Поразмыслив, Нурбану-хатун приказала дать ей чернильницу и бумагу. Сев за письменный стол, она быстро написала что-то своим красивым почерком.
— Что вы написали?
Скручивая послание и передавая его калфе, Нурбану-хатун слегка поджала губы.
— Я ответила, что он не выполнил поручение, а, значит, не заслуживает вознаграждения. Аванс за риск уже был ему выплачен. Мы в расчёте. Он отстанет, поняв, что денег не получит.
Спустя несколько дней…
Уже свершились похороны Хасеки Эсмахан Султан. Страдания султана Мехмета по ней остыли, но не оставили его. Чтобы отвлечься от чувства вины, тоски и ненависти к самому себе, он окунулся в государственные дела и в подготовку к военному походу.
Известие о беременности Нурбахар Султан достигло его, но повелитель всё равно не желал её возвращения.
Приболевшая Валиде Султан до сих пор не вставала с постели из-за слабости и сильной головной боли.
Михримах Султан полностью оправилась, но вынуждена была скрывать свой заживающий порез на шее за высокими воротниками одеяний.
Хюмашах Султан всё ещё проживала в Топ Капы, всё своё время проводя с матерью и с Валиде Султан, чьим состоянием были обеспокоены все жители Топ Капы.
Дэфне-хатун со своими султаншами часто навещала Валиде Султан и никуда более не выходила из покоев, так как не желала сталкиваться с Нурбану-хатун.
Та же затаилась, опасаясь Михримах Султан, ставшей сильнее, чем прежде со смертью её главной соперницы за власть — Эсмахан Султан.
Шах Султан очень тяжело переживала смерть матери. В глубоких переживаниях она позабыла о детях, погрузилась в тоску и скорбь. Султанша написала шехзаде Орхану в Манису и обо всём сообщила, прося, чтобы тот приехал.
Старый дворец.
Светловолосая Нурбахар Султан, поглаживая свой ещё плоский живот, в тоске разглядывала сквозь решётчатое окно лес, начинающийся сразу за дворцом, и птиц, порхающих по его веткам.
Радость по поводу беременности угасла с осознанием того, что никакого возвращения в Топ Капы это не сулило. Даже Михримах Султан не ответила на её письмо… Быть может, за время её отсутствия её все позабыли? И даже её маленький шехзаде Селим забыл, как выглядит лицо его матери.
Султанша погрузилась в тоску по султану, к которому она успела привязаться душой, и по сыну, которого у неё несправедливо отобрали.
В двери покоев постучали, и вошедшая служанка объявила о приходе лекарши на плановый осмотр. Позволив той войти и приступить к обязанностям, Нурбахар Султан решила улучить момент и разузнать о том, что происходит в Топ Капы.
— Вдали от Топ Капы я вовсе оторвана от жизни семьи… — выдохнула Нурбахар Султан, подчиняясь рукам лекарши. — Какие новости ты можешь мне поведать?
— О, Аллах, султанша, лучше бы вы не спрашивали.
— Что случилось? — насторожилась та. — Что-то с шехзаде Селимом?
— Насколько мне известно, нет. Но Эсмахан Султан, была казнена по его приказу повелителя. Несколько дней назад… Клянусь, весь Стамбул сотрясся от этой новости!
Вздрогнув от неожиданности, Нурбахар Султан жестом остановила осмотр.
— Что ты такое говоришь? Её казнили?!
— Да, госпожа.
Теперь-то всё встало на свои места. Остальным попросту не до неё. Кому есть дело до её беременности, когда умерла будущая Валиде Султан?
К тому же, Михримах Султан, вероятно, занята своими проблемами.
Нурбахар Султан было известно о покушении на неё и и о том, что султанша едва не погибла от рук наёмников. Из уст этой же лекарши, которая ездила к ней из самого Топ Капы по приказу повелителя.
Тайная радость осветила сердце молодой девушки. Её главная соперница в гареме, главная преграда на пути к султанше и Валиде Султан пала от руки самого же повелителя. Путь к власти расстелился перед ней. Осталось только сделать шаг по нему.
Топ Капы. Покои Нурбану-хатун.
Черноволосая женщина беспокойно расхаживала по опочивальне под взглядом Джанфеды-калфы, стоящей у окна.
— И что теперь делать? — негодовала Нурбану-хатун, остановившись и вперив взгляд в калфу. — Как думаешь, Джанфеда? Пойти ли на встречу с Хазаном Эфенди?
