========== Глава 1. ==========

1566. Вечер. Топ Капы.

Женщина в роскошных одеяниях и с потускневшими рыжими волосами печально рассматривает изумрудное кольцо на своей руке. В таких же зеленых глазах плещется печаль, скорбь и многолетняя усталость. День ее триумфа. Чувствует ли она радость от свершения мечты? Было ли это ее мечтой — стать Валиде Султан? Или же она боролась за своих детей?

Двери в покои со скрипом отворились. Золотоволосая женщина медленно вошла и подол ее платья мягко шелестел по коврам. Красивое лицо было также омрачено скорбью.

— Валиде.

— Михримах? — улыбнулась та, оборачиваясь к дочери. — Проходи. Садись рядом.

Михримах Султан быстро оказалась рядом с матерью и сжала ее слегка морщинистую руку.

— Не нужно в такой день печалиться, валиде. Мехмет стал самим падишахом! Все мы так ждали этого…

— Конечно. Но скорбь сдавливает радость. Будто черные тучи сгустились надо мной. Мои Селим и Баязид воспротивились судьбе и пали от руки собственного отца. Помню тот миг, когда узнала о приказе Сулеймана казнить моих сыновей. Любовь, что несла меня всю жизнь, возрождала от тысячи смертей и возвысила к вершине власти, в миг сгорела и превратилась в пепел. И сейчас, когда Сулейман ушел из этого мира, мне стало легче, но также больно.

С сожалением и любовью Михримах обняла мать, и их соединила огромная скорбь по отцу и мужу, по братьям и сыновьям, по внукам и племянникам.

— Как ты, Михримах? Как Хюмашах?

— Слава Аллаху, Хюмашах окунулась в радость материнства. Она счастлива, — ответила та. — Также практически закончено строительство мечети Рустема-паши. Синан-ага хорошо сделал свою работу. Недавно я ездила посмотреть на мечеть.

Валиде Хюррем Султан с грустью вздохнула.

— Жаль, что поздно проснулась твоя любовь, моя луноликая. Рустем-паша покинул нас…

— На все воля Аллаха, — отозвалась Михримах Султан, опустив голову. — С вашего позволения, валиде, я вернусь в свой дворец.

— Разумеется.

Проводив ушедшую дочь долгим взглядом зеленых глаз, Хюррем Султан направилась в султанские покои по знакомому до боли пути. Только не увидит она более лица того, к которому спешила долгие годы.

Султан Мехмет с улыбкой встретил свою мать, встав из-за письменного стола.

— Валиде, — он почтенно поцеловал ее руки. — Рад вас видеть.

— Лев мой.

Заметив напряженность в движениях и взгляде сына, Валиде Султан грустно улыбнулась.

— Что с тобой?

Мехмет нахмурился и как-то растерянно огляделся.

— Здесь все… Будто принадлежит отцу. И мне неуютно. Это его покои.

Хюррем Султан погладила сына по широкому плечу, а тот продолжал говорить.

— После смерти повелителя… я будто утратил часть себя.

— Так и должно быть. Дети переживают своих родителей. Теперь повелитель — ты. Эти покои, этот дворец, этот мир теперь принадлежат тебе!

Мехмет с теплотой улыбнулся, и пожелав матери доброй ночи, снова остался наедине с собой и своими мыслями, что бередили его разум.

Утро. Топ Капы. Покои Валиде Султан.

Сверкая в лучах утреннего солнца, Хюррем Султан с теплой любовью взглянула на сына, целующего ей руку.

— Зашел за вашим благословением, валиде. Сегодня мое первое заседание Совета Дивана в качестве султана.

— Доброго дня тебе, лев мой. Дай Аллах, ты покажешь свои ум и силу. Пусть все паши и беи знают, что началась новая эпоха. Эпоха султана Мехмета.

Распрощавшись с сыном, Хюррем Султан подозвала к себе ленивым жестом руки верную Фахрие-калфу, которая была хазнедар султанского гарема.

— Слушаю, султанша.

— Пусть накроют стол. И пригласи на утреннею трапезу Эсмахан Султан.

— Как прикажете.

Спустя некоторое время в опочивальню степенно вошла Хасеки Султан. Увидев ее, Валиде Султан слегка ухмыльнулась.

Черноволосая женщина с темно-карими глазами и смуглой кожей была воплощением востока. Она излучала мягкость и податливость, за что и нравилась новой Валиде Султан. Она считала, что к лучшему, раз Эсмахан Султан не похожа на свою мать, которая в свои годы причинила ей немало хлопот и беспокойства.

