— Повелитель. Пришла Нурбахар-хатун.

— Пусть войдет.

Светловолосая девушка с небольшим животом появилась в опочивальне и поклонилась под внимательным взором Мехмета.

— Мой повелитель, — прошелестела она мягким, вкрадчивым голосом, который слегка дрожал. — Простите свою рабыню за то, что потревожила вас.

— Что-то случилось, Нурбахар? Ты бледна, — напряженно спросил султан, подойдя к девушке и приподняв ее лицо за подбородок.

Та опустила свои голубые глаза в пол.

— Ты себя плохо чувствуешь? — продолжал волноваться Мехмет. — Ну же, не заставляй меня переживать.

— Мне страшно, повелитель. Этой ночью вы едва не лишились ребенка, которого я ношу под сердцем.

Темно-карие глаза Мехмета мгновенно расширились от изумления и негодования.

— Что ты такое говоришь, Нурбахар?

— На меня было совершено покушение. Я едва спаслась!

— Оставайся здесь, — приказал султан, выходя из покоев размашистыми шагами.

Топ Капы. Покои Валиде Султан.

С силой растворив двери в покои матери, Мехмет потревожил ту, готовящуюся ко сну.

— Лев мой! Что случилось? — запахнув халат, изумилась Хюррем Султан.

— Все выйдите, — бросил султан семенящим вокруг Валиде Султан служанкам и повернулся к матери, когда они остались наедине. — Ко мне пришла Нурбахар. Оказывается, прошлой ночью на нее было совершено покушение! Валиде, вам известно об этом?

Султанша едва заметно закатила зеленые глаза и напряженно выдохнула.

— Разумеется. Не стоит волноваться, сынок. Я со всем разобралась. Виновная найдена. Этой ночью она сгинет в водах Босфора.

— Почему мне об этом ничего не известно?

Хюррем Султан в успокаивающем жесте положила руку на плечо сына.

— Успокойся. Я смогла решить эту проблему самостоятельно. Зачем тебя волновать подобным? В гареме часто происходят склоки.

Черноволосый мужчина покачал головой и присел на тахту, что стояла у горящего ярким пламенем камина.

— В этом дворце никогда не будет спокойствия! Валиде, я хочу мира и покоя в своем гареме.

Женщина опустилась на тахту рядом с сыном и провела рукой по его щеке, заросшей бородой.

— Не беспокойся. Я сделаю все, что смогу для этого. Ты же понимаешь, выделяя женщину среди всего гарема, ты делаешь ее объектом всеобщей зависти и ненависти. Но я не допущу, что бы что-то случилось с ней и твоим ребенком, что она носит.

— Благодарю вас, валиде. Хвала Аллаху, что сохранил вас для меня.

— И я Аллаху молюсь за то, что позволил увидеть моего сына султаном.

Топ Капы. Покои Эсмахан Султан.

— Эмине-хатун! — воскликнула Эсмахан Султан, сидя на краю своего ложа и нервно заламывая руки.

— Да? — отозвалась служанка и поспешила подойти к своей госпоже.

— Ты узнала?

— Узнала. Валиде Султан ничего не смогла выяснить. Я только что видела, как в гареме схватили девушку и уволокли прочь, обвинив в покушении на фаворитку султана.

Черноволосая Эсмахан Султан, услышав это, довольно улыбнулась.

— Нашли невинную овечку и скинули все вину на нее… Прекрасно. Эта змея Нурбахар спаслась в этот раз, Эмине. В другой раз она предстанет перед Аллахом!

Эмине-хатун вздрогнула от ненависти в голосе госпожи.

— Жаль, ты подвела меня!

— Простите, султанша. Она проснулась и закричала. Мне пришлось скрыться.

— Ладно, — устало выдохнула Эсмахан Султан, ложась на подушки. — Иди, отдыхай.

Этой ночью Султанше не спалось. Беспокойство огромной тяжелой волной накатило на нее. Она переживала за сына Орхана, что сейчас управляет Манисой по приказу отца, ставшего султаном. Помнится, на прощание она сказала ему: “Ты единственный Шехзаде. Тебя ждет власть и слава”. Тогда она была полностью уверена в своих словах. Почему же сейчас нет этой уверенности? Всему виной Нурбахар и ребенок, которого она вот-вот родит.

Если он окажется Шехзаде, то влияние Бахарназ неминуемо пошатнется. А если за этим ребенком последует другой? Султанша долгие годы молила Аллаха, просила даровать ей еще детей. Но он не слышит ее.

