Судя во всему — весьма жалко…
— Так почему, Крис? Что он такого сделал? Такие чувства не возникают на пустом месте.
Всё верно, они тщательно выращиваются на том месте, где в одночасье (одноминутно даже, я бы сказала), растаптывают совсем другие чувства. Только-только начинавшие проклёвываться.
Что ж, рано или поздно этот вопрос должен был прозвучать именно так, почти ультимативно, а не в форме шутки. И если я сейчас не отвечу… Нет, Лиза не перестанет быть моей лучшей подругой. Даже не станет обижаться демонстративно. Но что тогда за подруга я, если не могу рассказать ей о том, что гложет?
— Не рассказывай ему, — прошу, уже сдаваясь и зная, что она в любом случае не рассказала бы. Такое — точно нет.
Но я больше всего на свете не хочу, чтобы гадкий кошак узнал, что был первым парнем, из-за которого я плакала. В почти серьёзном возрасте дурных восемнадцати лет.
Хотелось бы приукрасить действительность, сказав, что разговор с Бэт ввергает меня в пучину грусти, но чего нет, того нет. Как и говорила, характер у меня паскудный и зацикливаться на чём-либо практически не умею. Да, в случае с грустными событиями это только плюс. После аварии, с двумя переломами и сотрясением, я спокойно села в автомобиль спустя три дня, не испытывая никакого негатива или страха. Собственно, и за руль бы села, но с лангетой на руке это было несколько неудобно. А вот когда дело касается чего-то радостного… Серьёзно, мне иногда кажется, что даже на собственной свадьбе я максимум скажу «ура» при выходе из ЗАГСа и вернусь к привычному душевному состоянию. То-то повезёт жениху, ага.
Так что внутри сейчас не то чтобы «печаль-беда-огорчение», а скорее задумчивость. И бегающая в мыслях маленькая истеричка с плакатом «Как вести себя с Феем?»
Вот последнее просто вопрос дня, потому как меня устраивает та дружбовражда, которая царит между нами сейчас и менять что-либо ой как не хочется. И искать другое место жительства — с другим соседом, что уж тут юлить — тоже. Но если он снова отчебучит нечто, похожее на вчерашнюю выходку, что-то делать придётся всё равно. Ибо как бы замечательно кошак не целовался (прости Илья, но тут ты не конкурент), никаких отношений у нас не может быть от слова «вообще».
— Почему?
— Что значит — почему? Я же всё рассказала!
Лиза закатывает глаза, словно и не таращила их удивлённо во время моей незапланированной исповеди:
— Крис, это было три, — соответствующее количество пальцев взмывает в воздух, — три года назад. Тебе не кажется, что срок давности несколько истёк? Тем более, что ты хочешь от вчерашнего школьника? Себя-то вспомни.
Я вскидываюсь, дабы высказаться, что такого точно себе не позволяла, но тут же сникаю. Да, Кристин, ты же не целовалась с первым понравившимся встречным, налакавшись алкоголя, да?
— И всё равно… Не буду я с ним встречаться, он бабник.
— Кто, Тимофей? — подруга хохочет так заливисто и искренне, что хочется пнуть её ещё раз. — Ты его с Марковым не перепутала? Это он каждой бочке затычка, я тебя сразу предупреждала, что он козёл.
— Ты говорила, что он дебил, — ворчу я, припоминая, Лиза и впрямь была против Бориса, с самого начала.
— Ну да, козой в итоге ты оказалась. Рогатой. Но не суть, нафиг Маркова. Дорогая, я готова морально поддержать почти все твои инсинуации в сторону Котова, но бабник… Не припомню, чтобы вообще была хоть какая-то информация о том, что он с кем-то встречается или встречался. Так что скорее поверю, что он блюдёт целибат в твою честь.
И, чёрт возьми, я даже не могу с ней поспорить. К сегодняшнему дню половина наших однокурсников успела перевстречаться друг с другом в самых различных комбинациях или, хотя бы, имела парней или девушек за рамками университета. А Фей, весь такой открытый и дружелюбный Фей, оказывается, эту часть своей жизни никогда не освещал.
— Спроси у Лёни, — не успев прикусить язык, произношу я.
Подруга медленно отставляет в сторону пустой стакан и подаётся вперёд, опирая подбородок на скрещённые пальцы. О, нет, я знаю эту улыбку…
— Зачем? Он же тебя не интересует, зачем тебе эта информация?