— Валиде Султан.

— Добро пожаловать, Эсмахан. Присаживайся.

Та покорно опустилась на атласную подушку у накрытого всевозможными яствами стола и лучезарно улыбнулась.

— Как тебе Топ Капы? Нравятся покои, что я для тебя подготовила?

— Топ Капы прекрасен, — отозвалась Эсмахан Султан. — Конечно, я привыкла ко дворцу в Манисе, но, дай Аллах, быстро здесь освоюсь. А покои мне по душе, султанша. Благодарю вас.

— Прекрасно, — довольно покачала рыжеволосой головой Хюррем Султан, выпив из стакана шербета. — Как твое здоровье?

— Спасибо, я в порядке.

— Жаль, что долгие годы не рожаешь детей. Хасеки Султан только рождением шехзаде упрочняет свое положение.

Эсмахан Султан потупилась, покрылась розовым румянцем и одновременно с этим побледнела.

— Моя внучка, Хюма Шах Султан, как поживает? — спешно перевела тему Валиде Султан. — Я слышала, что она в своем браке многодетной матерью стала.

— Верно, султанша. Шах уже родила троих сыновей и дочь, а сейчас снова находится в положении.

— Неужели?

Их плавный и вежливый разговор, кажущийся пустым обменом новостей, прервал неожиданный стук в двери.

— Войдите! — велела Хюррем Султан, слегка нахмурившись.

В опочивальню вошла высокая девушка с длинными золотисто-светлыми волосами и ясными голубыми глазами. Она была на последних сроках беременности, а потому слегка неуклюже поклонилась.

— Валиде Султан, — произнесла Нурбахар-хатун, и, увидев Хасеки Султан явно ожесточилась лицом. — Простите, если я не вовремя.

— Проходи, хатун, — любезно ответила та. — Присоединяйся к нашей трапезе.

Ощутимое напряжение будто бы разлилось в воздухе. Две соперницы за сердце султана прожигали друг друга ненавистными взглядами. Хюррем Султан подавила улыбку, вспомнив себя и Махидевран Султан.

— Надеюсь, ты здорова? — спросила Валиде Султан, решив отвлечь беременную фаворитку от Хасеки Султан.

— Я и мой ребенок в порядке, султанша.

Трапеза продолжилась в некотором неловком молчании, и Хюррем Султан устало вздыхала, когда избранницы ее сына обменивались колкостями или просто тяжелыми взглядами.

Дворец Михримах Султан.

В небольших и светлых покоях был слышен шорох бумаги и тканей , звон монет и драгоценностей. Михримах Султан задумчиво перебирала какие-то вещи в огромном сундуке. Открыв одну из множества шкатулок, Михримах Султан с тоской вздохнула. На ее дне лежало золотое кольцо с огромным красным рубином. Рустем-паша редко одевал его, так как кольцо не нравилось ему. Султанша же считала его прекрасным. Как и все, что осталось от паши.

В ее мыслях пронеслись моменты из ее жизни. Моменты, в которых она еще не понимает своего счастья. Она очнулась от воспоминаний, когда двери в кабинет распахнулись.

Гюльбахар-калфа, поклонившись, оповестила:

— Прибыла Хюмашах Султан.

— Уже иду. Ступай.

Оставшись наедине с собой, Михримах Султан бережно надела рубиновое кольцо на левую руку, и, улыбнувшись, вышла из кабинета, где после смерти Рустема-паши все было оставлено нетронутым по ее желанию.

Топ Капы. Комната фавориток.

Светловолосая девушка, неловко склонившись со своим большим животом над позолоченным сундуком, с довольным видом перебирала украшения в шкатулке и мешочки с золотыми монетами.

— Нурбахар? — произнесла Арвен-хатун, входя в комнату. — Любуешься подарками султана?

Нурбахар-хатун тут же прикрыла крышку сундука и распрямилась, встав на ноги.

— Говорят, ты напросилась в покои Валиде Султан этим утром.

— Тебе то что, Арвен? Помалкивай лучше.

— Думаешь, понесла от султана и теперь все можно? Дай Аллах, родишь девочку, и вся твоя спесь исчезнет.

Арвен-хатун усмехнулась, глядя в зеркало и делая вид, что расчесывается.

— А если рожу шехзаде, то султаншей стану. Кто знает, быть может мне уготована судьба Хюррем Султан? Из рабыни Хасеки Султан стану.