Дочь ее, Хюма Шах, многодетная мать, счастливая, богатая. Чье влияние никогда и ни чем не пошатнется. Она - дочь султана. Насмешка ли это Всевышнего над Бахарназ? Наказание ли за ее грехи? Пусть так. Пусть, она не уверена в будущем. Но вопреки всем сомнениям и страхам в ней живет единственная уверенность. Уверенность в том, что она никогда не допустит своего падения.

Утро. Дворец Михримах Султан.

В холодных и пустых, как ей казалось, покоях, Михримах Султан терпеливо ждала, пока служанка соберет ее русые волосы в высокую прическу. Взгляд серых глаз султанши тоскливо пробежался по украшениям, что лежали в раскрытых шкатулках.

— Поскорее, Измир.

— Уже готово, султанша.

Взглянув на свое отражение в зеркале, Михримах Султан уловила безразличное выражение своего лица. Сделав над собой усилие, она улыбнулась, и оно в миг преобразилось.

— Пусть подготовят карету.

Отдав приказ, женщина быстрым движением одела украшения на себя. Рубиновое кольцо, что она до сих пор не сняла с левой руки, не сочеталось с остальными украшениями, но ей было все равно. Погладив его, Михримах, привычно вздернув подбородок, вышла из покоев. Никто ее слабость видеть не должен. Медленно бредя по своему дворцу, Султанша с тоской отметила, что он пуст и безжизнен.

Она осталась одна. Совершенно одна. Рустем, любящий и заботливый муж, которого она едва успела полюбить, и маленький сынок Осман предстали перед Аллахом. Хюмашах счастливо воспитывает детей и предается радостям богатой жизни в своем новом дворце вместе с супругом.

Валиде Султан занята своими новыми обязанностями. Все братья пали от руки собственного отца, кроме Мехмета. Но и он сейчас окунулся во власть, привыкает к новому положению Повелителя. Несколько лет пролетел как один миг. Это мгновение сложилось из тысячи дней, похожих друг на друга, как близнецы. В них лишь скорбь, горесть и счастливые воспоминания — единственный луч света в жизни Султанши.

Карета быстро донесла Михримах Султан до Топ Капы. Дворец казался ей таким, каким он был в момент ее жизни в нем. Тогда еще беззаботной, упивающейся роскошью, развлечениями и всеобщим восхищением. Она грустно улыбнулась и поспешила войти во дворец, скрываясь от серого неба и капель дождя. Казалось, небо плакало вместе с ней и ее душой. Сочувствовало ей.

Валиде Султан встретила дочь, лежа в кровати с бледным лицом.

— Что с вами, мама? — испуганно затрепетала Михримах Султан, сев на край ложа и привычно сжав материнскую руку, которая теперь была холодной.

— Мне слегка нездоровится, — прошелестела Хюррем Султан. — Не переживай.

Султанша села в кровати, подложив подушку под спину.

— Немного отдохну и снова встану на ноги.

— Дай Аллах! — горячо воскликнула Михримах Султан. — По дороге к вам я поговорила с Сюмбюлем-агой. Он поведал мне о случившимся в гареме. На беременную Нурбахар-хатун было совершено покушение.

— Верно. И неизвестно, чьих это рук дело.

— Неужели? Но… — непонимающе нахмурилась Михримах Султан.

— Нам пришлось скинуть всю вину на невиновную девушку. Ради спокойствия в гареме.

— Как вы думаете, валиде, кто за этим стоит? Эсмахан?

Хюррем Султан отрицательно покачала рыжеволосой головой, и от этого боль в ней усилилась.

— Не думайте об этом, — спохватилась султанша, погладив мать по руке. — Отдыхайте.

Выйдя из покоев Валиде Султан, Михримах Султан спешно направилась к Хасеки Султан своего брата, чтобы развеять сомнения, зародившиеся в ее разуме насчет невиновности Эсмахан Султан в покушении на беременную наложницу.

Двери в покои были приоткрыты и разговор двух женщин просачивался сквозь щель в коридор. Остановившись, султанша прислушалась к негодующему голосу Хасеки Султан.

— Если я приказываю тебе что-то, ты должна немедленно это выполнять!

— Султанша. Я не иду против ваших приказов, но мне страшно. Если меня поймают, то убьют, как ту невинную девушку.