— Орхан. Добро пожаловать.
Высокий и широкоплечий юноша с чёрными волосами и искристыми тёмно-карими глазами подарил ей не менее тёплую ответную улыбку.
— Султанша. Вы всё ещё сверкаете красотой подобно солнцу.
Подойдя друг к другу, они крепко обнялись.
— Повелитель у себя? — отстранившись, мрачно осведомился шехзаде Орхан.
Михримах Султан в миг стала серьёзной и отрицательно покачала русоволосой головой.
— Умерь пыл. Вы обязательно поговорите. Пока что пусть твои слуги и наложницы разместятся в гареме, а ты встретишься с Валиде Султан. Она приболела, но с нетерпением хочет видеть тебя. И Хюмашах с ней.
Топ Капы. Покои Валиде Султан.
Светловолосая Дэфне-хатун стояла рядом с ложем Валиде Султан, сложив перед собой руки и сочувственно улыбаясь. На тахте восседала Хюмашах Султан, увлечённая своими мыслями.
Валиде Султан, полусидя в кровати, несколько вымученно улыбается входящим шехзаде Орхану и Михримах Султан.
Она изумлена тем, как вырос её внук. Высокий и широкоплечий, словно покойный султан Сулейман, черноволосый и кареглазый как отец.
— Валиде Султан, — с улыбкой воскликнул шехзаде Орхан, подходя к ложу и почтенно целуя протянутую руку бабушки. — Султанша мира.
Михримах Султан и Дэфне-хатун, стоящие неподалёку, с улыбкой за ними наблюдали. Поднявшись с тахты, к ним подошла Хюмашах Султан.
— Мой Лев. Как ты вырос… — тихо и хрипло ответила Хюррем Султан. — Так похож на покойного султана Сулеймана в годы его молодости. И глаза как у Мехмета.
— Как вы, султанша? Михримах Султан сказала мне, что вы приболели.
— Всё в порядке. Я чувствую себя вполне здоровой.
Кивнув, шехзаде Орхан обернулся к Хюмашах Султан.
— Хюмашах. Ты стала похожа на покойного Рустема-пашу. И также красива, как твоя валиде.
Они обнялись, но менее тепло, чем с Михримах Султан, которая в данный момент грустно улыбалась из-за упоминания Рустема-паши.
После шехзаде Орхан мимолётно взглянул на Дэфне-хатун, и та поклонилась.
— Нурбахар Султан? Я слышал, что мать шехзаде Селима красива и светловолоса.
Валиде Султан и Михримах Султан напряжённо переглянулись между собой.
— Что вы, шехзаде? — смущённо улыбнулась Дэфне-хатун, и лёгкий розовый румянец проступил на её лице. — Я — Дэфне-хатун, наложница покойного шехзаде Баязида и мать его шехзаде Мехмета.
Шехзаде Орхан улыбнулся без капли смущения, но его брови сошлись на переносице, выдавая напряжение.
— Вы столь молоды и красивы, что я принял вас за фаворитку гарема. Прошу прощения, султанша.
Искристые тёмно-карие глаза шехзаде Орхана не отрывались от смущённой Дэфне-хатун.
Михримах Султан от их любезностей и взглядов нахмурилась и поспешила вмешаться.
— Ты, верно, устал с дороги, Орхан. Отправляйся в покои, отведённые тебе во дворце. А вечером в честь твоего прибытия можно устроить…
— При всём моём уважении к вам, султанша, но нет, — твёрдо прервал её шехзаде Орхан и тут же помрачнел. — Я приехал не праздновать, а скорбеть вместе с семьей.
— Разумеется, — поспешила согласиться Михримах Султан, виновато улыбнувшись. — Я об этом не подумала.
Кивнув ей и поклонившись Валиде Султан, шехзаде Орхан покинул покои.
Дэфне-хатун неосознанно проводила его взглядом серых глаз из-под опущенных ресниц, и этого никто, кажется, не заметил.
— Михримах, что ты говоришь? — с тихим негодованием спросила Хюррем Султан. — Увеселения в гареме? Траур едва закончился…
В ответ та виновато поджала губы.
— Орхан приехал со своими фаворитками, верно? — сменила тему Валиде Султан.
— Да, — подтвердила Михримах Султан.
— Хочу их увидеть. Михримах, распорядись, чтобы Орхан взял их с собой в мои покои на сегодняшнюю вечернюю трапезу. Хюмашах, Дэфне — вы тоже приглашены.
Женщины поклонились, молча принимая приглашения, от которого нельзя было отказаться.
— А Нурбану? — решила уточнить Михримах Султан.
