— Я не выйду замуж жирной! — повторила она. — Папа, скажи, тебе плевать, что твоя дочь на фотографиях будет как дирижабль?

— Честно? Плевать.

Камила снова взвыла и уткнула лицо в ладони.

— Если ты сейчас не перестанешь ныть, то свадьба состоится через десять минут, и к алтарю ты пойдешь не в платье от Версаче, а в противогазе, который у меня остался после войны в Ираке.

— Так даже лучше будет, — тихо сказал я.

Камила, откинув за спину длинные волосы, уперла руки в бока.

— Свадьба будет после того, как я рожу. Я хочу выглядеть женственной на своей церемонии.

— Что может быть женственней молодой беременной женщины? — спросил Сильвия.

— Именно! — воскликнул мафиози.

— Не обсуждается, — произнесла Камила. — После родов.

И, покинула свою комнату, оставив дорогое свадебное платье тяжелеть на вешалке.

— Все не так плохо, — заверила атташе, опустив на плечи уставшего от истерик дочери сеньора Сантана руки. — Будет еще время подготовиться.

— Прими мои соболезнования, сынок, — сказал мафиози, протянув мне стакан с янтарной жидкостью. — Эта птичка-мозгоклюйка совсем скоро станет твоей проблемой.

— Временно, — напомнил я.

— Временно. Кстати, — тяжело произнес старик Сантана. — Ты понимаешь, зачем нужна громкая церемония?

— Чтоб заявить конкурентам о том, что у картеля есть наследник. И счастливая в браке наследница. Понимаю, — сказал я. — Все должно быть на высоте. Сотни гостей, красивые фотографии, счастливый дон Сантана.

Старик закивал.

— Важно, чтобы ни у кого и мысли не проскочило о том, что брак фиктивный, — продолжила атташе.

— Какая разница? Пусть думают.

— Разница есть. Когда я буду пить с дьяволом вино, а картель перейдет к твоему сыну, важно, чтобы с юридической точки зрения наследник был законным, — произнес старик Сантана. — Если конкуренты, коих огромное множество, найдут хоть одну лазейку, чтоб доказать в суде, что брак фиктивный, и ребенок не имеет на картель никаких прав, все пропало.

Я вскинул бровь и сделал глоток виски.

— В суде? Законно? Это же наркокартель. Какой идиот, управляя таким же картелем, будет подавать в суд на нелегальное предприятие? Это палево.

— По документам мы транснациональная корпорация, не имеющая к криминалу никакого отношения, — улыбнулась атташе.

— В это хоть кто-то в этом мире верит? — хмыкнул я.

— Важно, что на бумагах, а не то, что говорят люди, — заверил мафиози. — Так вот, к чему я веду. Все должно быть правдоподобно. Нужны гости с твоей стороны. Немного, хотя бы человек пятьдесят.

*

Дорогие родители!

Как вы поживаете? У меня все хорошо, не волнуйтесь, вы совершенно зря объявили меня в международный розыск. Пожалуйста, успокойтесь, и перестаньте искать меня, я в полном порядке, живу в солнечной Коста-Рике, куда меня привез Наземникус Флэтчер, после того, как мы сбежали от бандитов из Англии, которые хотели моей смерти.

Представляете, я женюсь! Мою невесту зовут Камила Сантана — она дочь мафиози, на которого я работаю. Она мразь, но мне сказали ее любить. Буду очень рад, если вы приедете на нашу свадьбу. И всех наших позовите обязательно. Человек пятьдесят.

Очень скучаю, жду на свадьбе,

Ал

P.S. Вы скоро станете дедушкой и бабушкой!

Истерично смеясь, я скомкал письмо и швырнул в корзину для бумаги.

Безысходность, но как же мне было смешно!

И где, прикажете, взять минимум пятьдесят гостей?

— Наземникус, Рита, — загибал пальцы я. — Финн.

— А? — отозвался Финн, куривший на балкон.

— Будешь моим шафером.

Финн скривился.

— Я рад, — выплюнул он.

— Еще сорок семь человек, — бормотал я. — Черт.

У меня и знакомых-то столько не было.

Выход был пригласить незнакомых. Что я и попытался сделать, когда время свадьбы четыре месяца спустя пришло. Точнее подкралось внезапно, потому что я заливал вином дона Сантана ужас от рождения сына и совершенно не знал, как решить проблему гостей.

