– Пошли отсюда скорей! Мысли путаются! Я тут с ума схожу!
– Да, – девушка понимала, что нужно скорее уходить, ведь с Андреем и правда творилось что-то неладное, но неведомая сила тянула её к полукругу из свечей. Внезапно Лена почувствовала, что должна разрушить стену. Подобрав с земли камень, она ударила им по кирпичам. К изумлению девушки от удара в стене образовалась брешь. Через неё виднелась груда каких-то предметов.
– Лена! – рычал Андрей в нетерпении.
– Да-да, – ответила девушка, но не в силах отойти от отверстия в стене, протянула туда руку и вытащила большой сверток. Раскрыв его, она обнаружила чёрное платье. В тайнике лежало еще несколько замурованных там когда-то вещей. Перебирая в руках ткань, она вдруг отчётливо почувствовала тяжёлый, железистый запах крови. Девушка мгновенно поняла, что платье и все остальные предметы были пропитаны кровью убитых когда-то людей. К горлу подкатил комок тошноты, и девушка отбросила мерзкую находку, отпрянув от неё. Запах не мог храниться столько лет, она знала это… но в то же время отчетливо чувствовала его. Её никак не оставляло странное чувство, что всё это приготовлено для неё. Стараясь взять себя в руки, она повернулась к Андрею.
– Пошли скорее, – сказала она и подхватила под руку мужа. Тому действительно было не по себе, он по-прежнему не открывал зажмуренных глаз, видимо, стараясь справиться с собой.
– Они всё громче, – процедил он сквозь зубы, поддаваясь жене, ведущей его к выходу. Внезапно Лена остановилась и напрягла слух. Эхом в пустых комнатах отдавались приближающиеся шаги. Всё громче. Громче. Громче! Поступь была решительной. Каждый нерв напрягся до предела. Андрей закрыл собой жену, готовясь встретиться с врагом лицом к лицу. Огромный уродливый силуэт вырос на стене впереди. Чёрный, как смоль, он словно сам дьявол, воззрился на незваных гостей. У них захватило дух. Вдруг нечто холодное грубо схватило Андрея за плечо, сжав его до боли.
Парень скинул руку и замахнулся. Сзади стоял мрачный бородатый мужчина крепкого сложения с уставшими глазами. Он отбил кулак Андрея без всякого труда и сказал:
– Тихо, пойдёмте отсюда.
– Кто Вы? – спросил Андрей, всё ещё готовый к драке.
– Меня зовут Арсений. Арсений Петрович. Я живу недалеко от ворот парка, прямо у дороги. Мне было видно из окна, как вы идёте в усадьбу, и когда мне показалось, что нет вас достаточно долго, я пошел следом. Не стоит здесь бродить по ночам, это место не туристическая достопримечательность… – незнакомец махнул рукой, увлекая парня с девушкой за собой из таинственного здания.
– Откуда там…
– Зайдём в дом, – перебил вопрос местный житель. То и дело он осторожно оглядывался, внимание его привлекал каждый шорох. Арсений Петрович привёл их к своей деревянной избе. Покосившийся слегка забор напоминал редкие зубы древнего старика. Будто одноглазая старческая голова смотрелась тёмная изба за ним. Возвышался над ней ночным колпаком чердак. Войдя в дом, хозяин скинул шапку и полушубок, сел за стол и жестом предложил гостям последовать его примеру. Сняв верхнюю, запорошенную снегом, одежду, Лена и Андрей сели на сколоченные из досок крепкие табуреты.
– Вы зачем туда пошли так поздно? – прямо спросил Арсений Петрович. Его уставшее лицо пересекали многочисленные морщины. Это был мужчина средних лет, повидавший за свою жизнь много лишений. Своей густой, окладистой, тёмной бородой и исполинским телосложением хозяин избы напоминал Святогора из русских былин. В лице его отражалась какая-то вечная безысходность.
– Интересно было… – неуверенно пробормотала Лена, внезапно почувствовав себя под тяжёлым взглядом Арсения Петровича маленькой девочкой, которую отчитывают за безрассудную глупость.
– Чего интересного в этих руинах?– удивился тот.
– История. Усадьбе ведь две сотни лет. Было бы обидно уехать, не взглянув на неё. К тому же мы набрели на неё случайно и не смогли просто уйти, – кивнул Андрей.
– У нас тут не всё так тихо, как кажется, – заметил мужчина, – Вам следовало бы быть немного осмотрительнее.
– Если Вы имеете в виду легенду о фонарщике, то мы её уже слышали, – сказала Лена.
– Некоторые считают, что усадьбу облюбовал сам дьявол. Мол, он и зажигает в ней огни, но они не правы, – в комнате воцарилась тишина. Несколько секунд Андрей и Лена сидели молча. Арсений Петрович явно знал больше, чем Никита и Женя из гостиницы. Внезапно сверху послышался громкий звук, словно что-то упало. Лена вздрогнула, а Андрей в замешательстве посмотрел на потолок.