— Пусть и она приходит, — раздражённо ответила Валиде Султан. — Не стоит давать ей повода для обиды. Ах да, пусть и Шах приезжает. Я так давно не видела её.
Михримах Султан и Хюмашах Султан напряжённо переглянулись, явно испытывая неловкость.
— Валиде, — осторожно заговорила Михримах Султан. — Пока вы боролись с болезнью, случилось кое-что, о чём вам нужно узнать. Шах устроила небывалый скандал после казни Эсмахан. Повелитель после разговора с ней отдал приказ не впускать её в Топ Капы. Она вряд ли прибудет, поскольку винит в смерти матери всю династию, включая нас с вами.
Валиде Султан ошеломлённо выдохнула и промолчала.
Топ Капы. Султанские покои.
Мрачный и решительный шехзаде Орхан размашистыми шагами подошёл к дверям султанской опочивальни.
Локман-ага, стоящий у них, склонился в поклоне.
— Сообщи обо мне, — приказал шехзаде, и ага отправился исполнять приказ.
Вскоре двери султанских покоев раскрылись перед шехзаде Орханом, и он неспешно вошёл.
Здесь он не бывал долгие годы, но всё осталось как прежде. Без какого-либо изменения. Это наводило скуку и тоску. Восточная нерушимость традиций.
Султан Мехмет грузно сидел на тахте и читал, но, увидев вошедшего сына, отложил читаемую книгу в сторону.
Шехзаде Орхан подошёл и поклонился. После огляделся, отчего возникла напряжённая пауза.
— Давно не был здесь. В последний раз ещё при покойном султане Сулеймане. А теперь здесь вы живете.
— Верно, — грустно улыбнулся султан Мехмет, протягивая к сыну руку, но тот от неё отшатнулся. — Рад видеть тебя, сынок.
— Простите, но вашей радости я не разделяю.
От этих слов ещё большее напряжение разлилось в опочивальне, будто кто-то по неосторожности обронил ёмкость с ним.
Султан Мехмет, нахмурившись, поднялся с тахты, подошёл к сыну и их одинаковые тёмно-карие глаза встретились.
— Я понимаю тебя…
— Поймете, только когда вашу мать казнят, — жёстко оборвал отца шехазде Орхан. — Как вы могли принять это решение, отец? Я всё пытался понять, но не могу. Неужели вы способны убить свою законную жену, мать своих детей, Хасеки Султан.
Опустив черноволосую голову, словно не выдерживая тяжести страданий, султан Мехмет выдохнул, а после снова посмотрела сыну в глаза, в которых читались боль, гнев и отторжение.
— Пойми, я всегда чтил твою мать. Но мне пришлось это сделать. Ею будто шайтан завладел. Я слышал, как она намеревалась избавиться от Михримах Султан, которую ты так любишь, и от Валиде Султан. Желала убить Нурбахар Султан и твоего брата, шехзаде Селима.
— Не верю! — горячо возразил шехзаде Орхан, едва сдерживаясь, чтобы в пылу гнева не ударить отца. — Моя мать на подобное не способна.
— И я не мог поверить. Но это правда. И я также, как и вся наша семья, скорблю по ней и страдаю. Никто в мире так не страдал в эти дни, как я. Но ты уже вырос. И должен понять. Иногда трудно удержать весы правосудия ровно. Особенно, когда дело касается родных и любимых людей. Но я как наместник Аллаха на земле, как повелитель мира не имею права вершить правосудие, склоняясь, подобно весам, в какую-то одну сторону. Чтобы восстановить равновесие, порой приходится идти на жертвы.
Шехзаде Орхан, хмурясь, покачал черноволосой головой, будто не желая слышать слов отца.
— Вы — повелитель. Я обязан подчиняться вашей воле. Я это сделаю. Но вы также и мой отец, поэтому я никогда не смогу простить вам казнь моей матери.
Поклонившись, шехзаде Орхан спешно покинул покои, с шумом захлопнув за собой двери.
Султан Мехмет вздрогнул от этого звука и опустился на тахту, сокрушённо уронив черноволосую голову в руки. Родные и любимые люди отвернулись от него в тот момент, когда он остро нуждался в их поддержке.
Топ Капы. Покои Дэфне-хатун.
Дэфне-хатун неспешно и степенно вошла покои, и, оглядевшись, не застала в них своих маленьких султанш.
— Миршэ, — подозвала она служанку, вышедшую встречать её из внутренней комнаты. — Где султанши?
— Михрумах Султан и Айше Султан вместе с Чичек-хатун в дворцовом саду.
