеясь, попросила Ёзге, и Ливей досадливо отмахнулся. Брутус ему не был нужен — как и все наработки по внедрению альмеги в человека.
Только Роза. Её одной будет вполне достаточно.
* * *
Удостоверившись, что Роза уехала обратно на место работы — всё туда же, в бывшую лабораторию по «исследованию» синайцев, потому что слежка за ней в самом начале их войны с Марком, как оказалось, была организована его дочерью, — Аспитис и сам отправился домой. Всё ближе был час его встречи с телевизионщиками, и перед тем, как делать официальное заявление, нужно было организовать ещё кое-что.
Дома Аспитиса встретила лишь Агнис со Стивом. На вопрос, куда запропастилась Анжела, она со скорбным лицом указала в сторону сада и заговорщицким шёпотом проговорила:
— Вы очень вовремя, на самом деле. Там сейчас целое шоу. И минимум двум участникам надо прочистить головушку. Анжела в качестве группы поддержки. Позвать её?
— Нет, пожалуй, сам послушаю, — хмыкнул Аспитис и поспешил к саду. Выход в него был из гостиной, и, только-только переступив порог, Мессия понял, почему происходящую на веранде беседу Агнис назвала шоу. Трое — Анжела с Гери и, напротив них, Мисао — стояли у самой двери: хорони со смесью терпения и досады на лице держала сильвиссу за плечи, а сильвис, несмотря на букет и бархатную коробочку в руке, больше походил на солдата перед последним боем. Если учесть, как Гери на него смотрела, Мисао и бронежилет не помешал бы.
— Я сейчас этот букетик с колечком знаешь куда тебе запихну?! — Гери сделала размашистый жест рукой, как будто проводила границу между собой и Мисао. — Ну ладно все эти разговорчики по душам и поцелуи при луне! Но замуж!.. Ты совсем себя не уважаешь, что ли?!
— Во-первых, — Мисао безмятежно улыбнулся, — замуж я тебе предлагал ещё при первой встрече…
— Помню, Мисао! Было смешно!
— Само собой, ты отказалась, после двух минут знакомства замуж не выходят. Теперь прошло почти два месяца. Тебе не кажется, что пора? Во-вторых…
— Да какое, блин, пора? У тебя совсем башню снесло, да? Ты признайся: может, тебе не только руку сломали, но и по голове больно стукнули?! Я уже три тысячи причин назвала, по которым я не пойду за тебя замуж! Чего ты ко мне пристал?..
Улыбаясь, Аспитис привалился плечом к косяку. В тихом омуте черти водятся. Какого интересного гвардейца он упустил просто из-за нежелания Цезаря дать хотя бы шанс сыну потенциального предателя! Хотя, может, именно вот это ожидание повышения и выковало Мисао характер?
— Во-вторых, — Мисао аккуратно вставил букет себе в сгиб сломанной руки и оставил в пальцах здоровой лишь коробку с кольцом, — все твои три тысячи причин мне абсолютно побоку. Если бы ты не хотела быть со мной, ни разговоров, ни поцелуев не было бы. Ты всего лишь боишься…
— О, ты просто невыносим! — Гери в бешенстве рванулась к нему, но Анжела успела удержать её на месте. — Да, боюсь! Что, например, одного тебя мне будет мало! Что я зачахну в браке! Я хочу быть свободной, а не блюсти вот эту вот верность и, как её…
— Моногамию, — любезно подсказал сильвис. — Глупости. Ничего ты не хочешь. Будь так, и от Анжелы давно бы сбежала. Отличная работа для свободолюбивой легкомысленной девушки — медсестрой в дешёвой больнице!
— Да потому что дело уже давно не в деньгах! Я нуждаюсь в том, чтобы быть с разными мужчинами, и не на одну ночь желательно, как ты не поймёшь! И…
— А прыгнуть на Хорста тебе тяжёлый взгляд Тинаш, что ли, мешал? И Аспитису чего ж не предложила? Когда ему очень сложно было тебе отказать?