—Если он может поведать вам что-то, что произнесла Михримах Султан в ночь покушения на неё, то, думаю, стоит. Тем более, он уверен, что это вас заинтересует. В его послании прямо говорится об этом. А денег он более не требует, как вы и предполагали. Хазан Эфенди уступил, поняв, что вы не собираетесь платить.
— Хорошо. Немедленно отправляемся.
Спустя некоторое время столичный рынок встретил Нурбану-хатун привычным криком торговцев и гамом со стороны покупателей. Джанфеда-калфа следовала за ней, а позади маячили двое охранников.
Когда Нурбану-хатун свернула в узкие проулки, удаляясь от центра Стамбула, то почувствовала липкий страх и какое-то неясное тревожное чувство.
Вскоре они приблизились к месту, о котором говорил Хазан Эфенди в своем письме. Сзади послышались быстрые и множественные шаги.
Испуганно обернувшись, Нурбану-хатун увидела, как несколько наёмников в чёрных накидках настигали их сзади в узком безлюдном переулке.
— Госпожа! — испуганно взвизгнула Джанфеда-калфа, попытавшись прикрыть её собою.
С другой стороны прохода появились другие наёмники, во главе которых был ухмыляющийся Хазан Эфенди. Понимание пронзило Нурбану-хатун. Это было ловушкой… Её двое охранников вступили в борьбу с наёмниками, но вскоре пали, из-за численного перевеса тех.
Испуганную Нурбану-хатун схватили, и на её голову одели серый пыльный мешок, но прежде, чем мир перед её глазами скрылся за тканью, женщина увидела, как кинжал пронзил её Джанфеду-калфу, и и та замертво пала на землю.
Нурбану-хатун отчаянно закричала, но её ударили под рёбра, и женщина, зашипев от боли, замолкла. Её взвалили на чьи-то широкие плечи и поволокли в пугающую неизвестность.
========== Глава 10. ==========
Пыльный серый мешок сняли с головы Нурбану лишь когда связали ей руки. Они находились в каком-то дряблом старом доме, едва не разваливающемся на куски от дуновения ветра.
Женщина была окружена дюжиной наёмников со скрытыми под чёрными тканями лицами. Хазан Эфенди приставил острый кинжал к горлу трепещущей от страха Нурбану-хатун. Она с содроганием взглянула на него, и его тяжелый взгляд с напряжением выдержала.
— Зря отказались платить. И зря связались со мной. Я опасен. Особенно, когда мой труд не оплачивается согласно договоренности. Я рисковал жизнью и ради чего?
Вздрогнув от его крика, черноволосая женщина тяжело сглотнула и прошептала:
— Ты не посмеешь тронуть меня.
Хазан Эфенди нагло ухмыльнулся, и вся её решимость испарилась без следа.
— Вы так думаете? Я убью вас, если не пообещаете заплатить мне!
Лезвие кинжала сильнее впилось в её кожу на шее, и женщина судорожно соображала. Она окружена наёмниками, готовыми её убить. Одна. Охрана убита. Джанфеда-калфа мертва. В заброшенном доме, вдалеке от людей. И к её горлу приставлен острый кинжал.
— Я заплачу.
— Тридцать тысяч золотых.
— Этого много! — тут же возразила Нурбану-хатун, но от взгляда Хазана Эфенди её пыл быстро сошёл на нет.
— Вы так дешево оцениваете собственную жизнь?
— Я заплачу. Заплачу!
Слёзы страха, отчаяния и слабости заструились по её щекам. Хазан Эфенди отпрянул, убрав свой кинжал за пазуху. Нурбану-хатун медленно съехала по деревянной стене и согнулась на пыльном полу. Унижение было единственным, что она сейчас чувствовала так сильно и всеобъемлюще.
— Предупрежу вас заранее, — гаркнул Хазан Эфенди, развязывая ей руки. — Если попробуете избежать выплаты золота, я сообщу повелителю о том, кто действительно покушался на Михримах Султан. Вас казнят также, как Эсмахан Султан, которую вы очернили.
Поднявшись на ноги, Нурбану-хатун была вынуждена снова терпеть на голове пыльный мешок, пока её выводили обратно на улицы Стамбула, чтобы отпустить.
Топ Капы. Покои Валиде Султан.
Хюррем Султан безмятежно спала в своей кровати с балдахином, пока Михримах Султан и Хюмашах Султан тихо переговаривались, сидя на тахте и попивая сладкий шербет.