— То есть ему инфу по мне сливать, это запросто, а…
— Эй, ничего я не сливала! Ну, сказала, какие цветы тебе нравятся, это не криминал. Илюша твой, небось, розы притащил?
— И что? Красивый цветочек, между прочим.
Был. Да так и остался на заднем сиденье его автомобиля.
— Напомни, пожалуйста, розы, это которые «пошлятина и банальщина, ни ума, ни фантазии»? — цитируя меня же, издевается Лизка.
— Отвали! Не нужен мне Котов, пятый раз тебе говорю. У меня теперь есть Илья и давай на этом закончим.
— Господи, да что ж ты упрямая такая?! — голос подруги патетичен донельзя, а сама она громко и демонстративно прикладывается лбом к столу. — Ну точно коза. Плюшевая. Да чем этот твой юристишка лучше?
— Умный, — начинаю загибать пальцы я, — симпатичный, воспитанный, обеспеченный…
На последнем пункте Лизавета, прекрасно знающая моё отношение к девочкам-пиявкам, сосущим деньги из парней, усмехается. И перебивает, не давая продолжить, точнее придумать что-то ещё.
— Месяц.
— Прости?
— Ставлю на то, что через месяц ты заскучаешь в обществе такого положительного Илюши и сбежишь, сверкая пятками. Ну, или как ты обычно это делаешь, вынудишь его самого тебя бросить. Хотя, если он на самом деле такой положительный, то сразу этого не сделает, будет мяться и тормозить… Ладно, даю вам полтора. Как раз получишь какой-нибудь хороший подарок на день рождения, хоть какая-то польза.
— Бэт, вот ты жучка, а?!
Наш собственный аналог слова «сучка» привычно не обижает её:
— Ну, давай, посмотри мне в глаза и скажи, что сама ещё не думала на эту тему.
Боже, за какие грехи ты ниспослал мне такую подругу? Наверное, в прошлой жизни я была очень-очень плохим человеком.
— Крис, вот серьёзно, я не знаю твоего Илью лично, но уже сейчас понимаю, что тебе реально станет скучно, не сегодня, так завтра. Вам просто не по пути с такой разницей в темпераментах и приоритетах. И ты, наверняка, как всегда показываешь ему то, что он хочет видеть и подстраиваешься. Ну нельзя так, правда. Если ты нужна человеку, он примет тебя любой, со всеми тараканами, истериками, кривыми зубами и привычкой не закрывать зубную пасту. А изображать кого-то, отличного от себя настоящей… Оно тебе надо? Ни один мужик этого не стоит.
По классике жанра Лизе сейчас следовало приложить руку к груди, поближе к сердцу, и провозгласить «Уж поверь моему опыту». А мне — фыркнуть возмущённо, что она не меня наговаривает. Вот только…
— Ненавижу тебя!
— Потому что я озвучиваю то, что сама ты не готова признавать? Не благодари.
Вот и не буду. Потому что пусть она двести раз права, я не хочу ничего менять. Месяц? Отлично, пусть будет месяц. Я не собираюсь за него замуж или влюбляться до гробовой доски, так что ничто не мешает пустить всё на самотёк.
Судя по всему, вся эта непримиримость отражается на моём лице, так что читает решение Лизка без труда, выдыхая обречённо:
— Двадцать лет, а ума всё нет.
— Двадцать два скоро, между прочим!
— Мозги я всё же поищу. Ну а вдруг продают где-то…
Что и говорить, шопинг после обоюдного выноса вышеозначенного органа идёт весьма тухло. Так что очень скоро я сбегаю домой, отговорившись походом в кино. И ни разу не лгу, кстати, ну и что, что не сказала о точном времени похода.
Играет на руку и то, что Котов слинял куда-то вместе с парнем Лизаветы, никто не шарится по квартире, портя мне настроение своим видом. И не мешается под ногами во время процесса уборки и готовки.
А ещё (сюрприз-сюрприз, правда неприятный), неожиданно обнаруживается причина, по которой Фей отирался вчера у шкафа, прикрывая его своими могучими плечами. Зеркало одной из дверей обзавелось новым украшением в виде шикарной такой «паутинки» сантиметров пятнадцати в диаметре. Такое ощущение, что кое-кто не особо умный съездил по нему кулаком, со всей своей дури.