***

— Не отставай, — шепнул я Финну, боясь потерять его в толпе туристов колдовского рынка Меркадо-де-Сонора.

Заглянув в знакомую лавку, украшенную огромной буквой «А», которая через пару секунд тут же превратилась в какой-то иероглиф, а потом — в букву арабской вязи, я широко улыбнулся смутно знакомому колдуну в гавайской рубашке и с золотой серьгой в ухе.

— Здравствуйте! Я тут у вас как-то кольцо-переводчик купил…

Продавец нахмурился и отложил газету.

— Обмену и возврату товар не подлежит.

— Я не об этом, — отмахнулся я. — Приходите ко мне на свадьбу.

Нормально, а, святой отец? У вас еще не возникли сомнения в моей адекватности.

Приглашал всех: торговца костями, сектантов культа Санта Муэрте, даже осмелился заглянуть в чудом не пострадавший от устроенного мной пожара синий шатер жриц вуду, пригласил, забывшись, парочку туристов, бармена в салуне, мастеров яда, много еще кого. Но на меня смотрели, как на психически нездорового человека (что в чем-то верно) и на приглашение согласились лишь колдуны в баре, тут же насмешливо расхохотавшись.

— Это была идиотская идея, — сказал я, сидя за барной стойкой над большой кружкой темного пива и наблюдая за тем, как по руке бармена ползает муха. — Финн?

Но Финн рядом не оказался. Я вытянул шею, высматривая телохранителя в полном волшебного сброда баре, но не увидел его.

— Парень, который со мной пришел, — спросил я бармена. — Вы его не видели?

Бармен хмыкнул и повернул ко мне свое бородатое лицо.

— «Борзый Конь» — нормальный бар, а не голубятня.

— Да я не в том смысле!

Но Финн скоро появился, после того, как в бар зашли знакомые мне жрицы вуду, во главе с верховной сеньорой Лаво, которая, страстно поцеловав в губы колдуна в странной одежде, похожей на медную кольчугу, села на высокий табурет.

— Аншлаг, — заметил я.

Действительно, свободных мест в баре не было, к вящей радости бармена, который, взмахнув грубо вытесанной волшебной палочкой, приманил к стойке больше стаканов из кладовой.

— Финн, сволочь, где ты ходишь, — рявкнул я.

Но Финн, отмахнувшись, к моему удивлению, вскарабкался на деревянный стол и вскинул татуированную руку.

— Кто-то пришел сюда бухнуть, кто-то здесь работает, кого-то позвал я, и каждый здесь меня знает, — громко сказал он. — Я покупал у бабёнок приворотную жижу…

Жрицы вуду смущенно захихикали.

— … в тот же день организовал массовую драку «Меркадо-де-Сонора против выпускников Ильверморни, которые приехали сюда поглазеть на наши тупые латинские рожи»!

— Финн! — взвыл я. — Какую драку?!

— ФИНН! — взревели колдуны и ведьмы. — ФИНН!

— Мы одержали победу в этой драке, потому что горели одной целью — отправить капиталистических мразей обратно в их ебаную школу магии, для которой мы, каждый из нас, мусор!

О, гены Наземникуса Флэтчера не скрыть никаким словом «бастард».

А народ ликовал!

— Все мы отребье для них! Пусть так, братья и сестры без образования, пусть мы не знаем, как нужно правильно колдовать, пусть мы учились в шатрах, подвалах и лесах, пусть мы не учились вообще, пусть нас не делили на факультеты, — орал Финн, которому уже кто-то всучил кружку с пивом. — Нас объединяет не нашивки на шелковых мантиях, а дух бунтарей, который и повел нас в ту драку.

— Да!

— ДА!

— Кто мне сейчас скажет, что мы все — не одна семья? — рявкнул Финн. — Пусть выйдет со мной в переулок.

Колдуны взревели в одобрении.

— Семья?!

— СЕМЬЯ!

Я чуть ли не бился головой об стойку.

— Нашему брату нужна помощь, — заявил Финн, указав на меня. — Никто не придет на его свадьбу. В день, когда ему так нужна поддержка семьи.

Впившись в «лидера народного ополчения против Ильверморни» взглядом, я так и замер с кружкой у губ.

— Я вас, блядь, не понял, братья и сестры-отбросы, — рявкнул Финн, взмахнув кружкой. — Кто не хочет халявных козырных харчей и бухла?