– Это кошка по чердаку бегает, – успокоил гостей хозяин, вернув их внимание себе, – Пусть говорят что угодно, но я живу возле этой усадьбы много лет, и я точно знаю, что здесь происходит.
– Что же?! – после секундного замешательства воскликнула девушка.
– Вы уже слышали о фонарщике… но мало кто расскажет вам то, что могу рассказать я. Это случилось очень давно, когда электричества ещё не было, и, чтобы зажечь уличный фонарь, к нему приходилось подниматься по шаткой лесенке, чтобы открыть стеклянную дверцу и поджечь масляный фитиль. Поначалу только в усадьбе стояли фонари, но, когда городок достаточно разросся, их поставили и на некоторых городских улицах. Тем не менее одного человека хватало, чтобы обслуживать их все каждый вечер и каждое утро. Фонарщиком был сильный бородатый мужчина, живший в маленьком домике на территории усадьбы. Он был нелюдим, угрюм и, как многие считали, изрядно жесток. Люди не любили его и потому сторонились. У немолодого уже барина в доме жила красавица-дочь. В первую же встречу она растопила сердце фонарщика. При виде её в нём просыпалось что-то светлое. Девушка была чуткой, нежной и невинной. Одинокий, озлобленный на весь мир, фонарщик нашёл в её образе утешение для своей пусть чёрной, но всё же многострадальной души. Он редко видел её, лишь когда девушка выходила погулять в сад, жил ожиданием этих встреч, но рано или поздно это должно было закончиться. В дом стали приезжать кавалеры, фонарщик стал замечать её в компании щёголей офицеров, прогуливающихся с ней по парку, во время очередного бала. Он страдал, когда она оказывала кому-то малейшие знаки внимания, даже просто дружеский взгляд её, брошенный в чью-то сторону, заставлял его ужасно мучиться. В нём закипала ревность, ненависть, он физически не мог это выносить, с каждым днём становясь всё мрачнее. Однажды в городе появился таинственный человек… многие считали его колдуном… К тому времени фонарщик понял, что только самой невероятной магией можно было преодолеть пропасть между ним и его возлюбленной. В пасмурный вечер он встретил колдуна на улице и заговорил с ним. Тот быстро увидел, скольких усилий стоит ему балансировать на грани черноты своей природы и света любви к девушке, и столкнул фонарщика во тьму. Странник рассказал о чёрном ритуале, позволявшем запереть душу человека в предмет, покрыв его кровью медленно убитого хозяина. Сказал, что если подарить чужую душу деве, то ненависть убитого, перельётся в неё, но преобразится в любовь. Колдун научил фонарщика этому страшному ритуалу и уехал, а в городке начали пропадать люди. Жуткий кровавый дар, преподнесённый фонарщиком, напугал девушку, но завороженная его неведомым могуществом, она не смогла от него отказаться или рассказать об этом отцу. Так продолжалось несколько месяцев. Но однажды она сказала ему, что помолвлена. Девушка думала, что испугавшись её будущего мужа, фонарщик оставит её, но он рассвирепел. Не в силах владеть собой, он схватил девушку. От испуга она наотмашь ударила мужчину. Любовь, ставшая уже одержимостью, обрушилась на него волной всепоглощающей ярости. Не помня себя, фонарщик схватил её и уволок в старую церковь, руины которой стояли за городской чертой. Он долго пытал дворянку, прежде чем убить, а потом заключил её светлую душу в её же собственное платье, окрасив его девичьей кровью. Барин был вне себя, когда пропала его дочь. Через несколько дней фонарщик осознал, что не только забрал жизнь ни в чём не повинной девушки, но убил самое дорогое, что у него было. Муки ревности теперь казались ничем и, хоть он слышал исходящие от платья тихие, едва заметные, стенанья любимого голоса по ночам, он не мог найти себе покоя. Через несколько недель невыносимых мук, фонарщик спрятал где-то в усадьбе все свои кровавые творенья, потому, что боялся, что их найдут и уничтожат. Он положил в тайник и шило, которым убивал всех этих людей. Вспоров себе вены на руке, он окропил орудие собственной кровью и провёл дьявольский ритуал, после чего отправился сдаваться барину, – рассказчик задумался на миг, словно бы проверил, не упустил ли он каких-то деталей, затем продолжил, – Фонарщика тайно казнили в тот же день в лесу с особой жестокостью. Конечно, отцу это не принесло покоя, он лишь начал терзать себя мыслями, не мог ли он покончить со злодеем ещё более жестоко, причинив тому больше мучений напоследок. Фонарщик рассчитывал, что он запрёт себя в собственном шиле и проведёт остаток вечности рядом с душой любимой, но… ритуал не подействовал на него самого. Через несколько недель в подвале старой церкви обнаружили обескровленные тела всех его жертв.