— Я, чёрт подери, не самоубийца, — мрачно сказала Гери и вытянула руку в сторону двери. — Катись уже из моей жизни, Мисао. Сил нет. Если так хочешь себе шлюху, осчастливь какую-нибудь девочку по вызову, они там все повально о богатеньком принце мечтают.
— Какая ты суровая, — Мисао покачал головой, всё так же спокойный как удав. — Только вот не совсем понятна мне твоя логика, Гери. Будь ты такая беспринципная, какой пытаешься тут себя выставить, выскочила бы за меня с радостью. И в лепёшку бы разбилась, только бы я и пол-извилиной не заподозрил, что ты мне изменяешь. Хата есть, деньги есть, муж без ума — что ещё надо, чтобы прожигать жизнь? Но нет, зачем-то ты убеждаешь меня в своей нечистоплотности, предупреждаешь о возможном обмане со своей стороны, бросаешься словами вроде «шлюха» — спасибо, хоть не что покруче!
— Просто ты мне небезразличен, понятно? — Гери как-то обмякла в руках Анжелы. — Мы уже два месяца, как ты правильно сказал, общаемся. Как оказалось, ты для меня слишком хороший. Когда-то я всё это начала, потому что жрать нечего было, но сейчас я просто не могу остановиться! Тебе зачем вот это всё?
— Слушай, я стоя аплодирую твоей избирательности! Удивительно, что мне не сообщали о том, как ты сбегаешь из дома, чтобы поймать попутку и хоть с кем-то перепихнуться! Дни, наверное, до освобождения считаешь? А меня почему ещё не споила во время наших посиделок, раз так неймётся?
Логика у Мисао была убийственная, но Аспитис точно знал, что уж чем-чем, а логикой женщин не победить — и Мисао наверняка знал тоже. Значит, сейчас будет нанесён последний удар — уже по чувствам. Как и все гвардейцы, Мисао совсем не тот, кем кажется на первый взгляд, вопрос только, как далеко готов зайти, чтобы получить своё…
— Я знаю, чего ты на самом деле боишься, Гери, — мягко сказал Мисао в звенящей тишине. — Что вдруг тебя сорвёт на старую дорожку и я разочаруюсь в тебе. И это будет последней каплей для тебя. Ты ведь сама не знаешь, кто ты, что ты, на что способна. Но нам всем нужен человек, который в самый страшный момент скажет, что мы лучше, чем о себе думаем. С Анжелой вы вряд ли сможете теперь так близко общаться, как раньше. Ну а я чем хуже-то?
Аспитис увидел, как губы у Гери задрожали, как она закрыла лицо руками и побежала в сторону беседки — Мисао только вздохнул и двинулся следом. Поспешила за ними и Анжела. Что ж, разговор с ней придётся отложить на потом. Развернувшись, Аспитис покинул гостиную и, подступив к близко расположенной к ней двери в подвал, взялся за ручку.
Анжела и сама не знала, что заставило её обернуться, не сделав и трёх шагов за Мисао. Она успела заметить скрывшегося в коридоре Аспитиса и, быстро взвесив, кому она нужнее, метнулась вслед за ним. Когда Анжела вылетела из гостиной, за хороном как раз закрылась дверь в подвал — что, интересно, ему могло там понадобиться? Анжела ни разу не замечала, чтобы кто-то из обитателей дома заглядывал туда, да и сама не решалась приближаться, тем более что дверь всегда была наглухо закрыта. Неслышно подойдя к ней, хорони неуверенно дёрнула её на себя — и, о чудо, она отворилась! Похоже, в этот раз Аспитис не так уж против, чтобы кто-то совал нос в его тайны.
Вниз вела широкая двухмаршевая деревянная лестница — она располагалась как будто в кармане, и невозможно было что-то увидеть в помещении, пока не спустишься полностью. Одолев первый марш, Анжела поставила ногу на верхнюю ступеньку второго и замерла, услышав голос Аспитиса.
— Ты не думал открыть свой ларёк с предсказаниями будущего? — со смехом спросил он у кого-то примерно в паре-тройке метров от лестницы. — Ну или хоть наладить производство печенья с пророческими бумажками? Всё, что ты говорил, сбылось в такой точности, что я иногда думаю, будто бы ты это и организовал!
